Эрин Боумэн - Скопированный

А потом мы снова целуемся, даже когда я несу ее в свою комнату и закрываю от всего мира.

Я опускаю ее на кровать. Мне больше не достаточно ее губ, одежда между нами вдруг становится толстой броней. Я стягиваю свою кофту, через голову снимаю ее. Мы снимаем слой за слоем, пока на нас не остается ничего, кроме кожи на простынях и друг напротив друга. Ее волосы, яркие и светлые, разметались по подушке. Я изучаю каждый ее дюйм. Действительно, по-настоящему смотрю на нее. Может быть, впервые.

Обхватив меня рукой за шею, Бри тянет меня ближе к себе.

— Ты уверена? — спрашиваю я ее у ее губ. — Мы не можем…

— Я принимаю кое-что, что дала мне Джулс в Пайке. Все нормально.

— Значит, да?

— Да.

— Но что если…

— Грей? Замолкни.

Мы растворяемся в друг друге. Сливаемся. Все замедляется. Все, но не мой пульс. Бри зарывается руками в мои волосы, когда мы становимся единым целым.

И я больше не думаю.

БРИАННА НОКС ВСЕ ЕЩЕ НАХОДИТСЯ В МОЕЙкровати, когда я просыпаюсь.

Она выглядит так, как будто она сражалась в течение ночи. Волосы спутались, создав вокруг ее головы что-то наподобие нимба. Ее рот приоткрыт. Становится смешно от того, насколько широко раскинуты ее конечности, как будто она бегала где-то, а потом упала замертво на полушаге. Она одета в мою кофту с капюшоном, и хотя она на изнанку, а рукава ей слишком длинны, так что не видно ее рук, мне кажется, что я никогда не видел ничего лучшего.

Она может ничего не одевать, но ей если на ней будет эта кофта, то это сделает меня счастливым.

Я целую ее в лоб, и она начинает просыпаться, да так яростно, что чуть не ударяет меня по голове.

— Где…? — Она переводит взгляд с простыней, затопленных ранним утренним светом, на кофту, в которую одета и потом, наконец, на меня. — Эй, — говорит она, так беззастенчиво улыбаясь, что у меня колет в груди. — Кто-нибудь уже встал? Мне пора…

— Неа.

Бри выгибает бровь.

— Почему у меня такое чувство, что ты пытаешься удержать меня в своей постели?

— Может быть потому, что это случилось в первый раз и я хочу продлить этот момент. Ты слишком хорошо сбегаешь от меня.

— Я крадусь лучше чем ты и так будет всегда.

Она потягивается — растопырив пальцы и руки в разные стороны, а потом опускает их, поднимаясь с матраса — и я больше не могу держать свои руки при себе. Она вяло борется со мной и пытается вырваться, пока я не прижимаю ее к себе. Я целую ее шею — и она смеется, затем ее подбородок — и она мурчит, ее губы — и она затихает. Не только затихает, но и полностью успокаивается.

— Что не так?

Она пристально осматривает меня тяжелым взглядом, и страх ударяет меня. Она сожалеет о произошедшем. О прошлой ночи, о нас. Она хотела бы тогда сказать «нет».

— Бри?

Она упирается взглядом в мою грудь.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь.

— Я не хочу, чтобы это что-то изменило, — говорит она, прослеживая линию моей ключицы указательным пальцем. Она понятия не имеет, как трудно мне сосредоточиться.

— Грей, я ни в ком никогда не нуждалась. Это звучит ужасно, но это правда. Я была одинока большую часть своей жизни. Я сама о себе заботилась. Когда я встретила тебя, ты напомнил мне того, для кого я была готова измениться, а затем, когда я поняла, что люблю тебя, я испугалась. Потому что мы, правда , очень хорошо подходим друг другу. Мне не приходится меняться рядом с тобой. Даже ни на чуть-чуть. Мы были сильны по одиночке, но вместе мы еще сильнее, и это было страшно, потому что это заставляло меня больше хотеть тебя. И когда мне нужен кто-то, не означает ли это, что я от него зависима? Подразумевает ли это, потерю своей независимости? Я хочу оставаться собой. Я только и хочу остаться собой.

— Бри, нас не может быть без тебя и меня. Без двух независимых половинок. И без доверия? Я думаю, жизнь была бы очень одинока, если бы нам пришлось столкнуться со всем этим в одиночку.

Она кладет ладонь на мою грудь.

— Просто пообещай, что не будешь относиться ко мне по-другому. Я хочу, чтобы мы оставались такими же.

— Я говорил тебе прошлым вечером, что я был чудаком на букву М.

— Это не то, что я имею в виду. — Она прикусывает нижнюю губу. Вздыхает. — Смотри, если я с тобой спорю, и ты не согласен со мной, пожалуйста, не сдавайся только из-за этого . — Она машет рукой туда-сюда между нами. — Или если я делаю что-то глупое, не сдерживайся, выскажи мне это, не бойся меня обидеть. Не относись ко мне с внезапно взявшейся нежностью.

— Это был мой план: спать с тобой, чтобы я мог держать тебя в узде и превратить наши отношения в нечто совершенно противоположное тому, что я в них люблю.

Она шлепает меня по плечу.

— Я серьезно! Для меня это действительно трудно — вести разговор об этих вещах, а ты превращаешь все в шутку. — Она снова замахивается, но я хватаю ее запястья и прижимаю их к матрасу.

— Ладно, ладно. Это была глупая шутка. Но это нелепо, я на девяносто пять процентов люблю тебя именно из-за того, о чем ты только что говорила: что у каждого из нас свой путь, хоть мы и вместе, но в тоже время мы друг друга не отграничиваем. Я понял. Реально.

Она прекращает попытки высвободиться, и я отпускаю ее руки.

— А что за остальные пять процентов?

— То как ты выглядишь в моей кофте.

Она закатывает глаза.

— В таком случае я немедленно ее у тебя изымаю.

— Это будет нравиться мне еще больше.

Я уклоняюсь еще от одного удара, и в конечном итоге ложусь рядом с ней, уставившись в потолок.

— Так для кого ты хотела измениться?

— Это был парень из Солтвотера. Я была безнадежно влюблена в него, но он даже меня не замечал.

— Вначале я тоже тебя не замечал Бри. Иногда люди слишком глупы.

— Но я отошла в сторону, когда и подумать не могла, что ты мной заинтересуешься. С Локом все было не так. Его мама забрала меня, когда умерла моя. Мы выросли под одной крышей, и я думаю, что он думал обо мне как о родственнице, как о лучшем друге. Я позволяла ему все… и я имею в виду реально все … думая, что все изменится, что он посмотрит на меня по-другому, полюбит меня, как я любила его. Правда заключается в том, что если кто-то не замечает тебя перед сексом, то он наверняка не обратит на тебя больше внимание после него.

Она проводит рукой по матрасу между нами, сглаживая неровности на простыне.

— Лок пытался сбежать до своего восемнадцатилетия, и его выбросило мертвым на берег. За исключением его младшего брата, Хита, я была одинока и полностью опустошена за несколько недель до моего шестнадцатого дня рождения и Кражи, которая, я даже не была уверенна, что произойдет. Я пообещала самой себе, быть всем, в чем я когда-либо буду нуждаться. Если я снова открою себя для кого-то, это будет только потому, что чувства будут взаимными и это пойдет на пользу нам обоим, а не только ему.