Эрин Боумэн - Скопированный

Я топаю наверх, стремятся к тому же. Эйден все еще спит с Расти на диване, и кроме их дыхания на этаже, стоит мертвая тишина. Я прохожу через гостиную и небольшой коридор, который ведет к спальням.

— Где ты пропадал всю ночь? — Бри сидит прямо перед своей комнатой, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Я прикладываю палец к своим губам.

— Сэмми до сих пор внизу с командой, — говорит она. — И даже если бы он там не был, его громом не разбудишь. Ты можешь кричать, сколько хочешь.

Что разбудит Эйдена, которого я не хотел бы будить с самого начала, но я не заморачиваюсь и не говорю ей об этом. Она не в настроении. Бри, как будто услышала мои мысли и ее лицо превращается в гримасу.

— Грей, ты не можешь просто так исчезать. Тебе надо говорить нам, куда ты собрался.

— Я помогал Харви и Клипперу, о чем ты, очевидно, догадалась, так как именно ты сказала мне, где их искать.

Она качает головой.

— Я не доверяю Харви. Это не правильно.

— Послушай, Бри, я не могу просто сидеть на собраниях. Если я не работаю над мщением за Блейна, то я зря теряю время.

— У Экспатов и Повстанцев есть план. Если бы ты не убежал вниз, ты бы узнал об этом не понаслышке, а из первых уст — от Сентября. Она пересказала все, что ей было известно из ее разговоров с Адамом.

— Это тот план , о котором они с Виком отказались делиться подробностями? Что-то с участием скоординированных забастовок в различных купольных городах?

— Все немного сложнее. Блик, кстати, передает привет.

— Блик?

Он связался с помощью рации с Хайди, чтобы проинформировать нас о состоянии дел в Сосновом Хребте. Он спрашивал как ты.

— Если ты будешь общаться с ним завтра, скажи ему, что я…

— Скажи ему сам. Я не передатчик.

Она встала. Неуклюже. Всего прошел день с того момента, как мы покинули Комплекс, что стало идеальным промежутком времени для придания мышцам жесткости и установления в них боли. Бри потирает шею, и я замечаю у нее синяки. По этим темным пятнам я могу точно определить, где были пальцы того члена Ордена, который пытался ее задушить.

— Все в порядке, — говорит она, когда понимает куда я смотрю.

— Нет, это не так. Видеть тебя в таком состоянии никогда не будет в порядке. — Я касаюсь ее подбородка и пытаюсь наклонить его в бок, чтобы осмотреть второй синяк вдоль ее челюсти. Она отбрасывает мою руку в сторону.

— Я приняла удары до того, как ты оказался рядом, чтобы волноваться о них.

— Ты хоть на одну секунду перестанешь быть упрямой и услышишь, что я хочу сказать?

Она посмотрела на меня.

— Бри, я серьезно. Если тебе позволено волноваться, когда я исчезаю на несколько часов, почему я не могу ненавидеть видеть тебя в таком состоянии? Ты думаешь, мне плевать? Ты думаешь, что я хочу видеть синяки на тебе? Особенно когда я единственная причина, почему они у тебя появились? Все, что я хочу, это для тебя… для нас…

Я замялся.

Как это я прожил большую часть своей жизни без нее? Она вошла в мой мир — нет, меня затащило в ее — в тот день в лесу за пределами Долины Расселин, и это было похоже на новое начало. Начиная с того момента, я медленно просыпаюсь.

Я потерял своего отца и брата-близнеца. Единственная семья, которая у меня осталась — это племянница, находящаяся так далеко, что создается такое впечатление, что она безвозвратно утеряна. Но теперь я смотрю на Бри и понимаю, что я могу противостоять всему.

Она заставляет меня хотеть достичь большего. Просто ее присутствие заставляет меня хотеть большего. И даже когда она отстраняется от меня, загораживаясь от меня своим поведением, мне хочется, чтобы она была ближе. Я хочу ее и не могу удержаться.

— Ты собираешься глазеть на меня весь вечер, или будет что-то еще? — Она все еще хмурился, скрестив руки на груди.

Я открываю свой рот, закрываю его и открываю снова.

— Бри, я люблю тебя.

Она отступает назад, как будто слова ударили ее.

— Что?

— Ты слышала меня.

Ее глаза сужаются.

— Хоть я и давала тебе шанс сказать это с десяток раз, и ты всегда его игнорировал? Хоть мы и все время ссоримся?

— Ты сказала, что когда есть огонь — это хорошо.

Она закатывает глаза и отводит взгляд.

— Бри, ссоры никогда для меня не были достаточной причиной, чтобы заставить меня не хотеть тебя. Легко ли это? — Нет. Иногда я хочу стереть ухмылку с твоего лица и сказать тебе, чтобы ты шла куда подальше? — Да. Ты сводишь меня с ума? — Все время. Но я знаю, что со мной не легче иметь дело, и я предпочел бы быть злым с тобой, чем с кем-либо еще. Я предпочитаю иногда спорить, чем каждый день оставаться довольным и со всем соглашаться. Ты единственный человек, который бросает мне вызов и не вредит мне в одно и то же время, и ты не боишься противостоять мне. Постоянно. Ты знаешь, что мне нужно — часто, прежде чем об этом знаю я — и ты всегда с готовностью делаешь это.

Она, наконец-то, снова смотрит на меня. Смотрит, на самом деле.

— Я был ужасен. Я оттолкнул тебя. Я говорил тебе такие вещи, которые даже не имел в виду. Я, наверное, не заслуживаю тебя, но ты должна знать, что я сожалею. И что я чувствую.

Как я хочу быть тем, в ком ты нуждаешься. Я не могу обещать тебе всегда быть хорошим в этом, но я клянусь, я буду стараться изо всех сил. Сейчас и каждый день, так долго, как ты мне это позволишь.

Она качает головой, резко выдыхая.

— Зачем ты делаешь это?

— Делаю что?

Она толкает меня в грудь.

— Это! Говоришь все, что я хочу услышать, когда я пытаюсь сделать все, чтобы забыть тебя. — Она снова толкает меня, выглядя, как будто сейчас заплачет. — Черт, Грей, мне трудно тебя ненавидеть.

— И в чем проблема?

Она улыбается и снова давится всхлипом. Одинокая слеза бежит вниз по ее щеке. Я снимаю ее своим большим пальцем.

— Не говори никому, что я плакала.

— Бри, ты самый сильный человек из всех кого я знаю. Слезы это не изменят.

И в этот момент тишины, когда ее глаза находят мои, она бросается ко меня. Наши губы соприкасаются. Первый поцелуй, второй. Глубже, быстрее, более настойчиво. Я обхватываю ее, а она запрыгивает на меня, оборачивая ноги вокруг моего пояса. Ее руки замыкаются на моей шее. Она такая маленькая в моих руках, но ее присутствие огромно, окружает меня, топит, опьяняет. Я немного отшатываюсь. Мы врезаемся в стену, спина принимает большую часть удара, и она задыхается.

— Ты в порядке? Я не имел в виду…

Она целует меня спокойно, больше зубами, чем губами, потому что она так широко улыбается. Потом она отстраняется, пытаясь отдышаться.

— Когда я говорю, я хочу тебя, я имею в виду всего тебя. Так что больше так не делай: не держи в себе боль или не скрывай правду или не говори вещи, которые ты не имеешь в виду.

Будь честен со мной, всегда, или это будет твоим последним шансом.