Эрин Боумэн - Замерзший

Эйден замирает в нескольких шагах от нас.

— Мне никто не нравится с оружием, — говорит он.

Бри фыркает.

— Видите? Я была обречена с самого начала.

Эмма опускается на колени рядом с мальчиком и берет обе его руки в свои.

— Эйден, я не знаю, что с тобой произошло. И тебе не надо рассказывать мне, если ты не хочешь, но просто знай, что не каждый с оружием плохой. Некоторые люди позволяют силе оружия вскружить им голову и совершают страшные вещи. Мы не такие.

Эйден кивает, глядя вверх на нас с Бри.

— А что на ужин?

— Какое-то мясо, — отвечаю я, и мой желудок урчит при этой мысли.

— С картошкой? — спрашивает он. — И со свежим хлебом?

— Размечтался, парень.

Мы нашли остальную часть команды в здании, которое выглядело как столярная мастерская. Тут был сводчатый потолок и целый ряд станков вдоль стены, которые были покрыты опилками и заготовками. Разделочные ножи и рубанки терпеливо ждали, как будто плотник просто вышел на свежий воздух.

Кто-то очистил центр комнаты, за исключением нескольких стульев и скамеек, и Сентябрь начала разводить огонь на каменном полу. Она нашла большую кастрюлю в одном из заброшенных домой, и, судя по запаху, также несколько банок куриного бульона. Бульон кипел, пока курица на вертеле шипела над огнем.

— Где ты нашла курицу? — спросил я.

— Некоторые были еще живыми в курятнике на западной стороне города, — сказал Ксавье, раздувая огонь. Его взгляд упал на Эйдена. — Где ты нашел парня?

— Я не думал, что здесь есть выжившие, — сказал мой отец, глядя на карту, которую он изучал вместе с Бо и Клиппером.

— Их и нет, — ответил Эйден. — Только я и Расти. — Собака в восторге выбежала вперед.

— Я сказала Эйдену, что он может присоединиться к нам за ужином, — объяснила Эмма.

Мой отец нахмурился, но сказал:

— Конечно.

Немного позже, мы сгрудились около костра, чувствуя тепло в первый раз за долгое время, и поедали куриный суп, такой вкусный, что никто не беспокоил разговорами.

— Они пришли утром три недели назад, — внезапно произнес Эйден. — Я вырезал линии на моем кроватном столбике, чтобы считать дни.

Мой отец замирает, ложка останавливается на полпути ко рту.

— Кто пришел?

— Мужчины. В черной униформе. Они сказали, что им нужна наша вода. Я был наверху в своей спальне, когда они пришли. Мама сказала оставаться там.

Эйден посмотрел на дверь, как будто там могли появиться темные силуэты мужчин.

— Колодец находится рядом с нашим домом, — наконец произнес он. — Я иногда высовывался из окна своей спальни и стрелял по нему камушками из рогатки. Софи, она была моей кузиной, тоже так делала.

Была . Мальчик уже настроился говорить так о людях, которые всего три недели назад были живы.

— Мужчины пошли прямо к нашему колодцу и начали выкачивать воду, — продолжал Эйден. — Господин Беннетт, который работал в кузнице, подбежал и попытался остановить их. Он говорил очень много плохих слов. Человек в черном сказал что-то о стране, нуждающейся в нашей воде, и когда господин Беннетт не прекратил кричать, человек вынул свое оружие, а затем господин Беннетт был уже мертв.

В комнате стало так тихо, что потрескивание огня звучало так же громко, как выстрелы. Эйден снова начал дрожать, и Эмма посадила его к себе на колени.

— Они осушили колодец и уехали. На следующий день люди начали заболевать. Мама начала кашлять и заперла меня в моей комнате с нашим последним кувшином воды, запасом хлеба и сыра. Я думал, что сделал что-то плохое, потому что она закрыла носовым платком рот и не смотрела на меня. Она велела мне держать окно закрытым, и взяла с меня обещание не открывать его.

— И я не открыл. Даже когда я увидел их, идущих по городу, плачущих и кашляющих. Их кожа была ободрана. Их глаза стали желтыми. Некоторые из них забрались на своих лошадей и уехали. Большинство пошли в церковь и молились там. Я наблюдал за ними из своего окна, но я держал его закрытым, как и велела мне мама. Я не касался окна до тех пор, пока не настала тишина, и когда это случилось, я распахнул его и вылез.

— Все кто остались, были мертвы. Мама была в постели. Я хотел похоронить ее, потому что знаю, что я должен был это сделать, но я не был достаточно сильным, чтобы перетащить ее. Я мог управиться только с маленькими, с младенцами. И с Софи. Я похоронил Софи тоже.

Он продолжал рассказывать, о том, как он жил за счет консервированных фруктов и куриных яиц. Как он плавил снег для питья и собирал одежду и одеяла из других домов, чтобы согреться. Как он возвращался в свой дом только один раз в день, чтобы поставить засечку на столбике его кровати, но никогда не задерживается из-за запаха гниения. Я не понимаю, как кто-то настолько юный мог пройти через это в одиночку.

— Мы с Расти остались в доме мистера Беннетта, потому что он был пустым, — объяснял Эйден. — Не смотря на то, что я выбегал за едой, становилось все сложнее находить куриц и лошадей — большинство из них стали больны или умирали. Вы собираетесь оставить меня здесь? Утром?

— Конечно, нет, — отвечает Эмма, но все остальные хранят молчание. Выражение лица Бри наполнено болью и я знаю, что она думает о том же, что и я: восьмилетний мальчик замедлит наше продвижение.

Оуэн проводит рукой по волосам и смотрит на огонь.

— У нас строгий график.

— Вы не серьезно.

— Это не то, чего бы мне хотелось, Эмма, но мы проходим в среднем по двадцать миль в день. Он отстанет от нас, без вариантов.

— Так мы просто оставим его здесь? — теперь она почти кричала. — Вы не можете! Мы можем посадить его на лошадь, если вы беспокоитесь о темпе. — Мой отец молчит, отводя глаза. Эмма поворачивается ко мне. — Скажи ему, Грей. Пожалуйста. Если кто-то и может переубедить его, то только ты.

Она выглядит еще более отчаявшейся, чем когда я узнал о ней и Кроу, когда она извинялась передо мной снова и снова. Интересно, если поддержать её сейчас, станет ли разговор проще. Они будут настаивать на том, что лучше, даже если мы будем пытаться из всех сил.

Но отец был прав. У нас есть только две недели, чтобы добраться до Бон Харбора, маленького городка, который расположен возле океана, протянувшегося на север через полстраны. Там нас ждет лодка, чтобы переправиться к Группе А, одновременно скрывая нас от глаз Ордена. Без лодки нам пришлось бы пройти рядом с городом под куполом. Хейвеном — я вспомнил, как Клиппер называл его. В любом случае, Эйден значительно нас задержит.

Я смотрю на мальчика в свете огня, и он выглядит полным надежды, его глаза столь же широки, как и у Эммы. Я не хочу подводить никого из них.

— Если мы оставим его здесь, то это все равно, что дать ему умереть от голода, — говорю я своему отцу.

Он вздыхает, потирая лоб.