Эрин Боумэн - Замерзший

— Теперь мне понятно, собрав все это воедино. Это как пытаться заплести в две пряди в косу, и только сейчас найти третью. Я думаю, я знаю, что это значит, но я хочу услышать это от тебя. — Он замолкает на мгновение, а затем спрашивает: — Что со мной произошло, Грей?

— С тобой ничего не происходило. Это происходило с Джексоном.

— Но я и есть Джексон.

— Ты Копия, зовущая себя Джексоном. В этом вся разница.

Харви как-то объяснял, что Клон является идентичной копией похищенного мальчика. У них одинаковая внешность и манеры, и даже воспоминания. Программное обеспечение, интегрированное с их умами, заставляет их действовать по приказу Франка, несмотря на то, что он заставляет их делать. Код Харви написан настолько мощный, что он может аннулировать свободу воли, убедить Копию блокировать определенные мысли и действия, таким образом, чтобы руководить их разумом. Также, например, он мог заставить их забыть свое Похищение и некоторые моменты после него.

Но Джексон…

Возможно, Стена что-то инициировала. Увидеть ее — могло стать слишком личным. Взбирание на нее могло вывести его из себя, вызвать какой-то глюк в его внутреннем программном обеспечении. Его ум теперь может обрабатывать вещи сверх его программы. Или может он все это выдумал. Я боюсь, что никогда не смогу понять его, отделить правду от лжи.

— Франк — человек, который отправил меня по следу вашей группы, — говорит Джексон. — Он тот же человек, который посадил меня за Стену в Декстерне. Он — Орден и он — Жнец. Вот что я сейчас понимаю. Это одно и то же.

— Да, — говорю я, хотя он не просит подтверждения. Слышится искаженный звук — это Джексон рыдает в складках своей рубашки. — Ты плачешь? — спрашиваю я. Такое проявление чувств невозможно для Копии.

— Нет, — отвечает он. — Но это больно.

— Добро пожаловать в Проект «Лайкос», Джексон. Он причинил боль многим людям: мне, Бри, Ксавье, моему отцу. Он сделал им больно, чтобы создать таких людей как ты.

— Это не та правда, которая приносит боль, — говорит он. — У меня есть вопрос. Я только недавно начал об этом думать, но каждый раз, когда вопрос приходит в мою голову, я чувствую, как мой череп скоро треснет под тяжестью всего этого. Это самая худшая головная боль в моей жизни. Она заставляет меня хотеть умереть.

— Должно быть, тот еще вопрос.

Он быстро выдыхает, как будто ему больно дышать.

— Я продолжаю… Я продолжаю спрашивать себя, действительно ли вы мои враги. Я задаюсь вопросом, а что если… — Он замолкает, подавившись своими словами. — Я постоянно спрашиваю себя, должен ли я вам помочь.

Металлический бак между нами дрожит, когда Джексон ударяется об него. Мне слышно его вздрагивания, хрип, кашель от боли.

Я хотел бы знать, что это означает.

И тогда я задаюсь вопросом, а что если это все ложь.

Когда Клиппер возвращается, он выглядит хорошо. Взъерошенным, но нормальным.

— Что хотел Титус?

— Он хотел знать, зачем здесь я, — сказал парень. — Из-за того, что я намного младше вас.

— Что ты ему сказал?

— Правду. Что я технический спец. Что предполагалось, когда я попаду в это место, я должен буду поставить камеры на повтор. Казалось, он заинтересовался этим. Привел меня в «Комнату Свистов и Жужжаний» и заставил меня приложить ухо к двери. Спросил, что там за ней.

— И?

— Это может быть именно то, что мы ищем: зал контроля с доступом к камерам. На самом деле мне интересно, есть ли там генераторы, и являются ли они Звоном — народ Бурга слышит, как они включаются и выключаются.

— Но зачем им нужны генераторы? — спросил Сэмми, наконец, проснувшись. — Здесь ничего не работает.

— Ничего, кроме камер, — сказал я.

— Титус хочет, чтобы я открыл ее, — сказал Клиппер после короткой паузы. — Дверь.

— Возможно, я смогу заключить с ним сделку. Наша свобода за дверь. Если я смогу это организовать, ты сможешь открыть ее Клиппер?

— Я должен попробовать. Если эту комнату держат закрытой из-за того, чего я думаю, то попадание внутрь означает, что мы могли бы выполнить миссию после всего этого. Может даже смогли бы перетащить Титуса на нашу сторону.

— Что тебе понадобится?

— Около двери есть панель, скорее всего для получения кода доступа. Мне нужны мои вещи, но скажи Титусу, что мне нужны инструменты.

— Какие инструменты? — спрашиваю я.

— Придумай что-нибудь. Медную проволоку. Спирт из больницы. Меня не волнует. Все, что поможет тебе выйти наружу, чтобы найти их.

— И зачем я должен хотеть выйти наружу?

— Потому что я спрятал свой рюкзак, прежде чем они схватили нас в ту ночь. Он под виселицей. Там есть открывающиеся доски в основании. Ты заберешь мои вещи и я смогу связаться по рации с Ксавье. Просто на всякий случай. На тот случай если дело дверью не сработает.

— Клиппер, ты гений.

Я желаю, чтобы он смог увидеть меня в темноте, потому что я улыбаюсь. В первый раз за долгое время.

Когда Звон снова бьет вечером, Бруно сопровождает нашу команду в очереди за едой. Мы снова наблюдаем за людьми перед нами, которые забирают полоски сухого мяса, прежде чем рассеяться. Но вместо того, чтобы разбредаться, как это было ранее, многие направляются к лестнице. Половина из них очень молоды и невысоки, они на своих плечах несут матерчатые мешки. Старшая часть группы, состоящая в основном из мужчин, сжимают ножи и копья. У большинства из них лица смазаны дегтем как это было у Титуса, когда мы впервые встретились, они маскируются, чтобы слиться с ночью.

— Куда они идут? — спрашиваю я Бруно.

— На ’аботу, — отвечает он, не глядя на меня. — Мусо’щики и Охотники ’аботают по ночам. Ка’дый божий день..

— Хуже, когда те’е не повезло и п’иходится ’аботать на двух ’аботах, — ворчит парень, убирающийся рядом..

— Да уж, быть Размножителем ’еально му’орно, — обрывает его Бруно.

Парень тянется рукой к рукоятке своего ножа. Его кожа такая темная, что ему не требуется маскировка. Выглядит он примерно на мой возраст, но трудно быть уверенным, потому что у него поднят капюшон, и он отбрасывает большую тень на его лицо. Я думаю о девушке, которую видел во время утреннего Звона, и о детях, которые были с ней и мне кажется, я знаю, в чем состоит работа Размножителя в Бурге. Даже притом, что концепция одна и та же, здесь все выглядит как то хуже, чем в Клейсуте.

— Предоставь мне возможность встретиться с Титусом, — говорю я Бруно. — У меня есть предложение.

— Он не заключает сделок со Жнецами.

— Даже если они знают, как открыть «Комнату Свистов и Жужжаний»?

Бруно сжимает губы и вытаскивает меня из очереди. Я смотрю через плечо на команду, и Сэмми подмигивает мне, когда меня уводят. Между нами есть незавершенный, затяжной спор, но я знаю, что он видит те же перспективы в том, что я делаю, и на этот раз это здорово иметь поддержку.