Исаму Фукуи - Матрица террора

Однако внимание Тэка привлекло отнюдь не упоминание этого грандиозного технического центра.

— Мы пойдем вдвоем? — спросил он, не веря в собственную удачу.

— Да, Тэйкан, — подтвердил Зейд, — мы пойдем вдвоем.

Тэк постарался сохранить невозмутимый вид, но мысли в голове завертелись в бешеном вихре. Сегодня бунтовщики нанесут решающий удар по Городу, а у него наконец появится шанс сделать то, ради чего он вступил в ряды бунтовщиков; сегодня он убьет Зейда. На такую удачу Тэк даже не рассчитывал: они будут вдвоем, только он и Зейд, и, если после завершения операции Тэк вернется один, ему не составит труда убедить остальных бунтовщиков, что их предводителя убили полицейские.

Однако Тэк понимал, что на самом деле все не так просто. Во-первых, по какой-нибудь нелепой случайности его план может провалиться, и ему не удастся убить Зейда. Во-вторых, даже если все пойдет по плану, смерть Зейда нанесет серьезный удар по всей организации; не исключено, что это приведет к поражению бунтовщиков. И все же Тэк не мог не воспользоваться представившейся ему возможностью. Гибель сестры стала для него точкой отсчета, с тех пор Тэк ни разу не чувствовал себя таким счастливым, полным надежд и ожиданий, как сейчас, стоя посреди цветочного магазина и слушая рассуждения Зейда об опасностях, которые могут подстерегать бунтовщиков в сегодняшнем сражении.

— Вы, должно быть, шутите, — не веря своим ушам, воскликнул мэр, выронив из рук зажигалку; она упала на ковер, но мэр даже не заметил, что лишился своей любимой игрушки.

— Боюсь, что нет, сэр, — сказал стоявший перед ним офицер полиции; он вытянул руки по швам, вскинул подбородок и замер в напряженном ожидании.

— Эдвард мертв? — Мэр медленно поднялся из-за стола.

— Предположительно мертв, — уточнил полицейский. — Находившийся под его командованием отряд был разбит, склад, где находился штаб Детской Полиции, сгорел.

— Но… но в распоряжении Эдварда было больше шестидесяти человек! — брызгав слюной, завопил мэр. — Вы хотите сказать, что одни дети перебили других детей, чтобы добраться до Эдварда?

— Мы не можем точно сказать, сколько человек было убито, и нам пока не удалось обнаружить тело Эдварда, — доложил полицейский. — Да это и неудивительно, пожар был очень сильным, склад сгорел дотла.

— Значит, есть вероятность, что Эдвард жив? — В голосе мэра появилась надежда.

— Конечно, такая вероятность есть, но, откровенно говоря, она не очень велика, — осторожно заметил полицейский. — Если бы Эдвард был жив и по-прежнему заинтересован в сотрудничестве с нами, он давно дал бы о себе знать.

— То есть… — слабым голосом начал мэр.

— Мы больше не можем рассчитывать на этого мальчика, — твердо заявил полицейский. — Вообще-то он звонил нам с просьбой о помощи, когда бунтовщики напали на его штаб. Но в тот момент большинство наших людей находилось в другой части Города, где бунтовщики также организовали нападение на важные объекты, такие как…

Полицейский запнулся. Глаза мэра превратились в две узкие щелочки, он уставился на офицера грозным взглядом:

— Вы хотите сказать, что Эдвард просил прислать подкрепление и ему отказали?

— Да, сэр.

— Идиоты! — заорал мэр. — Он был начальником полиции! Вы были обязаны выполнять любое, слышите, любое его распоряжение!

— Я в курсе, господин мэр, — промямлил полицейский. — Но он не был официально назначен на этот пост. Среди наших военных еще немало людей, которые не знают, что подросток руководил полицией Города.

— Выясните имя дежурного, который ответил на звонок Эдварда, и немедленно отправьте его в тюрьму… за предательство, — отрезал мэр.

Полицейский на секунду замешкался, но быстро сник под грозным взглядом и слабо кивнул головой:

— Есть, сэр.

— Никто не должен знать о том, что случилось с Эдвардом, — прошипел мэр. — Вы меня поняли? Никто не должен знать, что Детская Полиция лишилась своего начальника! Я хочу, чтобы все дети, которые сейчас проходят подготовку на тренировочной базе, были немедленно отправлены на борьбу с бунтовщиками. Найдите им нового командира! А пока вы занимаетесь этим делом, я приказываю мобилизовать еще пару десятков школьников, вооружить их и тоже отправить в казармы. Сегодня же!

— Сегодня?

— Да, сегодня! — гаркнул мэр. — Мне плевать, прошли они подготовку или нет. Если во время боя они станут мишенью хотя бы для одной пули, значит, взрослым полицейским достанется на одну пулю меньше. — Мэр хотел поддать ногой валявшуюся на ковре зажигалку, но промахнулся. — Кстати, о взрослых полицейских. Вам удалось отбить нападение бунтовщиков на других объектах?

— Да, сэр, мы полностью отбили нападение, — быстро доложил офицер. — Бунтовщики понесли значительные потери, хотя и с нашей стороны не обошлось без жертв. Однако разница заключается в том, что у нас достаточно людей, а их силы ограниченны.

— Они отступили одновременно на всех объектах, которые подверглись нападению? — мрачным голосом спросил мэр.

— Да, сэр, — полицейский нахмурился.

— До или после нападения на штаб Эдварда?

— Вскоре после того, как на складе начался пожар, — неохотно ответил полицейский, понимая, к чему клонит мэр.

— Следовательно, можно предположить, что это было сделано специально с целью отвлечь взрослых полицейских, пока дети убивали нашего самого ценного сотрудника?

— Ну… да… похоже… да, сэр, вероятно, так оно и было, — согласился полицейский.

Мэр прикрыл глаза и устало откинулся на спинку кресла. Конечно, его генералы и сами давно догадались, зачем бунтовщики устроили эти ложные нападения, а теперь просто-напросто пытаются скрыть от него свою ошибку. Мэр по-прежнему сидел с закрытыми глазами, внутри у него поднималась волна бешенства. Он скрипнул зубами и медленно открыл глаза.

— ВОН ОТСЮДА! — заорал он срывающимся голосом.

Офицер оторопел:

— Господин мэр, возможно, нам следует приготовиться…

— ВОН! ПОШЕЛ ВОН!

У перепуганного полицейского не было ни малейшего желания препираться с рассвирепевшим главой Города; он развернулся и поспешно выскочил за дверь, оставив своего шефа в полном одиночестве переваривать очередную неприятную новость. Даже без Эдварда и без его ополченцев силы полиции все разно значительно превосходят силы бунтовщиков. Еще не все потеряно. Но тогда почему его охватило такое отчаяние?

Мэр знал почему, хотя всеми силами старался отогнать от себя эту неприятную мысль. Он сжал кулаки, каблук его дорогого кожаного ботинка опустился на валявшуюся на полу зажигалку, все глубже и глубже вдавливая ее в толстый ковер.

Тэк аккуратно застегнул синий китель, удивляясь мягкости ткани, из которой была сделана форма офицера Детской Полиции. Они раздобыли форму у одного из дезертиров, который перешел на сторону бунтовщиков. Зейд велел надеть ее для маскировки — сегодня вечером им предстояло проникнуть на центральную радиостанцию Города. Тэк решил, что эта одежда ему к лицу, правда, синий китель сковывал движения — давно забытое ощущение, которое он испытывал всякий раз, натягивая на себя школьную форму. Он одернул рукава кителя и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь мысленно подготовить себя к тому, что ему предстояло сделать сегодня вечером. Но как он ни старался, напряжение не отпускало его.