Исаму Фукуи - Матрица террора

Оставив попытки успокоиться, Тэк поправил. висевший у него на поясе меч и невольно подумал, превратится ли его любимый керамический меч в оружие, с помощью которого он убьет Зейда, или лучше выстрелить ему в затылок из пистолета. Тэк решил, что будет действовать по ситуации. А пока ему предстояло выполнить первую часть плана: проникнуть в неприступную Пенинскую башню. Если Зейд сделает то, что задумал, и выступит по радио со своим обращением к жителям Города, власти педагогов придет конец… даже если после своего выступления предводитель бунтовщиков умрет, — Тэку подобный сценарий казался наиболее предпочтительным.

Сквозь окно цветочного магазина Тэк видел длинную вереницу машин и целую армию бунтовщиков, заполонивших парковку перед зданием бизнес-центра. В наступающих сумерках бунтовщики укладывали в кузов оружие и, пожелав друг другу удачи, рассаживались по машинам. Тэк впервые видел такое количество бунтовщиков, собранных сразу в одном месте, хотя знал, что сейчас их было гораздо меньше, чем неделю назад. Также Тэк знал, что Зейд, переодевшись в синюю полицейскую форму, ходит где-то между машинами, давая последние указания своим бойцам. Тэк мысленно поклялся, что, по крайней мере, для одного из них сегодняшняя ночь станет последней. Все кусочки мозаики встанут на свои места: бунтовщики готовятся взять власть, Зейд идет впереди своей армии, он оказывается в самой гуще сражения, и никто, кроме Тэка, не увидит, как погибнет предводитель бунтовщиков.

Дверь распахнулась, и Тэк обернулся, ожидая увидеть Зейда; но, когда вместо командира на пороге появилась Нони, сердце Тэка подпрыгнуло и бешено забилось. Он обратил внимание на странное выражение ее лица: девочка смотрела на него непривычно теплым взглядом. Тэк сразу заметил, что Нони избавилась от своего шарфа, открыв изуродованную шрамом щеку. Неожиданно ему захотелось подойти к ней и сказать ей что-нибудь доброе и ласковое, но он тщетно подыскивал слова. Нони тоже молчала. Позабыв закрыть за собой дверь, она пересекла комнату и остановилась перед Тэком.

— Ну вот, — она вздохнула, — и настал решающий день.

— Да, — согласился Тэк.

— Сегодня наше последнее сражение.

— Надеюсь.

— Я слышала, ты идешь вместе с Зейдом, — еще тише сказала Нони.

— Угу, — Тэк кивнул. — А ты где будешь?

— О, мне предстоит гораздо менее опасная работа, — Нони слегка пожала плечами. — Я возглавляю отряд, который штурмует электростанцию.

— Удачи, — лицо Тэка сделалось серьезным: он подозревал, что на самом деле Нони просто не хочет говорить с ним о том, насколько опасно ее задание.

Прошло несколько секунд. Тэк и Нони стояли посреди комнаты и молча смотрели друг на друга; когда их глаза встретились, Тэк почувствовал нарастающее внутри напряжение.

— Тэйкан, — неожиданно выдохнула Нони.

— Да? — осипшим голосом отозвался Тэк.

Нони сделала еще один маленький шажок вперед. Тэк, словно марионетка, которую тянули за ниточку, тоже сделал шаг навстречу Нони. В следующие мгновение она вскинула руки, обняла его за шею и припала губами к губам. Тэк сам не заметил, как его руки скользнули по спине Нони и остановились на талии, но, едва ощутив тепло ее тела, он крепко обнял Нони и прижал к себе, словно боялся, что какая-то неведомая сила вырвет ее из его объятий. Сначала ему было немного неловко, но через мгновение Тэк уже не мог думать ни о чем другом, кроме восторга, который переполнял все его существо, — обнимать Нони, крепко прижимая ее к себе, чувствовать ее нежные губы, вдыхать исходящий от нее сладковатый запах — с Тэком произошло что-то невероятное, словно сознание покинуло его, уступив место абсолютному восторгу.

— Аминь.

Тэк и Нони отскочили друг от друга, словно их ударило током, и обернулись на голос. На пороге стоял Зейд — большая черная тень на фоне гаснущего заката. Тэк понимал, что ему должно быть стыдно, он украдкой покосился на Нони: ее щеки слегка порозовели, но, судя по выражению лица, она ни в чем не раскаивалась и ни о чем не жалела. Хорошо, подумал Тэк, значит, и ему не о чем сожалеть…

Кроме одной вещи.

Тэка охватило непреодолимое желание во всем сознаться. Сейчас, в последнюю минуту рассказать Нони о гом, что он собирается сделать, и заранее попросить у нее прощения за то, что вынужден убить человека, который, судя по всему, был ей близок и дорог. Но Тэк понимал, что не сделает этого. С того самого момента, как он примкнул к бунтовщикам, он, словно шпион, жил и работал по своему собственному сценарию. Это был секрет, которым он не мог поделиться ни с одним человеком на свете, секрет, который Тэк скрывал даже от самого себя.

И из-за этого своего секрета Тэк был по-настоящему одинок.

— Пора идти, — сухо сказал Зейд. Предводитель бунтовщиков вел себя так, словно ничего не произошло, и он не застал двух своих адъютантов за поцелуем в рабочем кабинете. — Иначе мы выбьемся из графика.

Нони неохотно направилась к выходу, возле двери она обернулась и еще раз взглянула на Тэка. Она не произнесла ни слова, но в сияющих голубых глазах девочки Тэк увидел все, что хотел увидеть. Нони выскользнула на улицу и беззвучно прикрыла за собой дверь, оставив Тэка один на один с Зейдом.

Предводитель бунтовщиков молча указал на дверь, поторапливая Тэка. На улице бунтовщики уже расселись по машинам и направились к месту сражения; грузовики и пикапы, рыча моторами, проносились по переулку и скрывались за углом.

— Как мы доберемся до башни? — спросил Тэк, когда они с Зейдом спустились с крыльца и свернули совсем не в ту сторону, где стояли машины.

— Мы поедем на метро, — Зейд быстрым шагом направился к жилой части Города. — Бояться нам нечего: взглянув на нашу форму, люди подумают, что мы просто два идиота старшеклассника, которые служат в полиции и сражаются за то, чтобы навсегда остаться под властью педагогов.

— А мне казалось, что там, на пристани, мы разогнали Детскую Полицию, — Тэк прибавил шаг, стараясь не отставать от Зейда.

— Тебе лучше знать, ведь это ты сражался там, — заметил Зейд.

— А вдруг им известно, что Детской Полиции больше не существует? Тогда люди в метро обратят на нас внимание, — сказал Тэк, указывая на свою голубую форму.

— Вряд ли, — небрежно бросил Зейд. — В новостях об этом ничего не говорили. Мэр не хочет, чтобы публика знала о смерти Эдварда и о том, что его Детская Полиция бесславно провалилась. Это был его самый масштабный проект, но они сами обрекли себя на провал, когда официально объявили о создании полиции. Кроме того, — добавил Зейд, пролезая между двумя рядами колючей проволоки, — импровизированный забор отделял жилые кварталы от заброшенного района, где обитали бунтовщики, — в Городе наверняка осталось немало школьников, которые мечтают поступить на службу в полицию и досрочно получить аттестат зрелости. Если мы дадим им такую возможность, очень скоро педагоги наберут новые отряды Детской Полиции, причем гораздо более многочисленные, хотя вряд ли у них найдется второй такой же талантливый командир.