Медина Мирай - Зазеркалье Нашей Реальности [litres]

– Поняла.

Она удалилась, задержав на Каспаре заинтересованный взгляд. Александр этого не заметил. Лишь приступ ревности мог его отрезвить.

У барной стойки девушку встретила скучающая официантка.

– Ну что? Правда принц? – спросила она.

– Нет, просто мальчик, похожий на него. Я отправила заказ на кухню. Передай поварам, чтобы поторапливались.

– А мужчина кто?

– Кажется, его отец. Хотя он выглядит молодо, чтобы быть отцом этого паренька.

– Значит, очередной богатый папик. Рядом с такими парнями только они и крутятся.

– Может, он просто его сопровождает, – резко ответила девушка. – Передай уже мою просьбу на кухню.

– Ладно-ладно.

Не прошло и пятнадцати минут, как на столике стояло все заказанное. Приятный аромат кремового сырного супа пробудил в принце аппетит, и пока организм его требовал утоления голода, мысли все так же были верны самобичеванию.

– Я же просил ничего не брать.

– Вы вообще ни о чем не просили. – Каспар взялся за вилку и нож. – Последнее, что вы ели, – клубника в белом шоколаде. Было это четыре часа назад. Вам стоит поужинать. – В его голосе улавливались нотки притворной бодрости.

– Мне совсем не хочется есть.

Каспар опустил столовые приборы.

– Я не знаю, что случилось. Вероятно, вы не хотите говорить со мной об этом…

– Это не так.

– Это меня совсем не ранит. Я понимаю, что есть вещи, о которых тяжело рассказывать. Возможно, вы не готовы, но, поверьте, вам стоит подкрепиться. Прозвучит банально, но вкусная еда повышает настроение. Я почти уверен, что вы голодны. Грустить бывает полезно. После этого ты словно перерождаешься. Но сейчас отвлекитесь на еду.

Александр медленно дотянулся до ложки и поднял руку над тарелкой. Он зачерпнул горячий суп с кусочками свежего укропа и отправил в едва приоткрытый рот. Каспар ласково улыбнулся, заметив в только что стеклянных глазах принца искры живости, и только после вновь схватился за вилку и принялся есть. Нелегко из упрямства и стыда было скрывать свой голод перед Каспаром. От него, казалось, ничего нельзя было утаить. Когда тарелка оказалась пуста, Каспар все с той же улыбкой и опущенным взглядом, словно по-доброму посмеиваясь, произнес:

– Добавки?

Александр нахмурился, недоумевая, куда делся весь трагизм, ощущаемый им с самого дворца до момента, пока он не согласился утолить голод под победные, но нежные улыбки Каспара. Как так случилось, что такая мелочь на время притупила снедавшие его чувства? Но ответ пришел сразу, а Каспар все продолжал улыбаться – ярчайшая звезда в непроглядной ночи.

– Ладно. Впереди у вас еще торт.

– Почему ты так предан мне?

Вопрос был встречен недоуменным взглядом.

– В каком смысле? – Каспар скрыл настороженность в своем тоне.

– Что бы я ни делал, о чем бы ни попросил, ты всегда рядом.

Он отодвинул тарелку в сторону и, проигнорировав правила этикета, поставил локти на стол.

– Я знаю вас так давно, вы были еще совсем ребенком.

– То есть ты привык ко мне? – Александр не знал, разочаровывает это его или делает счастливее.

– Звучит грубее, чем я себе это представляю, но можно сказать и так.

Александр быстро кивнул и уделил все свое внимание миндальному торту. Несмотря на проявленный интерес к лакомству, принц все еще был мрачен, и в глазах его мелькали грустные огоньки. И Каспар заметил каждый из них:

– Вы ждали другого ответа?

– Я сам не знаю, чего ждал. И даже не знаю, зачем спрашивал тебя об этом, – непривычно холодно ответил Александр. – Я даже не могу понять, что со мной происходит. Благодаря Саше эта проблема прояснилась, но стало только хуже, ведь решения нет, не было и не будет.

Он быстро управился с тортом, осушил стакан с соком и поставил его с громким стуком.

– Расскажи о себе. – Александр проклинал себя за то, что голос его звучал так равнодушно, словно просьба родилась от скуки.

– Что именно вы хотели бы услышать? – Каспар умело притворился, что не замечает этого.

– Например, ради кого ты… избавил этот мир от Адама?

Каспар хотел сглотнуть, но боялся выдать свое волнение. Он надел маску беспечности и ответил:

– Это довольно личный вопрос.

– Ради Шарлотты? – вырвалось у принца. И пока еще не сошедшая с ума от этого вечера часть его сознания пыталась донести до Александра всю абсурдность этих вопросов, вторая, ослепшая от обид, чувства обреченности и неутоленной любви, не видела в этом ничего вызывающего и грубого. На несколько минут Александр оказался одурманен чувством обманчивой свободы. И почему он раньше боялся спросить об этом напрямую, а не строить теории и питаться ядовитыми догадками?

– Почему вы так решили? – О, как хотелось Каспару улыбнуться его милой ревности! Но он продолжал все так же непринужденно: – Нет, это не она.

«Если это вас успокоит».

Он заметил, как на мгновение принц замер, сраженный ответом. В голову ему не пришло даже мысли устыдиться своей выходки с Шарлоттой. Если это так, если действительно правда, то кого ему ненавидеть теперь? Хуже утвердительного ответа могло быть только это.

– Ясно. – Хотя язык жгли десятки вопросов, он ответил равнодушно, словно услышанное удовлетворило его интерес.

«Уж лучше бы я мучился из-за своей неопределенности в этой жизни».

Из-за обилия душевных ран и неподъемных задач Александр мог наслаждаться лишь тем, что выбирал менее тяжелые из них.

– Я хочу уйти отсюда. – Он встал, чувствуя, как растет в нем раздражение к себе, и снял с вешалки пальто.

– Конечно. Минуту. – Каспар оставил наличные с двойными чаевыми, как и обещал, и направился к дверям, где его уже ждал принц.

– Вам понравилось у нас? – подоспела официантка. Сияя улыбкой и смотря на одного только Каспара, она не заметила намертво вцепившийся в нее презрительный взгляд принца.

– Да. Милое местечко. – Каспар накинул пальто.

– Тогда будем рады видеть вас снова.

– Непременно, – бросил Александр и вышел с уверенностью, что Каспар не оставит его одного.

Эти люди, что роились вокруг Каспара, вызывали в принце не меньшую ярость, чем та, которую он испытывал к себе. Хуже было лишь то, что каждый из них имел шансов в десятки раз больше, чем он.

Каспар вышел быстро, так и не подарив официантке обещания вернуться вновь. Ревность принца умиляла его все больше, напоминая ему самому, как он обрадовался разрыву его помолвки с Анджеллиной. Осознание ответной любви вселило в него уверенность. Попрощавшись с одними терзаниями, он нехотя принял другие? Стоит шагнуть навстречу чувствам принца, как путь назад сотрется. Только вперед – к долгожданной, волнительной, но рискованной жизни в объятиях друг друга. Но вот он вновь напомнил себе: Александру только восемнадцать. Пьянящее чувство первой любви ударило принцу в голову. Но однажды, с годами, а может, уже через месяц, оно пройдет, и он вновь увидит в Каспаре лишь телохранителя и своего хорошего друга. Он знал это по себе, знал благодаря друзьям, прошедшим через такие изменения. Это было неизбежно.