Игорь Полукеев - Дервиш

Агафья качала головой, счастливо и благодарно улыбаясь. Дервиш поднялся со стула:

— Нам пора, Агафья Тихоновна! Мы с вами не прощаемся! Мы обязательно встретимся, только позже!

Искатели встали из-за стола, Вика снова обняла Агафью:

— Агафья Тихоновна, мы к вам обязательно придём, и обязательно попьём с вами чаю, мы обещаем! И ещё — всё, что вы сказали — всё сбылось! Спасибо вам!

Агафья кивнула головой:

— Вот и славно, голуби мои!

— Вы берегите себя! — Глеб тоже подошёл попрощаться.

— Ой, да что-ж мне сделается? — Агафья махнула рукой.

Снова разволновавшись, она торопливо крестила их, продолжая вытирать глаза платочком:

— Спасибо, спасибо вам, голуби мои! Храни вас господь!

Вокруг опять был вселенский холод и звёздное небо. Глеб увидел мрак, мерцающие искорки бьющих в кокон частиц, и закрыл глаза.

— Она ведь ещё говорила про море и змею! — Услышал он голос Вики.

— Может, она Отца Моря имела в виду? — Предположил Глеб.

— Насколько я помню, там была чёрная змея в белом море, и белая змея в чёрном, так, Вика? — Заметил Трутнёв.

— Да, так она и говорила! А где это мы? — Произнесла удивлённо Вика.

Парни обернулись — напротив них стояло высокое каменное здание с оплывшими очертаниями, дальше, за ним, стояли другие, тоже оплывшие и полуразрушенные. Сознание Глеба мгновенно взлетело над ними, и он увидел под собой руины целого города.

— Это какой-то город! — Сообщил Трутнёв.

— Вернее, то, что от него осталось! — Уточнил Дервиш.

Вика растерянно осмотрелась и спросила:

— Как мы здесь оказались?

— Мы шли, вот и оказались здесь. — Уклончиво ответил Дервиш.

— Мы же были возле поля, где дерево?..

— Пока мы разговаривали с Агафьей, мы дошли сюда, что тебя удивляет? — Улыбнулся Дервиш.

Глеб почувствовал шутливое настроение исходящее от Дервиша, увидел, как он весело и задорно смеётся!

— Да, Вика! — Рассмеялся Трутнёв. — Ты что-то находишь здесь странным, необычным?

Парни расхохотались, Дервиш тоже смеялся вместе с ними. Вика махнула рукой:

— Да ну вас! — И покачала головой. — Опять руины!

— Да уж, — помрачнел Глеб, — что за путешествие у нас такое?

— Что делать? — Вздохнул Дервиш. — Такие наши заботы.

Мёртвый город был бесконечной грудой развалин. Вывороченные тротуары, засыпанные обломками, песком и пеплом, холмики щебня между оплывших зданий. Между грудами камней, когда-то бывших домами, угадывались широкие улицы и прямые проспекты.

— Нам придётся пройти сквозь город, это кратчайший путь. — Сообщил Дервиш.

Искатели зашагали по широкой улице, лежащей на набережной давно высохшей реки. Глеб видел засыпанную песком и пеплом мостовую, выложенную булыжником, окаймляющие её остатки бордюров и газонов, затем его сознание взлетало, и он видел сверху двигающиеся во мраке мёртвого города четыре кокона, светящихся розово-золотым цветом. Прямо перед ними посреди улицы, засыпанный обломками, стоял выехавший, или, может быть, выброшенный на тротуар, большой раздавленный транспорт, похожий на автобус, выглядящий, как огромная ржавая металлическая коробка.

— Скорее всего, какой-то транспорт, личный или общественный. — Предположил Трутнёв.

Путешествие по развалинам не блещет разнообразием, искатели взбирались на кучи мусора по выворачивающимся из-под ног обломкам, спускались по наклонно лежащим плитам по предательски скользящему слою пепла и песка, обходили стены и завалы. Ближе к центру города развалины изменились. Глеб осматривал оплавленные стены разрушенных домов, верхняя часть которых под действием чудовищной температуры стекла вниз и застыла уродливыми натёками и наростами, словно растаявший воск по свече. Застывшие капли и потёки расплавленного камня застыли на стенах, арках, в развалинах упавших зданий виднелись полурастаявшие башенки с наплывами от стекавших шпилей. Глеб видел редкие уцелевшие окна первых этажей, залитые расплавленным камнем. Рассматривая потёкший камень, который словно толстый слой краски, сполз по стеклу, проплавив дыры в стеклянных пластинах, и застыл неровными наростами, смешавшись со стеклом, Глеб почувствовал, как земля под ногами почти незаметно вздрогнула и ощутил грохот, именно ощутил, а не услышал в сильно разрежённой атмосфере. Перед глазами появилась картинка падающей стены разрушенного здания. Он услышал голос Дервиша:

— Хорошо, Глеб! Обращай внимание на всё, что происходит вокруг. Ты знаешь, как важна тренировка!

— Ребята, посмотрите! — Голос Трутнёва заставил искателей устремиться к нему.

Сквозь пролом в стене они вошли в разрушенное здание без крыши. Огромный танк, почти проехавший дом насквозь, застрял среди развалин, задрав вверх стволы орудий. Упавшая на него часть стены расплавилась и навсегда заключила боевую машину в свои объятия.

— Самый большой танк в армии Хомаро. — Объяснил Дервиш. — Его называли железный слон!

Из-под обломков торчали большие и маленькие стволы на башне. Подплавленная броня напоминала пемзу, она была такой же пористой, в неё навсегда вплавились частицы песка и мелкой каменной пыли и крошки. Глеб рассматривал древнюю боевую машину, сравнивая её с техникой, с которой имел дело во время службы в десанте. Вспомнил, как часами их взвод тренировал посадку и высадку из БМД, и теперь пытался представить, как танк выглядит изнутри, кто были те, чьи останки до сих пор находились в застывшей машине. Четыре ряда шипованных колёс под бронированным днищем, нанизанных на оси друг за другом и похожих на четыре зубастых валика, наполовину засыпали обломки здания. Глеб ощущал невероятный, космический холод, исходивший от машины.

Постояв возле древней техники, искатели двинулись дальше. На главной городской площади путешественники увидели ещё один танк. Огромная боевая машина была утоплена в растёкшихся плитах тротуара. Колёса с шипами навечно погрузились в расплывшийся камень, словно в глубокую лужу, стволы повисли и опали, словно гигантские макаронины. Машина, как сугробом, была накрыта расплавленной стеной стоявшего на площади храма. Потёкшая броня слилась с расплывшимся камнем, и невозможно было понять, где кончается одно, и начинается другое. Уже за городом искателям встретилась ещё одна композиция, созданная далёкой чудовищной войной. В разрушенном сквере стояли остатки монументального комплекса в виде пяти остроконечных колонн, четыре из них располагались по углам и одна в центре. Четыре колонны были разрушены, но одна из колонн в углу осталась почти целой, рядом на земле лежала её сбитая верхняя часть, а на неё, как на шпильку, была наколота летающая тарелка. Своим ребром она упёрлась в землю, и вместе с вывороченной из земли колонной они образовали букву «Л». На каменной колонне и под ней застыл расплавленный металл, стекавший из пробитого днища тарелки.