Игорь Полукеев - Дервиш

Искатели вернулись к себе, шумно обсуждая происшедшее.

— Я не верю глазам, братцы! У человека повреждена спина, а он стоит на ногах! И на шок это вообще никак не похоже! — Восхищалась Вика.

— Да, это невероятно! А почему никто из нас не догадался это снять? — Слава обвёл взглядом всех присутствующих.

Искатели замолчали.

— Ну, наверное, потому же, почему я не смогла дозвониться тогда, в джипе! — Пожала плечами Вика.

Искатели разошлись по комнатам. Слава затопил баньку, Глеб приготовил полотенце, мыло, шампунь. Уютно затрещал огонь в печи, из трубы поплыл сизый дымок. Вика собрала в сумку продукты, чтоб не идти к Агафье с пустыми руками. Через полтора часа во дворе на верёвке уже сушились постиранные вещи, а искатели отдыхали после бани. Славик в кухне говорил по телефону с мамой, рассказывая ей о событиях дня, Пахомов что-то писал в блокноте, а Глеб с Викой переодевались в своей комнате. В дверь дома постучали. Трутнёв попрощался с мамой и громко крикнул:

— Входите, там открыто!

Кто-то шумно вошёл в дом, под ногами гостя заскрипели полы, и искатели услышали вежливое покашливание. Низкий густой баритон зазвучал громко и уверенно:

— Скажите пожалуйста, здесь остановились члены клуба «Искатель» из города Зеленодольска?

Слава тотчас выскочил из кухни в коридор. Перед ним стоял моложавый, крепкий, светловолосый широкоплечий мужчина с карими глазами, в тёмном спортивном костюме и серой куртке с капюшоном. У его ног стоял большой туристический рюкзак с притороченной к нему палаткой в чехле.

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! Мы вас заждались! Глеб! Лёша!

— Позвольте представиться, член Британского Королевского Географического Общества, член-корреспондент Британской Географической Академии, профессор философии, антропологии и исторических наук, сэр Сэмюель Бэккет!

— Вячеслав Трутнёв, аспирант кафедры филологии и искусствоведения института истории религий Российской Академии наук. — Ответил Трутнёв, пожимая протянутую руку. — Очень приятно! Вы проходите!

На лице Бэккета сияла приветливая улыбка, глаза сияли неподдельной добротой и сердечностью. Он радостно, как со старыми знакомыми, поздоровался с Глебом и Викой, познакомился с Пахомовым, заслужив тем самым его безмерное уважение.

— Как вы нас нашли? Вам Агафья Тихоновна показала, где мы остановились? — Спросил Слава.

— Нет! Агафья Тихоновна — это ваша квартирная хозяйка? Мне необходимо её посетить, чтобы представиться и просить разрешения снять место для ночлега!

— Да! Пойдёмте вместе! — Радостно щебетала Вика. — Она приглашала нас на чаепитие! Вы оставляйте вещи здесь, сейчас поужинаем, а заодно и познакомимся!

— С радостью принимаю ваше приглашение, мисс Виктория! Я к вашим услугам!

Ужин у Агафьи в этот вечер был особенным. Представившись, Бэккет сразу принял участие в сервировке стола, достав из своей сумки несколько банок разных деликатесов. Искатели тоже внесли свою лепту, и стол просто ломился от угощений. Агафья поставила на стол большую старинную жаровню, вкусно пахнущую картошкой с заячьей тушёнкой, Бэккет произнёс замечательный тост, держа в руке стопку с домашней наливкой. От внимания Глеба и Вики не ускользнуло то, что Агафья несколько раз украдкой бросала внимательный, изучающий взгляд на Бэккета, словно пытаясь его разглядеть. А тот много шутил, охотно отвечал на разные вопросы, и рассказывал о разных случаях в своих многочисленных экспедициях.

После чаепития Агафья взглянула на своих гостей и спросила:

— Ну что, голуби, поели? Сыты?

— Да, спасибо, матушка Агафья, всё очень вкусно! Угощение просто царское!

— Ну, тогда поговорим. — Она повернулась к Бэккету. — Вижу я, мил человек, не из наших ты мест, издалека! И неблизкая дорога тебя сюда вела!

— Совершенно верно, Агафья Тихоновна, нам необходимо с вами поговорить! — Ответил Бэккет. — И, вы опять правы, я действительно издалека!

Агафья устало опустила голову:

— Сон у меня на днях был! Вижу — небо хмурое, ветер злой дует, да облака чёрные по небу кружат. Стою я в чистом поле одна, а по полю тому кости человечьи белеют. И костей тех видимо-невидимо, инда кой-где земли не видать. Гляжу — а рядом со мной берёза стоит, как я, одна-одинёшенька. Да только берёза та чёрная, как смоль, и ни листочка на ней, голая да безлистая стоит. И вокруг неё ни былинки, ни травиночки. А на ветке чёрной белый ворон сидит, и из глаз его кровь капает.

Агафья подняла глаза на гостя, устремив на него тяжкий пронзающий взгляд:

— Вижу, нездешний ты! И человек непростой, сила в тебе великая! И человек ли?.. С добрым ли ты делом к нам, путник? От кого пришёл?..

Оглушительная тишина повисла в комнате. Или глазам померещилось, или взаправду что-то стремглав мелькнуло в воздухе, и на столе неожиданно, сама собою, вспыхнула свеча, с треском разгораясь. Трутнёв невольно отпрянул назад, табурет под ним жалобно скрипнул.

— О, господи! — Не удержавшись, прошептала побледневшая Вика, побелевшими пальцами вцепившись в руку Глеба.

Агафья не сводила глаз с гостя.

— С добрым, матушка Агафья, с добрым! — Улыбнулся тот. — Что ж вы не сказали ничего про кольцо, что ворон тот на ладонь вам обронил, когда улетал? И про каплю крови, что внутрь кольца упала?.. Пришёл я добрую весть вам передать, и помощи попросить!

От свечи разливался яркий и тёплый свет. Он совсем не слепил глаз, но всюду проникал, во все уголки, высвечивая всё до мелочей. В воздухе поплыл едва уловимый запах ладана, и на душе стало тепло и уютно, и оттого воцарившееся всеобщее молчание стало теперь каким-то лёгким и радостным. Агафья взглянула на горящую свечу и устало улыбнулась:

— Прости, мил человек, не признала сразу своего. Ходят тут разные ко мне: и глупцы, и безбожники, а то, бывает, приходят и не люди вовсе! Всё с толку сбить пытаются. Ты уж прости меня, старую! А ну-ка, голуби, подите-ка на улицу, погуляйте! Нам с гостем поговорить надобно!

Ошеломлённые, растерянные искатели вышли на улицу.

— Ничего себе, вы слышали?! — Первым вымолвил Трутнёв.

— Я думала, сейчас умру от страха! — Выдохнула Вика.

— Я, признаюсь, был уверен, что меня уже ничем невозможно удивить! — Задумчиво произнёс Пахомов.

Вернувшись в свой дом, искатели оставили место Бэккету, чтобы тот мог расстелить свой спальник. Они долго ждали его возвращения, пока не уснули. Дверь в дом оставалась незапертой до утра, в сенях горел свет, но Бэккет в эту ночь так и не пришёл.

… От песка поднимался сильный жар, и от зноя невозможно было спрятаться. Песок… Вокруг, до самого горизонта, расстилалась ослепительно сияющая песчаная равнина. Песок прилип к пальцам и ладоням, и Глеб стряхивал его с рук, с одежды, со лба, тряс волосами, но от него не было спасения. Поднялся ветер, и песчаная буря чёрно-бурым покрывалом закрыла горизонт…