Игорь Полукеев - Дервиш

— Ниппур! Не волнуйтесь, сидите, он никого не тронет! — Прозвучал спокойный голос Каити. — Уберите свой страх, зверь его чувствует и очень нервничает.

Ниппур поводил носом и, заревел, встав на задние лапы. Глеб, не сводя с него глаз, боролся со своим дыханием, пытаясь успокоиться. Рутха спокойно ел, глядя на ниппура, стоящего в двадцати метрах от него. Тала тоже смотрел, жуя фиолетовый огурец. Каити, заткнув флягу, из которой пил, отставил её в сторону, и взглянул на Тала:

— Тала! Покажи своё умение. Сделай его злым, а потом успокой. И отпусти.

— Хорошо, вождь. — Тала отложил огурец и вперился взглядом в зверя.

Ниппур вновь громко заревел, холка на его загривке вздыбилась, и он яростно рванул передней лапой землю, выворотив огромный кусок дёрна и отбросив его далеко в сторону. Затем, выпучив глаза и угрожающе рыча, чёрная громадина, перекатывая груды мышц под густой шерстью, двинулась на разведчиков. Каити поднялся на ноги, Рутха опустил руку с едой и повернулся к зверю. Ниппур зарычал тише, затем шерсть на загривке опустилась, зверь заворчал, попятился, и пошёл обратно в перелесок, время от времени оборачиваясь на людей под навесом. Каити сел на место, Рутха вернулся к завтраку, доедая тташ, Глеб со Славой тоже сели, недоумевая. Тала смущённо повернулся к вождю.

— Ты совершил ошибку! — сказал ему Каити.

— Да, вождь, я понял это! — ответил Тала. — Я представил слишком полную чашу гнева, зверь рассвирепел и поэтому пришлось с большим трудом его успокаивать. Я почти перестал властвовать над ним. Никогда больше я не повторю эту ошибку.

— Ты справился. — Успокоил его вождь. — И твоя ошибка очень ценна для твоего опыта! Сохрани её в своей памяти. Теперь она — твоя удача!

— Вождь! Что делал Тала? — Спросил Трутнёв.

— Тот, кто Тала, учится управлять животными. — Ответил Каити. — Это искусство моего клана.

— Разве этому не учатся в детстве, как искусству Воинов Снов? — Спросил Глеб.

— Детям нельзя это делать. Зверь чувствует возраст. Только взрослый может управлять.

— А что Тала говорил о чаше гнева? — Снова задал вопрос Слава.

— Зверь испытывает страх, который, достигнув своего предела, становится гневом, и тогда даже слабый нападает, защищаясь. Каждый зверь это знает, и, чувствуя страх в другом звере, ждёт его нападения. Поэтому ниппур, чувствуя ваш страх, готовился к вашему гневу, и очень нервничал.

— Высшая психология! — Улыбнулся Глебу Трутнёв. — А у меня от страха аж батарейки сели!

— Да, Слава! Это Серафим Саровский и Сергий Радонежский с медведями дружили. У нас бы так не получилось. А может, это просто пока не получается? А? — Подмигнул Глеб.

— Давай о чём-нибудь другом побеседуем!

— Опять батарейка садится? — Пошутил Глеб.

— Лёгкость в голове… — Начал Слава.

— Необыкновенная! — Подхватил Глеб, смеясь.

Закончив завтрак, разведчики сложили палатку и вещи, и с первыми лучами поднявшегося солнца снова двинулись в путь.

Каити шёл впереди, Рутха шёл замыкающим. Разведчики внимательно следили за пасущимися вокруг животными, опасаясь попасться на глаза охотникам тават. Солнце стремительно поднималось, становясь из тёмно-красного бордовым, алым и, наконец, приобрело свой обычный светлый жёлто-изумрудный оттенок. Входя в очередной перелесок, искатели услышали голос Рутха:

— Жёлтый корень!

Каити остановился и начал снимать с плеч сумку. Тала и Рутха делали то же самое. Посмотрев на них, Глеб со Славой тоже быстро положили сумки на траву, и выпрямились, ожидая дальнейших действий своих спутников. Олунха быстро разошлись по перелеску, искатели шли за ними. Каити посмотрел на стоящего рядом Глеба:

— Смотри и делай.

Он указал на невысокое тёмно-зелёное растение с толстым стеблем и длинными мясистыми листьями с фиолетовой серединой. Повернув копьё большим лезвием вниз, Каити сделал в траве три надреза вокруг стебля и руками завернул дёрн наверх. Затем, пользуясь копьём, как лопатой, осторожно выкопал из земли толстый жёлтый корень растения. Аккуратно стряхнув с него землю в яму, Каити лезвием копья отделил корень от стебля, который тотчас затолкал в яму, засыпал оставшейся землёй, и накрыл дёрном. На месте растения теперь было лишь немного рассыпанной по траве земли.

— Нельзя, чтобы кто-то увидел, что здесь копали корень. Если кто-то будет нас искать, он найдёт. И это место, и нас. Но случайный путник теперь ничего не поймёт, и не заметит. Копайте аккуратно. Не оставляйте следов.

Искатели начали копать корни так, как показал Каити, используя копья, как лопаты. Рутха переложил припасы в сумку Тала, и они с Каити складывали выкопанные корни в свои освободившиеся сумки. Посмотрев на гору корней на траве, Глеб почистил копьё о ствол дерева, и подошёл к Каити.

— Что мы собираем? — Спросил он.

— Это еда! — Ответил вождь. — Сегодня вечером ты попробуешь.

— Мы идём в Отала-Вача. Что это за название? — Спросил подошедший следом Трутнёв.

— «Отала-Вача» на дахана означает «Земля Мёртвых». — Серьёзно ответил Каити. — Завтра мы придём.

Сумки были наполнены. Каити критически осмотрел перелесок, и, оставшись доволен осмотром, зашагал к восходящему солнцу. Разведчики цепочкой двинулись за ним.

Солнечный свет высвечивал листья деревьев, и они сияли на фоне изумрудного неба ярким зелёным светом. На стволах, между деревьями висели усыпаные цветами лианы, по которым бегали ящерицы и садились мелкие лесные птицы. Шагая следом за Каити, Глеб обратил внимание на кору стоящих вокруг деревьев, похожую на корочку ананаса. Проходя рядом с одним из них, он погладил её рукой. От коры тотчас поплыл сильный вязкий запах, спрятавший все прочие. На ладони остались сухие чешуйки с маленькими липкими капельками на остром конце. Глеб поднял голову — на вершине дерева вкруговую раскинулись толстые мясистые листья около метра длиной. Пройдя перелесок, разведчики вышли к речной долине. Вокруг спокойно паслись стада животных. Каити закрылся рукой от солнца и смотрел на долину. Глеб подошёл к Трутнёву и услышал его голос:

— Чувствуешь запахи?

— Да! Честно говоря, начал от этого уставать. — Ответил Глеб. — Учусь не обращать внимания.

— Нужно научиться отключать обоняние.

Искатели помолчали, глядя на Каити.

— Помнишь, — снова заговорил Трутнёв, — в первые дни мы видели всех вокруг какими-то радужными?

— Да помню! Наверное, мы тогда ещё не совсем адаптировались.

— Поначалу этот мир казался сказкой. — Усмехнулся Слава.

— А мне и сейчас иногда так кажется! — Ответил Глеб.

Каити сориентировался по солнцу и махнул рукой, указывая направление. Впереди паслось огромное стадо диких быков с длинными крученными рогами и тёмно-коричневой шерстью, на спинах которых сидели маленькие красногрудые птички с тонкими клювами, и шустро бегали зелёные летающие ящерицы. Справа и слева виднелись стада жёлтых, красных, коричневых антилоп, полосатых антилоп с коротким хоботом вместо носа. Над стадами летали стайки больших и маленьких птиц, высоко в небе на перепончатых крыльях реяли остроклювые ящеры, высматривая добычу. Возле реки, в прибрежных зарослях паслось стадо неизвестных искателям крупных животных с длинной шеей. Глеб изо всех сил старался не обращать внимания на запахи. Разведчики двигались между стадами, осторожно шагая между шарахающимися от них животными. Им даже пришлось пробираться сквозь стадо грузных, неповоротливых быков, хлопая зазевавшихся животных копьями по спинам, а иногда и расталкивая их руками. Разведчики медленно продвигались вперёд, пока стада не остались позади, а перед ними поднялись заросли высокого, выше человеческого роста, болотного тростника, напоминающего рогоз. Каити вошёл в заросли, и сразу свернул влево, через несколько шагов он снова резко свернул уже в другую сторону. Глеб понял, что вождь снова прячет следы, идя зигзагом — если идти прямо, будет виден протоптанный в тростнике коридор. Разведчики петляли по зарослям, двигаясь осторожно, распугивая длинных, как змеи, болотных ящериц, бегающих в грязи. Через некоторое время они вышли к берегу. Река была широкой, с быстрым мутным течением. Каити поднял голову к солнцу, затем повернулся и указал на тростниковые заросли: