У Мин-и - Человек с фасеточными глазами [litres]

– Но мир, который воспринимают люди, слишком упрощенный, слишком ограниченный. Иногда вы сознательно, слишком сознательно, вспоминаете то, что сами хотите вспомнить. Многие, по-видимому, подлинные эпизоды воспоминаний частично сфабрикованы. Даже бывает так, что никогда и нигде не происходившие события могут ярко предстать в воображении человека, как будто они действительно имели место. Многие страдают болезнями мозга, и некоторые из них путают одно с другим, например, как тот мужчина, принявший голову своей жены за шляпу.

Человек с фасеточными глазами смотрит вдаль. Как странно, ведь его сложносоставные глаза не фокусируются, как человеческие, но мужчина все равно может с уверенностью сказать, что этот человек смотрит вдаль.

– При этом, как я только что сказал, не только люди обладают способностью запоминать случившееся. И, конечно, не только Homo sapiens обладает способностью придумывать вещи. Но, очевидно, только вы, люди, можете превращать свои мысли в письменные свидетельства. Эта личинка, которую я держу в руках, никогда не сможет вспомнить, как она была куколкой в коконе.

Мужчина обнаруживает, что в какой-то момент личинка в руке человека с фасеточными глазами начинает окукливаться, трансформируясь в коричневый кокон.

– Так ты хочешь сказать, что… – Мужчина на время теряет способность говорить и не заканчивает фразу. Он впадает в состояние замешательства, которое, может быть, испытывают все недавно умершие люди.

– Твой сын выжил благодаря тому, что твоя жена пишет, – говорит человек с фасеточными глазами, глядя мужчине прямо в глаза. – Ты помнишь то лето? Змею? В тот день? Вы давно уже потеряли ту жизнь, которую произвели на свет. Твоя жена каждый день писала дневник, делала то, что делал твой сын, покупала те вещи, которые ему понадобились бы, когда он достиг бы определенного возраста. Это она читала иллюстрированные атласы, которые, по ее мнению, показались бы интересными твоему сыну. Она собирала образцы для энтомологической коллекции твоего сына. И, чтобы защитить ее, чтобы защитить ее «мозг», люди вокруг нее согласились принять ее воспоминания, по крайней мере, согласились с теми воспоминаниями, которые она готова была признать. И по этой причине, находясь по обе стороны границы жизни и смерти, твоя жена и твой сын наслаждались своего рода симбиотическим сосуществованием.

Мужчина чувствует, как что-то мелькает у него перед глазами, и тут же исчезает. Кто-то гасит светильник его жизни, кто-то гасит что-то.

– По сути, с тех пор твой сын существовал только в ее записях и в повседневных действиях, которые она совершала, а ты был соучастником. Вы двое были носителями травматического воспоминания и его авторами.

Мужчина вздыхает. Очевидно, в этот момент что-то покидает его тело.

– Значит, дальнейшее существование моего сына бессмысленно?

– Не совсем так. По крайней мере, в течение определенного периода времени, по некоему молчаливому соглашению, он жил между тобой и твоей женой, не так ли? Он жил, как на цепи. Он не умер в обычном понимании, но и живым больше не был. Ни одно другое живое существо не может делиться друг с другом подобным опытом. Только человеческие существа делают это посредством письма, переживая общее отдельно друг от друга.

Человек с фасеточными глазами смотрит в мерцающие глаза мужчины. И тут они начинают тускнеть. Это признак того, что он сделал четырнадцать с половиной зевков.

– Но в один прекрасный день память и воображение будут разделены и зафиксированы отдельно, точно так же, как волны всегда покидают пляж. Потому что иначе люди не смогли бы продолжать жить. Это цена, которую человечество платит за то, чтобы быть единственным видом, способным облекать память в письменную форму.

Мужчина видит, что куколка в руке человека с фасеточными глазами начинает извиваться, как будто была поймана в ловушку внутри кокона, ей больно и она хочет прекратить эту страшную боль.

– Откровенно говоря, я не завидую тому, что вы обладаете такой властью над памятью, и не восхищаюсь вами. Дело в том, что людей обычно совершенно не волнуют воспоминания других существ. Человеческое существование предполагает преднамеренное уничтожение экзистенциальных воспоминаний других существ, а также ваших собственных воспоминаний. Никакая жизнь не может выжить без других жизней, без экологических воспоминаний, которыми обладают другие живые существа, воспоминаний об окружающей среде, в которой они живут. Люди не понимают, что для выживания им нужно полагаться на память других организмов. Вы думаете, что цветы растут в таком красочном изобилии только для того, чтобы радовать ваши глаза; что дикий кабан существует лишь для того, чтобы обеспечить ваш стол мясом; что рыба клюет на приманку только ради вас. Вы полагаете, что только вы можете горевать, а камень, падающий на дно ущелья, не имеет никакого значения; что замбар, низко склонивший голову, чтобы попить воды из ручья, не является откровением… Но на самом деле, малейшее движение любого организма представляет собой изменение в экосистеме. – Человек с фасеточными глазами глубоко вздыхает и добавляет: – Впрочем, именно поэтому вы и являетесь людьми.

– А кто ты? – У мужчины вырывается этот вопрос на последнем полувздохе, словно ему вторит хор миллионов.

– Кто я? Кто я на самом деле? – Кокон в руке человека с фасеточными глазами сейчас пульсирует со страшной силой, словно возникающая галактика в агонии своего возникновения. Его глаза сверкают, как будто содержат частички кварца. Но достаточно присмотреться повнимательнее, чтобы увидеть, что они не сверкают по-настоящему, – просто омматидии промокли от слез, таких крошечных слез, что заметить их намного труднее, чем кончик иголки.

– Единственная причина моего существования в том, что я лишь наблюдаю и не могу вмешиваться, – говорит человек с фасеточными глазами, указывая на свои собственные глаза.

Мальчик решает спуститься со скалы.

Он прикрепляет страховочный трос и начинает медленно спускаться. Он легкий, поэтому вначале не чувствует веса своего тела, но вскоре понимает, что силы его истощаются. Он никогда не думал, что собственное тело может оказаться таким тяжелым. Мальчик смотрит вверх, но все, что он может видеть, – это стена из бесконечного камня. Ему приходится вытирать пот со лба рукой, чтобы он не щипал его красивые карие глаза, которые под определенным углом выглядят немного голубыми.

Примерно на полпути вниз нога мальчика вдруг соскальзывает. Хотя он запаниковал, но, слава богу, он прижимается обратно к стене. Правда, к этому моменту его энергия иссякает, и он не может идти дальше, ни вверх, ни вниз. Сначала его телу становится жарко, и пот продолжает капать, но вскоре его неподвижное тело чувствует холод ветра. Он дрожит.