Шамиль Идиатуллин - Всё как у людей [сборник litres]

Концепт, честно говоря, был простым и банальным, зато рифмовался с парой давно придуманных мною сюжетов, не вытягиваемых в роман, но любопытных. Испытаем их в деле, кино забабахаем, да еще и подзаработаем, решил я и за день написал заявку сценария, в которой подмял сюжеты под предложенный концепт.

На этом все и кончилось.

В положенный срок киношники ответа не дали, а когда я вышел на связь с ними несколько месяцев спустя, объяснили, что уже не считают тот проект приоритетным. Мягкий вопрос про деньги они встретили мудрым «Не в деньгах счастье», а на следующий вопрос, могу ли я предлагать другим продюсерам непригодившуюся заявку, убрав из нее детали исходного концепта, просто не ответили – ничего и никогда.

Я, признаться, разозлился так сильно, что предпочел наглухо забыть про эту кинокомпанию, свое сотрудничество с ней и свою заявку. Вспомнил я о ней лишь в прошлом году, когда меня уговаривали поучаствовать в некотором литературном проекте повестью с продолжением. В тот проект идея не зашла, но внезапно я сам загорелся ею, очистил сюжет от чуждых влияний и написал повесть «Светлая память» – так, как хотел и как был должен.

Аня торопливо сказала:

– Мама, некогда совсем, прости, я попозже наберу.

Мама попыталась досказать адскую, как в дневном ток-шоу, историю тети-Таниной родни, которая досаждает звонками всем подряд, но Аня выдохнула «Все-все», дала отбой, досадливо подумав: «Перезвонит ведь», и схватила серую улюлюкающую трубку.

Звонил, к счастью, не босс, Аня, не дослушав, разорвала связь и ухнула в допиливание презентации. Все к лучшему: босс не позвонил, значит, Аня может явиться пред его мутны очи с отшлифованным брифом, без напоминания и на час раньше срока. Иногда он такое любит. Иногда кроха любви перепадает исполнителям. Иногда им от этого бывает счастье.

Счастье обошло, но радость зацепила солнечным крылом: босс не убил, не обгавкал и даже не сравнил Аню ни с каким животным, а сдержанно похвалил за оперативность и велел переделать восемь страниц. Ну как велел: чиркнул карандашом поперек, насквозь, и сказал: «Клиент – идиот, конечно, но не настолько. Сделайте чуть погуще, но чтобы доступно».

И Аня двое суток, можно сказать, не размыкая ног, обеспечивала необходимое соотношение густоты с, прости-боженька-и-не-забудь-по-возможности, доступностью. Радику, естественно, доступности не обломилось, надо было держать себя в тонусе и на взводе, а недодача сразу обеспечивает и внутренний тебе, и внешний взвод, – не тебе, Радик, ты уж прости и успокойся хотя бы тем, что и никому другому. Радик, естественно, успокаиваться не хотел, градус отношений и ощущений рос, Аня пылала, скрипела зубами и нашлепывала друг на друга один креатив красивше другого – залюбуисся.

Босс любоваться не стал. Бегло просмотрел, мрачно покосился на календарь и на часы, давая понять, что совсем ты, коза, руки и кадык мне цейтнотом выкрутила, иначе утаптывала бы рабочую поверхность веселым Сизифом до совершенной гладости и прозрачности. Буркнул, ткнув в произвольно выбранный слайд: «Вот здесь по-человечески сделайте» – и нырнул в годовой отчет, давая понять, что аудиенция окончена, а свобода с чистой совестью – вот они, туточки, за окошком.

Аня деловито кивнула, деловито дошагала до рабочего места, деловито выругалась, деловито сделала по-человечески, потом ввела поправку на представления босса и убрала лишнее, выдохнула с энергичным пришептыванием, испуганно огляделась и сама засмеялась собственному испугу. Всем было не до нее, все были в пене и в мыле, а Аня отстрелялась. Аня молодец, красава и Человек Заслуживший. Все на свете и сразу.

Она набрала Радика и договорилась о заметной части того, что заслужила. Не сразу, конечно: Радик ворчал и пытался надуться так, что в динамик не пролазил, но Аня ведь умелая, она с презентацией справилась, в дедлайн уложилась, от дедушки, бабушки, зайца, волка и босса, все в одном недовольном рыле, убереглась, а ужо ты, роднуля Радик, от меня не убережешься, все равно будешь мой и всё будешь готовить, делать и думать по-моему, встречаемся в семь.

Аня дала отбой и довольно пощурилась в окошко. Окошко было еще не вымытым, пыльные узоры красовались на солнце, но не затмевали ни солнца, ни весны, ни прочей свежей красоты за окном, сияющей и звонкой, как в детстве, когда просыпаешься оттого, что мама не разбудила, и вспоминаешь: каникулы, и все они – впереди.

Аня заулыбалась так, что под глазами стало больно, и набрала маму. Раз уж обещала.

Телефон гуднул, поперхнулся и сказал, что данное направление не обслуживается. Видимо, и сам глюкнул на радостях.

Аня еще раз ткнула в слово «Мама».

Данное направление не обслуживается.

– Не понял, – сказала Аня, нахмурившись, и повторила вызов, не отрывая глаз от экрана.

Номер распахнулся на весь экран, повисел, потом дернулся под «не обслуживается» и канул под заставкой с утренним Монмартром.

Аня хмыкнула и проверила номер. Номер был вроде правильным, хотя кто их помнит-то. Возможно, сеть упала или не дружит с Зотовом. Или, что вероятнее, мама забыла пополнить счет. А любимой единственной дочке, понимаешь, не до того.

Аня поморщилась, зашла в интернет-банк, нашла нужный шаблон и бросила пятьсот рублей на мамин номер. Теперь можно и на домашний звонить, не опасаясь вечного: «Совсем забыла, а я без связи, без еды, без воды сижу, больная-старая-беспомощная». Наедет так мама, а Аня ей в ответ: на телефон-то я немножко бросила, сколько еще перегнать? Наша сила – в пре-дусмотрительности.

Аня набрала знакомый с младенчества номер, выслушала, что направление не обслуживается, и уверилась, что проблема в ее операторе.

Придется с городского.

Аня, поглядывая в смартфон, выткала на клавиатуре офисной трубки мобильный, потом квартирный мамы – с тем же результатом. Данное направление не обслуживается.

Смартфон прошуршал текстовым уведомлением. Платеж не прошел.

– Так, – сказала Аня, не понимая, что говорить и что делать. – Так.

Она встала, села и полезла проверять, не сменился ли код Зотова.

Списки и базы в интернете были предельно идиотскими. По алфавиту Зотов не искался, по старому коду тоже.

Вот я дура, сообразила Аня. Лизку же можно спросить. И про код, и про обрывы связи с Зотовом.

Аня поискала в телефоне номер Лизки, не нашла, обомлела и с трудом вспомнила, что снесла ее из всех контактов и мессенджеров после последней дурацкой беседы. А в собственной памяти чужой номер хранить – не бывает в нашем веке такого.

Годных одноклассников, односадников, соседей и прочих земляков и знакомых припомнить тоже не удалось, поэтому Аня полезла в фейсбук. С телефона, конечно: доступ в соцсети и мессенджеры с рабочих машин блокировался и запрещался личным приказом босса. Он у нас придурок, девочки.