Шамиль Идиатуллин - Всё как у людей [сборник litres]

Теперь мы дождемся, подумала Аня, улыбнулась нечаянной рифме с «дождем» и поудобнее перехватила телефон, который наливался теплом, тяжестью и ласковым светом. Я набрала, мама наберет. Теперь точно дождемся.

Телефон звякнул эсэмэской, Аня успела увидеть «Абонент снова в сети», ахнула, а телефон тут же зажужжал и зазвонил, выбросив на экран слово «Мама», и Аня завизжала:

– Стой, стой, туннель, пропадет!

Радик ударил по тормозам, машину с визгом повело, закручивая, по скользкой дороге, сзади, слепя и накатывая ревом, летело что-то большегрузное, а Аня, не обращая ни на что внимания, кричала в трубку:

– Мама, мамочка, ты где? Я тут, я к тебе еду, не пропадай!

– Я не пропадай, а сама-то? – ворчливо поинтересовалась мама. – Жду, жду, а от тебя ни слуху ни духу. Понятно, никому престарелая мать не нужна, но хоть бы поинтересовалась. Ань, ты что? Ты плачешь?

– Мам, ты в порядке? Зотов… Зотов в порядке?

– Да что ему будет? Аньк, у тебя все хорошо? От тебя сейчас эсэмэска странная пришла, я думала сперва, по ошибке или тебя хакеры подделали, ночь же, но решила позвонить.

– Мам, спасибо, – сказала Аня, озираясь, быстро убедилась, что все живы, машина, щелкая аварийкой сквозь рокот дождя, стоит на обочине, Радик замер, уставившись на Анин телефон, и ушла в разговор с мамой. – Мам, у меня все хорошо, только с телефоном ерунда какая-то, входящие только проходят, а сама дозвониться не могу.

– Ничего себе. Ну новый купи, они же, ты говорила, сейчас недорогие. Так, а ты чего, красотка, в нос говоришь? Простыла, да? У вас тоже ливень небось, нашлялась и не переоделась, да?

– Мам, я здорова, ливень вижу, я же тут, из Челябы еду.

Голос мамы изменился.

– Ой. А заехать не сможешь?

– Мам, я же как раз! – начала Аня, увидела глаза Радика и поспешно поправилась: – Я постараюсь. Мы как раз тут по работе закончили, к тебе хотели заехать. Можно?

– Боже. Ты издеваешься, что ли? Нужно! Если твоим делам не помешает. А мы – это что, это ты не одна, что ли?

– С женихом. Познакомлю заодно.

– Ох батюшки. Ну ты бы предупредила, что ли, а то Танька мне… Так. Я же не готова! Ты когда будешь? Я в магазин, там круглосуточный…

– Мам, мам, не надо ничего! – закричала Аня в ужасе. – Мама, не клади трубку, пожалуйста! Ты слышишь? Мама!

– Разоралась, – проворчала мама. – Не звонит неделями, а теперь «не клади». Денежки-то капают, на пенсию больно не наболтаешь. Шучу. Встретить-то вас…

– Мам, мы сытые, мы ненадолго, я соскучилась, мам! Мам, если связь прервется, сразу перезвони мне, ладно? Сразу!

Аня опять вгрызлась в костяшки, чтобы не брякнуть лишнего и не завизжать при виде того, как Радик, все это время неторопливо сдававший назад по обочине, дождался всполоха молнии и решительно свернул к мелькнувшим на миг указателю «Зотов 35» и дороге за ним, мелькнувшим и тут же слизнутым тьмой и ливнем.

Трубка молчала.

Аня спросила:

– Мам, ты перезвонишь? Мам, ты перезвонишь?!

– Тридцать девке скоро, а все играется, – проворчала мама, которую дочкина придурь явно развлекала. – Перезвоню. Перезвоню, не плачь. Погодь, Ань, ты впрямь плачешь, что ли?

– Я соскучилась.

– Ну и… Правильно. Это правильно. Скоро увидимся. А жених-то кто? Звать его как? Ой. Он слышит, да?

Радик засмеялся, не отрывая глаз от не совсем уже глухой мглы: теперь в ней можно было различить мутные края дороги за неуловимой четкостью капельного промелька.

– Провокаторша ты, Аньк, вот что, – сурово сказала мама. – Ой, чайник. Я сейчас.

Динамик в трубке стукнул и заполнился свистом старомодного маминого чайника.

– Радик, – быстро сказала Аня. – У тебя родители живы?

Радик кивнул и ответил, не отрываясь от дороги:

– Мама.

– Позвони ей.

Радик снова кивнул.

– Сейчас позвони, – сказала Аня.

Радик кивнул в третий раз и, так и не отрывая глаз от проясняющейся дороги, полез за телефоном.

Свист в Аниной трубке затих.

– Мама, – сказала Аня. – Мама, я здесь. Я сейчас.

Рассказ «Я наберу» написан по просьбе критика Галины Юзефович, которая выступила приглашенным редактором литературного номера журнала Esquire, вышедшего в августе 2019 года. Гале я понадобился как автор, умеющий работать с хоррором. Сперва я, как у меня принято, думал отказаться, но сообразил, что вот он, прекрасный и явно последний повод наконец-то написать придуманный пятнадцатью годами ранее рассказ (в рабочей папке у меня до сих пор хранятся два древних файла «Позвоните родителям»: во втором три абзаца, содержимое первого составляют два слова названия). И согласился.

В последний момент я, честно говоря, убоялся собственной свирепости и на ходу переделал концовку, старательно придумав и приладив довольно убедительный, как мне представлялось, хеппи-энд. Но Галя меня сразу разоблачила, указав, что благостный финал все портит. Пришлось признаться в должностном подлоге. «Возвращай», – велела Галя, и я послушался. В журнале вышла исходная версия рассказа.

Но читателям все-таки не уберечься от свидетельств того, что где-то в глубине души я незлобливый и сентиментальный автор. В настоящем сборнике к канонической версии рассказа в качестве бонуса приложена альтернативная концовка.

Гоша присмотрелся, подумал, отхлебнул из кружки и скомандовал:

– Чуть левее, вон на ту ветку. Молодец. Отойди.

Пес послушно сел и включил, паразит такой, особенно преданный взгляд.

– Не, не то, – сказал Гоша, коли так. – Ракету поярче, а под скафандром чтобы лицо было видно. И улыбка. И щеки красные. Фальшак не пройдет, поня л?

Пес сомкнул челюсти на игрушке, повел ими, вытолкнул обратно. Космонавт, летевший верхом на ракете, явно обрадовался освобождению из пасти: полыхал щеками и зубами так, что глазам больно.

В сенях зажужжало и шлепнуло: въехала очередная посылка, сброшенная во двор почтовым дроном, пятая или шестая с утра.

Когда-то новогодние подарки Гошу радовали, потом интересовали. Хорошие были времена.

Елка еще сильнее растопырила лапы, разноцветно подмигивая под хрустальное «В-ле-су-ро-ди-лась», запахло хвоей, смолой и мандаринами.

– Молодец, – недовольно сказал Гоша. – Властелин ГМО. Радости все равно нет, ну да ладно. Теперь звезду рожай.

Пес улыбнулся, напрягся и сказал:

– Маша вызывает.

– Вспомнила все-таки, – пробурчал Гоша, застегнул тренировочный костюм, убрал подальше кружку, повел пальцем, принимая сигнал, и расплылся навстречу беззубой улыбке Маечки.

– Привет, дед! – сказала Маечка. – С Новым годом тебя.

– Привет, Маечка! Спасибо, миленький. Тебя тоже с праздником – надо, кстати, говорить «с наступающим».