Шамиль Идиатуллин - Всё как у людей [сборник litres]

– А как же елка, Дед Мороз, мандарины, салют, «Ирония судьбы», сельдь под шубой, наконец?

– Вспомнил. Я под шубой с детства не ела, там же майонез. Все соленое, жирное, губы потом лиловые… Эх. Вкусно же как… Как детство.

Гоша засмеялся. Маша грустно сказала:

– Гад ты, дед. Правильно майонез запретили. И Деда Мороза вашего…

– Тоже запретили? – не поверил Гоша.

– Не, сам вымер. Мэй про него и не знает.

– Санта-Клауса знает поди, – сказал Гоша неодобрительно.

– А вот не уверена. Тамильского разве что. Да она и большая уже, в Деда Мороза-то верить.

– Ты в ее возрасте, насколько я помню, верила вполне.

– Так у меня такой Дед Мороз был, поди ему не поверь. А медведь тот, помнишь? Как ты его в дверь только протащил?

– Ты как узнала, что это я?! – воскликнул Гоша в ужасе.

Маша засмеялась:

– Ты лучший. Спасибо тебе, дед.

– Да я и сейчас ничего. Ладно, Машенька, молодец, что звякнула. Про под шубой подумай, майонезика подброшу, если надо. Все, целую, твоим привет.

Он двинул пальцем, и Маша стерлась вместе с кулачком, которым успела погрозить.

Пес валялся, умильно разглядывая Гошу.

– Новую оболочку куплю, – пообещал Гоша. – Тебя на свалку, возьму нормальный вариант, человеческий.

– Я даже знаю, с какими функциями, – голосом Пса сказала Снегурочка от двери. Она убрала с глаз шелковистую челку, приблизилась с роскошной медлительностью, невесомо села на подлокотник и принялась расстегивать синий полушубок.

– Тьфу на тебя, дурак старый, – сказал Гоша.

Пес хмыкнул. Снегурочка исчезла.

– Звезда-то готова?

Пес двинул к Гоше лапой рубиновую звезду.

– Не пихай, вешай давай. Новый год должен быть по всем правилам. «Ирония судьбы», селедка под шубой, мандарины, елка и звезда сверху.

Гоша понаблюдал за тем, как ловко манипулятор подхватывает звезду и насаживает ее на верхушку ели, и медленно добавил:

– И Дед Мороз. Со Снегурочкой.

– То есть Снегурочку прямо сейчас делаю? – уточнил Пес.

– Не сейчас, – так же медленно сказал Гоша. – Сперва майонез сбей, я ж обещал. Потом грузи елку в планер. Он на ходу, бак полный? Отлично. А вот долетим – и тогда уже с тебя Снегурочка. Бороду и шубу мне по пути соорудишь.

– Из селедки?

– Уж как знаешь. Лишь бы синяя и со звездами.

– А мы долетим? – скучно спросил Пес. – Это семь часов, если патрули не задержат; я уж молчу, что полугодовую квоту горючего высадишь.

– Еще полгода будет, чтобы накопить, – ответил Гоша, поспешно переодеваясь в дорожное. – У меня смысл жизни появился, понял? Глянь там, у Кимов де-ти чего любят вообще, на обратном пути и к ним заскочим.

– Сидел Гоша тридцать лет на печи сиднем и вдруг решил селедку съесть и на елку влезть.

– Ты чё, Пес, я Дед Мороз, – промычал Гоша, не с первого раза попавший в ворот подаренного Маечкой свитера. – Лучший, понял?

– Это мы еще посмотрим, – сказал Пес и взялся за елку. – Ладно, не трясись, дед Отмороз, я проверил – шесть часов лететь, с запасом там будем. Звезду держи, в руках повезешь, чтобы не кокнулась. И звук на себя переключи, умоляю. Я эту «Иронию судьбы» больше слышать не могу.

Несколько неожиданное для хаджи выступление в жанре если не святочного, то уж точно новогоднего зубоскального рассказа появилось в новогоднем (декабрь 2019 – январь 2020) номере русского издания журнала L’Officiel Voyage. Главный редактор журнала Анна Черникова уговорила меня поучаствовать в проекте, в рамках которого писатели, историки, публицисты и прочие достойные люди готовили эссе или миниатюру о встрече Нового года в далеком либо недалеком прошлом, а я, как любитель фантастики и вообще человек игривый, могу и про будущее посочинять. Влезать в эссе и прочие серьезные щи мне не хотелось, поэтому я написал фантастический рассказ.

В журнале он был представлен как сказка, что, пожалуй, даже вернее.

Денис подозревал, что шеф вернется из Нижнего огорченным. Но такую степень нервного расстройства предвидеть было невозможно. Выражение «не в духе» представлялось географически некорректным – складывалось ощущение, что дух так и завис в Нижнем подвяливаться горьким полустоличным тлением. А шеф – вот он, прибыл и вызвал.

И теперь из Дениса тоже дух вон. Совсем.

– Денис, – ласково сказал ГФИ. – Напомни, когда у Мухутдинова полномочия кончаются?

– Четырнадцатого марта, – удивленно сказал Денис.

– А сегодня у нас что?

– Седьмое июля.

– И остается сколько? – не меняя интонации, спросил ГФИ.

– Ренат Асрарович, не мучайте, – подумав, сказал Денис. – Что случилось-то?

– А ничего не случилось. Ничего, Денис Маратович, не случилось. Потому что мы, Денис Маратович, ни черта не сделали. И ни хера не подготовились к внесению. А вносить уже через месяц надо. И что?

– Так есть же список, – не понимая, сказал Денис.

– Нету! – воскликнул ГФИ и даже привстал. – Нету. Полпред его вот так вот взял, херакс – пополам, херакс – еще раз пополам. И нету списка. И сказал: вот, дорогие коллеги, из-за таких списков у нас вертикаль власти похожа на Пизанскую башню. Сначала, грит, предлагаем обсосов или кретинов с вот такими рылами, потом продвигаем их сквозь дождь и ветер, потом, грит, вытираем им носы и греем задницы. А потом начинаем снимать. Потому что они доказывают, что в самом деле обсосы и кретины. Спасибо, грит, Ренату Асраровичу за блестящую иллюстрацию. Вот. А от меня тебе, Денис, персональное спасибо. Помог произвести впечатление.

– Зачем вы так говорите, Ренат Асрарович? – спросил Денис. – Нам же сам полпред жесткую установку давал, как составлять. С партиями, с общественными организациями. На совете нашем обсудили…

– Да что твой совет! Шушеру набрали, теперь без вони и не выгонишь, – сообщил ГФИ и уставился в окно.

Денис не стал напоминать, что совет создан при ГФИ и по его инициативе. И шушеру из наиболее амбициозных чиновников и крикливых бизнесов ГФИ набирал самолично. И не он был виноват в том, что нижегородское начальство получило новые ЦУ и принялось претворять их в жизнь – со всей доступной полпреду живостью и последовательностью. Вины Дениса в этом тоже не было, но сегодня он был крайним. А крайнему лучше отмалчиваться, пока туча не опорожнится. Вот Денис и решил отмалчиваться.

Не удалось.

– Молчать будем или конструктив предлагать? – не отрывая взгляд от окна, осведомился ГФИ.

– Ну, что конструктив… Можно вернуться на исходные, взять лонг-лист…

Зря Денис это сказал. ГФИ вместе с креслом подпрыгнул чуть ли не выше верхней кромки монитора.

– Лонг-лист! Им даже задницу не вытереть – не расцарапаешься, так отравишься через анус. Мне этим лонг-листом чуть щеки вчера не отрезали! Сказали, что я странно понимаю суть кадровой политики. Денис, ты не понял, что ли? В обоих списках – что коротком, что в лонге этом – либо обсосы, либо люди Мухутдинова! Это что, операция «Спецпреемник»? Извини, у нас для удачного проведения таких операций другие люди есть. И не здесь.