Екатерина Белецкая - Долгий солнечный день

— Да, — Пятый попробовал немного повернуться, и, против его же собственных ожиданий, это удалось. — Именно… так. Так и есть.

— То, что ты сделал — это, по сути, эскапизм. Попытка сбежать от проблемы, но… есть определенные рамки, которые нельзя перейти, верно? — спросил Саб. Пятый кивнул. — Убить себя было бы отличным решением, но ты более чем в курсе, что это невозможно. Что даже если ты себя прикончишь, дальше будет Берег, а потом всё повторится снова, ведь так?

— Примерно… да, видимо, так.

— И ещё. Ты привык к тому, что боль — это заместитель. То, чем можно как-то заткнуть эту бездонную дыру. Ты ведь понимаешь, что это, если вдуматься, мазохизм?

— Сплошные… «измы»… Саб, ты в состоянии понять… что погибли миллиарды… да какое там… — Пятый запнулся, виновато посмотрел на Саба. — Даже не знаю… сколько всего… и никто не знает…

— Как там говорил Скрипач? — Саб нахмурился. — И часовню тринадцатого века развалил тоже ты, да?

— Я помню этот фильм… он, видимо, в Сонме… много где есть… Нет, ты не понимаешь…

— Возможно, — согласился Саб. — Но я понимаю другое. То, что ты сейчас натворил, никого не вернуло. И ничего не исправило. Да и не могло. Ты просто навредил себе. И нам всем, соответственно, потому что мы чуть с ума не сошли. Мало того, ты навредил ещё и Иту, которого подвел, потому что Фэб ему теперь устроит скандал, как минимум. Это ты понимаешь?

Пятый кивнул.

— Да, понимаю, — ответил он. — Но и ты меня… пойми… я не могу иначе. Не вижу… другого выхода… как с этим всем справляться… Саб, я редко… правда, я редко так… ну, так делаю, но…

— А ещё — у тебя импринтинг на боль, — продолжил Саб. — Боюсь, у Лина тоже, просто пока что не было возможности… с ним познакомиться. Я прав?

— Да, — Пятый прикрыл глаза. — Так и есть. Быстро же ты… разобрался…

— Ну, тут я тебе могу сказать, как садист, следующее — мне как раз в этом разобраться было несложно. Проблема в другом: ни ты, ни Лин мне пока что не доверяете. Если бы доверяли, всё было бы в разы проще.

— Ты бы нас… бил? — Пятый слабо усмехнулся.

— Ну вот ещё, — возмутился Саб. — Какая глупость. Есть множество способов получить желаемый результат без членовредительства.

— Секс?..

— В том числе. Но не только он, конечно, — Саб сел поудобнее. — Есть практики, техники, упражнения. Давай договоримся так: когда тебя в следующий раз вот так прижмет, ты просто мне об этом скажешь. И, поверь, очень скоро ты почувствуешь именно то, что тебе нужно почувствовать, без всякой водки. Хочешь, я тебе расскажу, что именно ты ощущаешь, и ты либо опровергнешь, либо согласишься?

— Ну, попробуй… только вряд ли…

— Пружина, — еле слышно произнес Саб. — Сжатая, словно тисками, пружина. И ты внутри этой пружины, и она давит так, что нет никаких сил уже выносить это давление, и хочется, отчаянно хочется, чтобы тиски ослабли, она распрямилась, выстрелила, и перестала давить, мало того, чтобы это ощущалось — и душой, и телом, и даже тем, что вокруг тебя… поэтому ты обычно и шел либо к воде, либо в степь — это свободное пространство, голова достраивает картину, включает туда элемент освобождения и независимости. Вода или воздух. В степи ведь это было небо, верно? Огромное небо, без края.

Пятый смотрел на Саба расширившимся от удивления глазами.

— Я всё правильно сказал, да? — спросил Саб.

— Да… только ещё одно… я же виноват страшно, и… даже прощения попросить нет… возможности, и не у кого…

— Это всё одно и то же, — Саб наклонился к Пятому и погладил по голове. Тот замер неожиданности. — Всё одно и то же. И желание раскаяться, и желание испытать сперва боль, а затем освобождение от неё. Пойми… вот сейчас, именно в этот момент, ты же понимаешь, что сделанное тобой ничему не помогло, а только навредило?

— Да, понимаю, — кивнул Пятый. Прикрыл глаза. Ладонь на виске — это было так хорошо, вот бы он не убирал руку подольше. Но именно в этот момент Саб руку и убрал. Пятый разочарованно вздохнул.

— Потом, — строго сказал Саб. — Это потом. И вообще, вместо того, чтобы делать глупости, ты не пробовал подумать, можно ли это всё теперь как-то исправить?

— Это никак уже не исправить, — Пятый отвел взгляд. — Боюсь, что вообще уже ничего не исправить. Никогда. Совсем.

— Тогда тем более, — пожал плечами Саб. — Если не исправить, тогда тем более — бессмысленно. Ладно, давай пить чай.

— Я бы что-нибудь ещё съел, — сказал Пятый. — Саб, а поесть совсем нечего?

— Есть вчерашний суп с рисом. И с курицей, — ответил Саб. — Немного можно.

— Давай, — кивнул Пятый. — С курицей, так с курицей. Надо же… когда-то начинать, верно?..

— Ну, наконец-то, — Саб встал.

— Что наконец-то? — не понял Пятый.

— Наконец-то ты решился учиться нормально закусывать, — констатировал Саб. — Несомненный прогресс.

— Слушай, прости, что прошу, но у меня там… циннии вчера взошли, они на террасе стоят. Полей, а? — попросил Пятый. — Только не очень сильно. Жалко будет, если засохнут.

— Сейчас, — Саб встал. — Заодно и чай принесу.

11

Лидия и дед Игнат

Несколько дней просидели почти безвылазно на участке, только Саб пару раз вышел в магазин, докупить хлеба и картошки. Вставать Пятый начал на вторые сутки, а на третьи он, не смотря на возражения Саба, уже стал что-то делать в саду, хотя, конечно, никакой необходимости в этом не было. Немногим позже Пятый признался, что, кажется, начинает понимать Ита — работа в саду успокаивала, и позволяла подумать о чем-то без помех, не отвлекаясь.

Лин, тоже чтобы отвлечься, принялся за мотоцикл, и, кажется, действительно вознамерился его восстановить: сейчас он аккуратнейшим образом мотоцикл разбирал, записывая в тетрадь то, что предстояло чинить, и делая пометки по запчастям и ГСМ. В ответ на замечание Эри о том, что разобрать — дело нехитрое, а вот хитрое — это как раз собрать, он даже отшучиваться, как обычно, не стал, ограничившись коротким «увидишь».

Саб, руководствуясь указаниями Фэба, «подснял» выборочно бумаги из части папок, и отправил считкой Фэбу и компании. Ответа ждал два дня, а на третий Фэб вышел на связь, и велел ждать дальше — мало того, он еще и попросил Саба скинуть ему, Фэбу, считки с разговорами. Вы знакомились с местными, сказал он, мне надо кое-то посмотреть. Скинь, пожалуйста, мы тут подумаем. Всё так серьезно? удивился Саб. И да, и нет, уклончиво ответил Фэб, в любом случае, дай считки, эти люди не совсем обычные, и нам недостаточно пока что информации, чтобы понять, в чем именно эта необычность заключается. То есть? Саб был немало удивлен. Люди как люди, в них нет ничего такого. Правда? спросил в ответ Фэб. Ну-ну.

Это «ну-ну» поставило на какое-то время Саба в тупик, однако он решил, что Фэб, скорее всего, либо излишне осторожничает, либо вообще шутит, чтобы как-то разрядить обстановку. Сам он, как ни старался, ничего «необычного» в людях, которых они тут успели повстречать, не видел. Ну люди. Люди, как люди. Конечно, он, Саб, не специалист по мирам второго уровня, да и по человеческим тоже, но с людьми он на Земле Node в своё время общался достаточно, и ничего экстраординарного в местных жителях он не замечал. Обыватели. В большей части — скучные обыватели, с которыми можно разговаривать максимум о погоде, или о том, когда привезут рассаду.