Роберт Хайнлайн - Уолдо, Неприятная профессия Джонатана Хога и другие истории

— Обязательно. — Тил приоткрыл окно и понюхал. — Ну, хоть воздух в порядке. — Он раскрыл окно шире.

Но прежде чем он успел приступить к выполнению своего плана, кое-что произошло. Дом вдруг содрогнулся, как при первом рвотном позыве. Дрожь продолжалась недолго и так же внезапно прекратилась.

— Землетрясение! — воскликнули все трое одновременно.

Миссис Бейли обвила руками мужнину шею. Тил судорожно сглотнул, борясь с паникой, и сказал:

— Не беспокойтесь, миссис Бейли, этот дом абсолютно надежен. Да и легкая тряска после ночного толчка в порядке вещей.

Едва он успел изобразить на лице уверенность, земля опять ожила. И это была уже не слабая вибрация, а мощный тошнотворный взбрык.

В любом калифорнийце, не важно, наивном от рождения или гениальном, коренится первобытный рефлекс. Землетрясение порождает душераздирающую клаустрофобию, которая заставляет человека сломя голову мчаться вон из дома. Подчиняясь этому рефлексу, образцовый бойскаут отшвырнет с дороги родную бабушку.

Тил и Бейли приземлились на миссис Бейли. А это означает, что она выпрыгнула из окна первой. Такой порядок эвакуации нельзя объяснить мужским благородством. Скорее всего, она была уже на низком старте.

Они опомнились, вытряхнули из глаз песок, огляделись. Поначалу обрадовались — все-таки это суша, пусть даже и песчаная пустыня. Затем кое-что увидели — и вскочили на ноги, а миссис Бейли вдобавок озвучила насущный вопрос:

— Где дом?

Он исчез. Причем бесследно. Они стояли посреди голой равнины, на которую несколько минут назад смотрели из окна. Все те же корявые деревца, желтое небо и светило над головами, палящее почти невыносимо.

Бейли медленно огляделся, затем повернулся к архитектору и зловеще произнес:

— Тил, я жду объяснений.

Тот беспомощно пожал плечами.

— Хотел бы я их иметь. У меня даже нет уверенности, что мы на Земле.

— Что ж, здесь нам оставаться нельзя. В какую сторону пойдем?

— Да в любую, без разницы. Давайте ориентироваться по солнцу.

Они прошли неопределимое расстояние, и миссис Бейли потребовала передышки. Тил отвел Бейли в сторонку и спросил:

— У тебя есть идеи?

— У меня? Никаких. Э, ты что-нибудь слышишь?

Тил напряг слух.

— Вроде да… если это не игра воображения.

— Похоже на мотор… Да это точно машина!

Оказалось, что до автострады они не дошли меньше ста ярдов. Вскоре появился источник звука — пыхтящий старенький грузовичок с фермером за рулем. Завидев голосующих людей, водитель ударил по тормозам.

— У нас проблема. Выручите?

— Конечно. Залезайте.

— А куда вы едете?

— В Лос-Анджелес.

— В Лос-Анджелес? А где мы?

— В самой середке национального парка Джошуа-Три.

Возвращение было обескураживающим, как бегство французов из-под Москвы. Миссис и мистер Бейли ехали в кабине, а Тил трясся в кузове, пытаясь защитить голову от солнца. Бейли приплатил любезному фермеру, чтобы свернул к участку — не ради прощального взгляда на тессеракт, а чтобы забрать машину.

И вот они там, где все произошло. Но дома по-прежнему нет. Даже первый этаж не сохранился. Супруги, хоть и неохотно, поддались любопытству и побродили вместе с Тилом вокруг фундамента.

— Ну что, Тил, ответа так и нет? — спросил Бейли.

— Вероятно, при последнем толчке дом просто провалился в другую часть пространства. Теперь я понимаю: надо было хорошенько прикрепить его к фундаменту.

— Это не единственное твое упущение.

— Все-таки не стоит падать духом, дружище. Во-первых, дом застрахован, а во-вторых, мы чертовски много узнали. Ты даже не представляешь, какие открываются возможности! У меня уже созрела новая идея, поистине революционная. Вот это будет дом так дом!..

Тил и правда был человеком действия. Поэтому он успел увернуться.

Боб Уилсон не видел, как вырос круг.

А кроме того, он не заметил, как из круга вышел незнакомец и остановился, глядя прямо ему в затылок. Незнакомец смотрел на ничего не подозревающего Уилсона и тяжело дышал, словно его охватило глубокое волнение.

У Уилсона не было никаких оснований подозревать, что кто-то есть в комнате; более того — он был абсолютно уверен в обратном. Он заперся в своей комнате, чтобы одним решительным броском завершить диссертацию. У него не было другого выхода — завтра последний срок сдачи, а еще вчера в его распоряжении имелось только заглавие: «Исследование некоторых математических аспектов классической метафизики».

Пятьдесят две сигареты, четыре кофейника и тринадцать часов беспрерывной работы помогли добавить к заголовку семь тысяч слов. Что же касается обоснованности его тезисов, то сейчас это меньше всего волновало Уилсона — он находился почти в бессознательном состоянии. Покончить с работой — только об этом он теперь и думал, — покончить и сдать, а потом напиться как следует и целую неделю проспать.

Он поднял взгляд и дал глазам немного отдохнуть на дверце шкафа, за которой стояла почти полная бутылка джина.

«Нет, — предостерег он себя, — еще один бокал — и ты никогда не закончишь диссертацию, старина Боб».

Незнакомец за спиной у Уилсона продолжал молчать.

Уилсон снова принялся печатать.

«…Не следует также считать, что истинная теорема обязательно исполнима в действительности, даже если оказывается возможным математически точно сформулировать ее. В данном случае речь идет о „путешествии во времени“. Путешествие во времени может быть воображаемым, но необходимые его условия возможно сформулировать в рамках некоторой теории времени — в виде формулы, которая разрешит все парадоксы теории. Тем не менее мы кое-что знаем об эмпирической природе времени, что препятствует осуществлению истинной теоремы. Время есть атрибут сознания, а не реальности. Это не Ding an Sich [89] Вещь в себе (нем.) — философское понятие, введенное Иммануилом Кантом. . Следовательно…»

В этот момент клавиша пишущей машинки запала, и Уилсон с тоской выругался. Он наклонился, чтобы попытаться исправить вконец обнаглевшую технику.

— Не трать попусту силы, — услышал Уилсон за спиной чей-то незнакомый голос. — Пустая болтовня, чушь собачья.

Уилсон подскочил на месте и медленно повернул голову назад. Он отчаянно надеялся, что там кто-нибудь есть. Иначе…

С облегчением увидел он незнакомца.

— Слава богу, — пробормотал он себе под нос. — На мгновение мне показалось, что я окончательно свихнулся.

Тут чувство облегчения сменилось раздражением.

— Какого дьявола вы делаете в моей комнате? — сердито спросил он, резко отодвинул стул и направился к двери. Ключ торчал в замке. Дверь была закрыта изнутри.