Келли Маквильямс - Агнес на краю света

— Именно. Снаружи полно болезней, Иезекииль. И насилия, и воровства, и прелюбодеяния. Но пока ты в Ред-Крике, Пророк будет охранять тебя.

Иезекииль вытер глаза.

— Обещаешь?

Она прижала к себе брата, вдыхая его запах. Такой маленький, такой доверчивый.

— Вознесение не станет сюрпризом. Пророк предупредит нас, потому что Бог предупредит его. Я обещаю, ты услышишь это не от Томми Кинга. А теперь вставай, пойдем внутрь.

Направляясь к крыльцу, держа Иезекииля за руку, Агнес искренне верила собственным словам. Среди Чужаков всегда царил хаос, потому что они предпочитали жить во грехе. Но в Ред-Крике было всё наоборот: это была страна мира и порядка. Даже если болезнь бушевала где-то еще, Пророк их защитит; в этом Агнес была уверена. Пока они здесь, они в безопасности.

Под широким белым небом Сэм и близнецы кричали и смеялись, весело играя в «Апокалипсис». В игре двое детей — «ангелы» — гонялись за «грешниками». Поймав их, они пронзали их сердца невидимым клинком.

— Пади ниц, богохульник! — взвизгнула Мэри.

Сэм скорчился, схватившись за грудь в воображаемой агонии.

Прозвенел вечерний колокол. Звук распространился, как чернила по темнеющему небу, и сердце Агнес упало. Бет отсутствовала слишком долго. Близился закат, края луга окрасились в красный цвет, и скоро отец вернется домой.

Игра на лугу была в самом разгаре. Агнес не сводила глаз с горизонта, испытывая смутный страх.

Ворона вспорхнула с железной крыши трейлера, царапнув по ней когтями. Агнес сжала руки в кулаки.

«Где ты, сестра? Боже, Бет, куда же ты пропала?»

Вытерпев самый длинный и скучный урок в воскресной школе, который только можно себе представить, Бет задержалась с семьей в церковном вестибюле ровно настолько, чтобы поймать взгляд Кори Джеймсона.

На ней был её любимый сарафан — бледно-голубой, как небо — и она выпустила несколько прядей волос, чтобы подчеркнуть золотые искорки в глазах. Она также сильно ущипнула себя за щеки, чтобы вызвать румянец. Поскольку формально она не нарушала закон — никаких накрашенных лиц или распущенных волос, — она не испытывала угрызений совести из-за нарушения правил, которые все больше казались ей бессмысленно несправедливыми.

Любопытные матроны бросали на нее косые взгляды, но прихорашивания стоили того: при виде нее у Кори отвисла челюсть. Девушка горделиво распрямила спину — ей передалось редкое ощущение силы, словно фейерверк взорвался в груди.

Кори подмигнул, и она подмигнула ему в ответ.

Это был их сигнал.

Улыбка озарила его лицо, словно луч солнца, пробившийся сквозь разошедшиеся облака. Он был самым красивым мальчиком в Ред-Крике, и все девчонки были без ума от него (кроме Агнес, конечно). Более того, отец Кори, могущественный Мэтью Джеймсон, объявил, что однажды он станет великим главой семьи и наследником земель. Кори был седьмым сыном Мэтью, но, как и Иосиф в Библии, он был самым любимым. И все это знали.

Глядя, как он уходит, Бет улыбнулась, как довольная кошка. Затем она заметила свою о-о-очень послушную старшую сестру, которая показывала юной миссис Херн (четырнадцатилетней молодой матери, которая явно собиралась разрыдаться), как пеленать ее ребенка.

Сердце Бет сжалось, как зернышко граната. По правде говоря, она была в восторге от того, что Агнес тайком сбежала вчера вечером, потому что бунт Агнес означал, что Бет была свободна рассказать ей все — о Кори и о своих собственных мятежных мыслях, — не боясь неодобрения. Она даже позволила себе надеяться, что они снова станут доверять друг другу все-все тайны. Этого Бет хотелось больше всего.

Но Агнес разрушила её мечты.

«Не твое дело, куда я иду», — сказала она.

Что ж. Ее сестра была не единственной, у кого был секрет, и Бет, страдая от отказа, намеревалась сегодня полностью посвятить себя ему.

В конце концов, почему всё удовольствие должно доставаться Агнес?

Кори ждал ее под можжевельником, на краю каньона.

Здесь земля уходила в пропасть цвета заката, образуя зияющий огромный разрыв. Когда его овевали ветры, казалось, будто сама земля ревёт.

Большинство девушек боялись каньона, как и обитавших в нем рысей и койотов. Но для Бет это было самым захватывающим, самым романтическим местом, какое только она могла себе представить. Ей здесь нравилось.

Только иногда, как сейчас, вид его необъятности огорчал ее. Заставлял задуматься, как мала ее жизнь. Как душна.

Но Бет никогда надолго не впадала в меланхолию. Она глубоко вздохнула, вдыхая запах теплой земли, и когда Кори появился из-за дерева с широкой улыбкой, она прижалась к нему и крепко поцеловала.

— Ух ты, — сказал он, когда они оторвались друг от друга. — И что это было?

— Наверное, я соскучилась по тебе.

Кори нахмурился, затем яростно выругался себе под нос.

— В какую же чертову передрягу мы влипли!

Бет подняла бровь. Золотой мальчик из Ред-Крика любил сыпать проклятиями, когда они оставались наедине. Он узнал их по телевизору на ближайшей заправке, где хозяин разрешал ему смотреть передачи за четверть доллара. Он часто «одалживал» грузовик отца, чтобы добраться туда.

Бет почувствовала укол ревности, подумав о свободе, которой он наслаждался. Побеги Кори были тайными, но даже если бы его раскрыли… ну, кто бы не простил золотому мальчику нарушение нескольких правил?

Мальчики остаются мальчиками… особенно золотые.

И все же Бет часто казалось, что ее похоронили заживо.

— Значит, ты по мне не скучал?

Его глаза сверкнули так, что у нее ёкнуло сердце.

— Я всю неделю только о тебе и думал.

— Неужели это так плохо?

— То, что мы делаем, неправильно. — Она услышала в его голосе тоску. — Бет, я думаю, нам лучше прекратить встречаться.

Хотя внешне ее лицо оставалось невозмутимым, внутри Бет запаниковала.

Она знала Кори Джеймсона с детства. Он всегда принимал ее, со всеми ее недостатками.

Их поцелуи были прекрасны.

Иногда она прислонялась к можжевеловому дереву, позволяя себя целовать, а он шептал: «Я люблю тебя, Господи, помоги мне, но я люблю тебя». По ночам она записывала все это в свой дневник, который прятала под матрасом, воспроизводя каждый восхитительный момент перед тем, как заснуть.

— Ты же не серьёзно?

— Серьёзно. — Он провел рукой по выгоревшим волосам. — Я не могу продолжать делать то, что считаю грехом. Скоро у меня появятся обязанности.

Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, чувствуя, как дневной свет красиво освещает ее лоб.

— Мы никому не причиняем вреда. В любом случае, если бы это не было немного греховно, это не было бы так весело, согласен?