Келли Маквильямс - Агнес на краю света

— Бет? Бет, ты можешь набрать номер?

Она сделала глубокий вдох, задыхаясь от консервированного воздуха трейлера. Затем принялась стучать по кнопкам, неуклюже нажимая не те цифры. Ее пальцы казались толстыми и бесполезными. Она не могла сделать эту очевидную и простую вещь… набрать номер сестры.

Она не могла.

Кори положил руку ей на плечо.

— Агнес вернется, вот увидишь. И все будет в порядке.

— Ты действительно в это веришь?

Его глаза казались старше. За эти последние недели он изменился.

А как же она? Неужели она тоже изменилась?

«В лесу я чуть не дала ему умереть, — с тоской подумала она. — Какой человек на такое способен?»

В глубине души она беспокоилась, что осталась всё той же ужасной, недостойной личностью. Она хорошо поработала, присматривая за Кори. Но что, если это просто лак поверх старой краски? Что, если она не заслужила ни Агнес, ни ее благословения?

— Нет смысла звонить. — Отчаяние душило ее. — В этом нет никакого смысла.

— Бет, — сказал Кори. — Она твоя сестра. Просто поверь.

Кончиком указательного пальца она набрала номер и поднесла гладкую трубку к уху. Кори прижался к ней своим заросшим щетиной лицом, слушая, как идут гудки.

«Ну же, Агнес, я не знаю, сколько времени осталось у детей».

Гудки.

«Давай, Агнес, ответь!»

Гудки…

В середине дня в кармане платья у Агнес настойчиво зазвонил телефон. После пятимильной прогулки по удушающей жаре они разбили палатки, чтобы отдохнуть от палящего солнца. Агнес отдыхала рядом с Зиком, но заснуть не могла.

Уровень глюкозы в крови — 29 ммоль/л.

В тот день она начала видеть страдание в его глазах, глубокую усталость. Было жалко смотреть, как он пытается скрыть свою боль. Она знала все его рассказы.

Хотя ходьба снизила бы уровень сахара в крови, Макс нес его на спине последние две мили, потому что Зик начал спотыкаться.

Но Агнес не испугалась. Не испугалась.

К этому времени она уже достаточно хорошо понимала, как действует страх, и понимала, что не может позволить себе открыть ему дверь, даже чуть-чуть приоткрыть ее. Как только страх возьмет верх, он сорвет дверь с петель.

Бзззз… Бзззз…

Агнес озадаченно нахмурилась. Как она могла получить телефонный звонок? Все, кого она знала в этом мире, уже были с ней.

На мгновение воцарилась тишина. Может, ей показалось?

Снова послышалось жужжание. Ей звонили по телефону.

Она с трудом поднялась на ноги. Лодыжки словно кто-то избил свинцовой трубой, и Дэнни пришлось сдернуть сапоги с ее опухших от ходьбы ног.

И от жары. Агнес жила в ней всю свою жизнь, но никогда не страдала. Никогда не подвергалась ей час за часом бесстрашия. Каждый дюйм ее кожи жгло. Она чувствовала себя мягким, хрупким, белобрюхим созданием, которое какой-то дьявол отскреб наждачной бумагой.

Полностью проснувшись, она полезла в карман за телефоном. Если шум разбудит Иезекииля, который так нуждался в отдыхе, она заплачет.

Она не узнала номер, но, с другой стороны, Дэнни или Матильда были единственными номерами, которые она могла узнать.

Она ткнула пальцем в экран.

— Алло?

Искаженные помехи.

— Кто это?

Похороненный в этом белом шуме, тихий, испуганный голос. Женщина? Девушка?

Может, это… Нет, это же невозможно…

Ее телефон отключился. К её уху был прижат кусок холодного металла.

Она выскользнула из палатки под палящее солнце, направляясь к походной печке и белым пластиковым шнурам.

— Эй. — Джаз с винтовкой на коленях высматривала каких-то тварей. — Что случилось?

— Я должна зарядить его, но моя рука…

— Вот. — Джаз взяла телефон из ее забинтованной руки. — Я всё сделаю.

Агнес сидела, дрожа всем телом. Телефон мигнул, впитывая энергию.

— Агнес. — Джаз говорила ровно, спокойно. — Я должна знать. Действительно ли пространство молитвы — это Бог?

Пораженная, Агнес посмотрела в ее глаза цвета карамельного сиропа. Она чувствовала здесь какую-то скрытую опасность. От мысли, что она будет проповедовать так, как проповедовал Пророк — в невежестве — у нее скрутило живот. Но разве может быть что-то плохое в том, чтобы сказать, во что она действительно верит?

— Я верю, что пространство молитвы — это Бог.

По щекам Джаз покатились слезы.

— Значит ли это, что… — она бросила на Агнес горящий взгляд. — Моя семья на небесах, Агнес? Так?

По ее коже побежали мурашки, но разве этот вопрос не был неизбежен? В конце концов, кто-то собирался попросить ее объяснить тайны за пределами ее понимания, и она должна была сделать выбор: между утешением и правдой.

На долгое-долгое мгновение Агнес захотелось дать девушке утешение. Хотелось сказать ей: да, семья, которую ты любишь, ждет тебя на небесах. И Джаз бы поверила. Но она не могла, потому что Бог пространства молитвы всегда требовал правды.

— Я не знаю. Мне очень жаль.

Взгляд Джаз стал жестким.

— Что? Разве ты не пророк или что-то в этом роде?

Агнес стало дурно.

— Пожалуйста, не смотри на меня так. Я не могу быть… таким пророком.

— Каким «таким»?

— Из тех, кто утверждает, что знает ответы на все вопросы. По моему опыту, они лгуны.

— Но в этом-то все и дело, не так ли? — язвительно сказала Джаз. — У тебя нет никакого опыта в реальном мире, но все же ты получаешь больше ответов, чем все мы.

Тогда, в библиотеке, Агнес никогда бы не подумала, что однажды ей придется сражаться со сладкой Джазмин. Но тогда дорога, такая неумолимая и трудная, была как другой мир.

— Джаз, я знаю, что ты боишься…

Телефон Агнес включился, и она почему-то представила себе сестру. Бет. Может быть, это был ее голос по телефону?

Агнес вскочила, не обращая внимания на отрешенное выражение лица Джаз. Она сняла телефонную трубку и снова набрала загадочный номер.

Звонок прозвучал только один раз, прежде чем она услышала твердый, последний щелчок. Затем ей в ухо мягко произнес женский голос:

— Ваш поставщик услуг с сожалением сообщает вам, что в результате продолжающейся чрезвычайной ситуации сотовая связь будет прекращена на неопределенный срок. Для получения дополнительной информации настройтесь на свой местный канал. До свидания.

Незнакомые чужие слова ошеломили ее.

— У меня проблема с телефоном.

Джаз натянуто улыбнулась.

— Не заряжается?

— Я пыталась кому-то перезвонить… И тут вмешался записанный голос.

Улыбка Джаз погасла. Она пошла к палаткам, шурша и зовя остальных. Вскоре все проснулись, кроме Зика. Глаза Дэнни затуманились. Макс жевал зубочистку. Матильда сидела на бревне, потирая босые, распухшие ноги.