Дмитрий Манасыпов - Дохлокрай

Семеныч положил руки на стол и задумчиво уставился на неё, нисколько не смущаясь того, что кто-нибудь может обратить на это внимания. И пригласил охотника, уже все понявшего. Итак, что у нас тут?.. Совсем свежее воспоминание:

Красный и приглушённый свет в кабинете, обитом шёлком. Она сама, совершенно другая: красивая, с буйной гривой волос, громко и хрипло дышащая. Из одежды: пояс с чулками. Со стеком в руке, презрительно смотрящая на жирную волосатую тушу, прикованную наручниками к кованой спинке кровати. Ну и что?

Клинок холодил поясницу. Рукоять привычно шероховато коснулась ладони. Да, мать твою, неужели вот так нагло?!

Она улыбнулась и подмигнула, призывно глядя ему в глаза. Оставалось только встать и пойти навстречу. Раз уж зовет, понимая: никуда не деться именно вот этому человечку. Да…

– Привет…

О-о-о, какой голос. Такой бархатный, с легкой хрипотцой, обещающей все-все и даже больше. Действительно, как же еще добывать пропитание?

Правило первое: стригой кормится не там, где живет.

Правило второе: стригой живет двумя жизнями.

Правило третье: стригой всегда настороже.

Все верно, да. Если только не зарываться, не быть настоящим, старым стригоем. И понимать: кто, в конце концов, придет по твою душу. А эти, что любитель ковыряться в чужих мозгах, что супер-оперативница, проворонили под носом такое вот чудо. Или?..

– Я Влада.

Да ладно? Какие интересные имена выбирают современные упыри.

Он не представился. Сел за стул рядом, попросил воды. И взял ее ладонь в свою. Крепко, не вырваться. И совершенно не увидел страха в глазах. Только любопытство.

– Я знаю, кто ты.

Даже так?

– И кто?

Женщина, на глазах чуть поменявшись, улыбнулась. Сверкнула клыками, тут же спрятав их в челюсти. А вот теперь он поверил.

– Старшие назначили тебе встречу.

– И?

– Я хочу договориться раньше.

– О чем?

Стригой снова улыбнулась. У нее получалось так хорошо… Этого не отнять.

Легкий флёр флирта. Легкое касание сознания. Легкий намек. Блеск шальных глаз, полуулыбка, едва задравшаяся юбка, открывающая колено и чуть-чуть само бедро. Именно так, крайне просто, она находила себе еженедельную пищу. Никто и не пытался связать тоненькую красивую девушку, стоящую на самой границе с молодой женщиной, и исчезновения людей. Даже сейчас, не захоти показать недавнюю удачную охоту, могли и не обнаружить.

– Мне не хочется жить здесь вне безопасности и покоя.

– Предложение?

– Есть… Есть место, там спят коконы.

– Старшие расскажут. А услуги, которую хочешь, не будет. Кровопийцам не место среди живых.

Стригой закусила тонкую светлую губу. Взглянула с… жалостью, как на глупого ребенка.

– Старшие не покажут всего. Им не надо вашей помощи во всем. Мрак дает силу не только своим детям. А живые… Их много. Я не пложу себе подобных. Мне нравится одиночество.

Он помолчал. Почему-то казалось, что стригой не врет.

– Где мне тебя найти?

Квадратный листок для записей нашелся у бармена. Вместе с ручкой. Адрес и телефон легли в память сами собой. А листок сгорел в пепельнице.

– Я знаю, тебе можно доверять. – женщина с темными алчными глазами встала. – И знаю не только это.

– Завтра вечером. Зайду до сумерек.

– Конечно, до сумерек. Квартиру увидишь сразу.

Он вернулся к своим.

Маша нахмурилась:

– Это что такое сейчас произошло?

– Переговоры. Нам не пора?

– Пора… – крякнул Семеныч. – Переговоры… Ничего не хочешь рассказать?

– Нечего пока рассказывать. Только догадки и намеки. Да и…

– Меньше знаешь, лучше спишь?

Он не ответил. Зачем, когда все и всё понимают?

Смеркалось. Фонтан чуть светился и пел невдалеке. Еще немного дождя даже и не намечалось. Троица перешла проезжую часть, помахав лениво катящимся запоздавшим автомобилям. Зашуршала мокрая листва. Пахнуло рекой, темной лентой плывущей за ограждениями. Высился черным истуканом князь, держащий хоругвь.

Музыка мурлыкала впереди. Фонтан, вроде бы уже закрытый к осени, вдруг еще раз прощался с горожанами, отбыв свое летнее теплое время. Последние аккорды созвали последний ажиотаж. Старшие Других выбрали место и время идеально.

– Вот потом и думай, – Маша сплюнула, – кто у них в городской администрации?

Верный вывод, он не смог не согласиться. Хотя… совпадение, ворожба, мало ли?

Люди стояли, ходили и сидели повсюду. Не просто сколько-то десятков. Сотни две-три, не меньше. Сложно ли затеряться в такой, казалось бы, небольшой толпе? Да нет, умеючи как раз и просто. А опыта скрываться у Других всегда хватало.

Несколько детишек, не обращая внимания на полыхающий всеми переливами красного и зеленого у фонтана, с гиканьем носились взад-вперед. Брызгали, как водится, грязной водой луж, намеренно пробегая прямо по ним. Но никто не ругался. Даже пара совсем уж стареньких бабушек, коим просто полагается ворчать, смотрели молча, подперев подбородки кулачками.

– Спокойно как. – Семеныч нахмурился. – Не просто так.

– Да.

Он чувствовал тишину не хуже сканнера. Наброшенную на людей кисею спокойствия. Умело сплетенную сеть заклинания. Да, их уже ждали. Где? Подальше от людей, конечно, раз уж прятаться не стоило. Так контролируя пару сотен человек – кого опасаться? Сильная ведьма ходила в Старших, ничего не скажешь.

Другие стояли поодаль, почти у самой воды, на последней линии набережной. Просто стояли и смотрели на людей, ищущих с ними встречи.

Божедом, элегантный, в светлом пальто, шерстяном костюме, с зонтом и в перчатках из кожи. И даже в очках с тонкой оправой. Непонятного возраста мужчина с достатком и положением. Глядя на него хотелось поспорить о платке, обязательно чуть торчавшем из нагрудного кармана пиджака. Само собой, одежду Другой не покупал. Пошито и, скорее всего, не людьми.

Ведьма смотрела строго. Очки куда больше пошли бы ей, особенно в стальной острой оправе. Хищный тонкий нос, прямые жесткие брови, светлые волосы, собранные пучком на затылке. Длинная кожаная куртка, высокие сапоги. Ни дать, ни взять – директор хорошей дорогой школы, решившая на выходных побыть в роли Госпожи.

Подгорник вписывался в их компанию с трудом. Широкий, приземистый, обросший густопсовой смоляной бородой, с носом картошкой и длинным толстыми руками. Мускулы на них чуть не рвали плотную ткань куртки-милитари. А еще Другой так и сверлил глазами Семеныча, смахивающего на него как брат-близнец. Не однояйцевый, само собой.

– Доброй ночи, – поздоровалась ведьма, – если можно так сказать.

Да… женщина права.

Ночь казалась доброй. И не была ею.

Он ощущал это. Снова, как два дня назад, только приехав в город. Вчера Маша и ее ребята смогли ослабить тьму, туго натянутую над двумя миллионами душ и тел, живущих под ней. Сегодня Мрак вернулся. Плел черные узлы, накидывал невидимые петли, гудящие от напряжения. Вздувался незаметными нарывами, грозившими прорваться.