Дмитрий Манасыпов - Дохлокрай

Ему почти оторвало голову, а несколько картечин, пройдя вбок, попали в лицо еще одному, стоявшему прямо перед дверью, раскрыв балаклаву красными крошечными пионами. Второй ствол обреза, вывернутого почти невозможным способом и наводимого через зеркало, грохнул в двоих, готовящихся стрелять.

Переднему разнесло плечо, раскидало ошметки с осколками, бросило бойца назад. Заднему пришлось по касательной, рикошетом от товарища стегануло по шлему. Обрез полетел туда же, заставив того инстинктивно уклониться. И в это же время в коридор, очень нагло и зло, выглянул обрез Семёныча.

Успеть подхватить падающего бойца с его шокером и рвануть с ним в коридор. Успел? Успел…

Он чувствовал, как задрожало мертвое тело, впитывая выстрелы, но это не страшно. Здесь узко, шок и трепет появились как по мановению волшебной палочки после первой крови с кусочками мозгов, а еще он быстрее. Вот вам и плюсы.

Где старшая, звонившая в дверь? Вот она.

Он ударил в колено, ощутив, как то ломается. Ярость рвалась наружу страшно, плевать желая на женщин, мужчин и всех остальных. Ты приперлась из-за двух жизней? Отдашь свою.

На ней защиты не оказалось, маскировка, все дела, легкий плащик и все. Удар левой, новым тесаком, наискось, через вспыхнувшее страхом лицо и вниз. И, обратным, второй.

Лицо развалилось до черепа, отлетели срубленные зубы и блеснуло алым из разруба на груди. Второй выпад, пришедшийся поперек, выпустил наружу ливер с потрохами. Старшая упала, сломавшись и растекаясь кровью. Дальше!

Пять двоек пришли по души сканнера Стражи и охотника. Две он почти вывел из дела, осталось шесть человек. Темно-багровая ярость внутри, выглянув через его глаза, радостно облизнулась и постучалась, прося пустить порулить. Причин отказываться от такого автопилота у него совершенно не нашлось. Сил, чтобы сдержать самого себя еще пару дней, хватит, а там…

Обрез грохнул через промежность безголового тела, сразу дуплетом, целясь в пах с бедрами. Одному размочалило яйца, второму разнесло голень, покойник полетел на них же, опрокидывая назад. Он прыгнул следом, по диагонали, оттолкнулся ногой от стены, перелетев сверху кучу-малу и упал вниз с обоими клинками в руках. Резать начал еще не приземлившись, в пируэте, достойном цирковых акробатов, вниз головой и рубящим ударом, угодившим прямо над верхом жилета.

Металл вскрыл плоть, брызнул красным в лицо. Но он уклонился, приземлившись и смахнув кисть соседу первого. Тесак прошел через штурмовые усиленные перчатки легко, как будто те купили в разделе хозтоваров. Редкий в этих краях «Хеклер и Кох» повело в сторону, остатки выпущенных пуль цокнули по плиткам на стене, рикошетя и разлетаясь в стороны.

Он отправил его в оставшуюся команду, пинком, заставляя двоих уходить вбок, сам тут же оказался рядом, присел, пропуская очередь над головой, ударил обратным хватом, разрубая изнутри ляжку, волчком прошелся по полу, обгоняя выстрелы и выпрямился, оставив один тесак торчать прямо из шеи стрелка. Клинок прошел насквозь, вылез почти у затылка.

Матово-черный «грач» почти сам выпрыгнул из чужой кобуры, пришлось качнуться маятником, пропуская пули над головой, выстрелить, прикрываясь умирающим. По пуле на каждого оставшегося, точно в глаз, почти как белку. Ему давно хватило времени получить всякие полезные навыки и остальное.

Красно-черное перед глазами тянуло идти дальше, шваркнуть гранату в подъезд, видневшийся в открытой двери смежного коридора. Он поступил иначе, закрыв дверь и расстреляв замок в закрытом положении. Они потратят не меньше пяти-десяти минут, ему хватит.

Семёныч, кое-как оклемавшись, стоял на ногах. Косился на бойню и прямо-таки ремонт, выполненный в красных тонах и держался за горло. А плюс вдруг появился еще: через окна их не штурмовали.

– Уйдем через окно, если получится.

Семёныч кивнул и снова покосился на кисель и полуфабрикаты для промышленного заливного, раскиданные по коридору.

– Ты против?

Тот покрутил головой, не скрывая темно-красной полосы на горле. Да, методы Института те еще в своем гуманизме, они любят сперва сломать, а потом задавать вопросы. Время идет, сотрудники не меняются.

Рикер все сделал правильно. А еще оказался очень запасливым, имея в своем фургоне самую настоящую гарпунную пушку с катушкой прочного линя. На хрена? Рядом Волга, там Другие, любящие воду, как иначе?

Он едва успел открыть окно и отодвинуться, когда грохнуло, тут же сменившись скрежетом, а в стене кухни появилась новая деталь интерьера: торчавший из стены стальной прут с канатом, идущим вниз. Прямо, как в крутых шпионских боевиках, мать их.

Вниз им выпало съехать на трущихся и заметно пахнущих паленым кухонных полотенцах и стрельбу. Рикер прикрывал отход, наплевав на меры безопасности и паля из «Печенега», прикрывшись дверью фургона. Из-за угла дома ему отвечали, но не очень охотно, стрелял этот модник как бог.

В машину Семёныч залетел с хрустом, впечатавшись в борт и покачнув немаленький фургон. Чуть не пришлось приземляться на него, но он отпустил руки раньше и соскочил как резиновый мячик. Первое попавшееся, АК-12, само просилось в руки и желало помочь выйти остаткам злости, полыхающей внутри.

– Едем!

Рикер, заскочив внутрь, метнулся к открытым задним дверям. Семёныч, втиснувшись на водительское, газанул, машина так и работала на холостом, ожидая их.

Фургон рванулся вперед, выкатываясь по кривому спуску на Волжский проспект. Рикер, не выпуская пулемета, гвоздил трассирующими по черным внедорожникам, высунувшимися следом. АК-12 помогал, расчетливо поплевывая в их сторону.

Люди, бывшие на улице, лежали кто где, не поднимая головы. Орала давешняя мамашка с коляской, орала сильно, порой перекрикивая даже работающее оружие.

– Да! Сворачивайтесь и уходите!

Семёныч, выкатившись на дорогу, уже успел позвонить, дать «аларм» в «Рога и копыта». Бизнес явно пришло время сворачивать, если Институт не успел сделать все это чуть раньше, а Семёныч сейчас не разговаривал с кем-то из подставных.

– Где? Понял!

Точка встречи, известная только своим? Значит, им повезло, осталось только оторваться.

Институт – заведение крутое, но все же не ФСБ или даже МВД. Институтские руководители носят погоны, но не могут приказать начать план «Перехват» одним своим звонком, нужны согласования. Короткого промежутка между ним и началом яростного движения всех патрульных экипажей – вполне может хватить. Семёныч этим и пользовался.

Фургон влетел в небольшой поворот, мастерски обогнав длинный свадебный лимузин, возмущенно загудевший. Скрипнул по борту пассажирского автобуса, заставив тот испуганно заскрипеть тормозами, рванулся вперед. Там, впереди, желтела длинная стена и светлел кирпич, а асфальт уходил направо и вверх, к пивзаводу. Все ясно, Семёныч идет к выходу из города, либо к какой-то точки пристани, где ждет лодка. Глупо, если бы было иначе, само собой.