Алекс Лексин - Хранители

В свою очередь я делился воспоминаниями о себе и своих близких. Озеро в предгорьях Альп, вершины далеких гор в лучах закатного солнца, мы с Олей на берегу, Александр с синеглазым малышом на руках и Мария, положившая голову ему на плечо. Людвиг и Эльза, Рик и Герти, счастливо улыбающийся Густав с двумя младенцами мальчиками на руках, моложавый священник в торжественном одеянии и мой сын с Надей, держащей в руках крохотного младенца в кружевных пеленках. Затем идиллия сменилась видом черных, клубящихся мраком, туч пронизанных кроваво красными сполохами, кипящим морем огня на земле и ощущением угрозы и опасности. Гротескно искаженные лица каких то мужчин с черными, горящими фанатизмом и безумием глазами, что то кричащих и потрясающих оружием. Неуклюжие, чадящие железные повозки изрыгающие огонь и сеющие смерть вокруг. И трое синеглазых мужчин с сосредоточенными и решительными лицами, заслонившие собой толпу испуганных женщин, стариков и детей, на фоне леса и озера. Копья и стрелы серого свечения, рвущие в клочья тьму и языки огня, гигантский смерч из серых и разноцветных искр достигающий самого неба, нас не трогайте, нас не трогайте…….

Петрович любил бродить по городским улицам, с удовольствием отмечая перемены к лучшему. Особенно это было заметно в частном секторе на окраинах. Жили там в основном люди пожилого возраста, зачастую забытые обществом и детьми, доживали свой век. Неторопливо копались по хозяйству среди запустения и нищеты. Покосившиеся домишки с облупившейся краской, заросшие сорной травой придомовые участки, прямо как в том поселке. Теперь там царило особенное оживление, помолодевший и энергичный люд приводил хозяйство в порядок, выкашивал сорняки, вскапывал грядки и клумбы, ремонтировал и украшал свои жилища. Раньше это был небезопасный район, кроме забытых стариков здесь ютились спившиеся, опустившиеся люди, подростковые банды терроризировали население, особенно опасно было вечером и ночью. Грабежи, избиения или что похуже были обыденным делом. Полиция сюда не совалась, это было бесполезно и небезопасно. С приходом нового времени многое изменилось, люди самостоятельно приводили все в идеал, им деятельно помогали молодые люди, поддерживался порядок и чистота. Перемены к лучшему коснулись не всех, особенно закоренелых и погрязших в пороках тоже хватало, но их количество уменьшалось и почти сошло на нет. Кто то подался вон самостоятельно, с кем то провели соответствующую беседу, кого то просто выставили вон. На рядом расположенной свалке ютилось множество бродячих животных, порой агрессивных и конкурировавших с двуногими бродягами за остатки благ цивилизации. За одну ночь свалка куда то подевалась, груды мусора и гниющих отходов превратились в серую пыль, исчезли воняющие химией лужи, едкий дым тлеющего мусора рассеялся без следа. Осталась чистая земля, постепенно зараставшая травой серовато зеленого оттенка. Чей то мусорный бизнес стал не нужен. Мало того, дороги с так называемым твердым покрытием преображались в ровные серые полосы без трещин и ям. Складывалось впечатление, что надзорные, контролирующие и карательные органы оставались не у дел. Им просто нечем было заняться. Преступность самоликвидировалась, прекратилось пьянство и мелкие правонарушения. Население самоорганизовывалось, избирались старшие из числа достойных по различным направлениям, улицы ненавязчиво патрулировались и не только людьми. Все это напоминало Петровичу ситуацию в поселке, но более масштабно. Неясная тревога порой будоражила сознание, не всем по нраву были подобные перемены. В памяти жило воспоминание о нашествии людей скрывающих лица, вооруженных и одержимых манией разрушения и убийства. Люди как и тогда не смогли бы защитить свое имущество и жизнь, требовалась помощь. Помочь мог только Хранитель, а Петрович осознавал, что его возможности невелики и он был один. Но с сегодняшнего дня он почувствовал явное желание посетить поселок, его кто то настойчиво звал. Алекс был где то далеко, Юрчик был слишком молод и неопытен, особенно в житейских делах, но зов видимо исходил от него. Поэтому Петрович поутру отправился уже знакомой дорогой к протоке, в надежде на помощь советом или действием. С ним была его супруга, неожиданно проявившая интерес и заявившая, что ее тоже звали, только не так как мужчину, зов был неясный и с иным оттенком. Без особых приключений, исключая повышенное внимание поста ППС и в сопровождении привычного эскорта серых птиц, они добрались до протоки, превратившейся в большую водную гладь. На другом берегу их ждали четверо, двое мужчин и двое женщин. Петрович с необычайным волнением и затаенной надеждой, перераставшей в бурное ликование, понял, это он, Алекс, он вернулся. Не отрывая взгляда от него, Петрович торопливо спустился к воде и, увлекая за собой супругу, не глядя под ноги устремился к ждущим его. Вода превратилась в твердую песчаную дорожку, а с противоположного берега навстречу бежали двое, Алекс и Юрчик, похожие как отец и сын. Петрович сходу сгреб в объятья своих друзей не в силах сдержать эмоции. Трое Хранителей наконец встретились.

Петрович с жадным интересом разглядывал своих друзей. Алекс выглядел более внушительно и производил впечатление скрытой мощи и непоколебимой уверенности в себе. Юрчик был взволнован и полон новых впечатлений, более уверенный и рано повзрослевший. Они имели поразительное сходство, как внешне, так и как источники силы и уверенности. Оба синеглазые, с правильными чертами лиц и похожими жестами рук. Даже кивки головой были одинаковы. Петровича кольнула неясная мысль, ему бы такого сына, но стоящая позади него супруга коснулась его плеча успокаивающим жестом. Обернувшись Петрович с изумленной радостью поглядел на ее улыбку и почувствовал себя самым счастливым человеком. Воистину сегодня день подарков судьбы. На берегу красивейшего озера с изумрудного оттенка чистейшей водой в обрамлении разнотравья и разноцветья вокруг импровизированного праздничного застолья, где на куске белейшего полотна в живописном порядке стояли деревянные чаши с лесным медом, на больших листьях лопуха алели горки малины и земляники, сосуды с чистейшей родниковой водой, большой вазой с побегами папоротника, переложенные дубовыми листьями и украшенные лесными цветами неторопливо беседовали трое мужчин. Их женщины тоже нашли себе занятие, после более близкого знакомства, они обсудили всякие женские дела, Надежда показала подросшего рысенка с голубыми глазами. Женщины восторженно щебетали, взвизгивая от умиления, показывая друг другу то серую белку на дереве, то маленьких, неуклюжих волчат, то огромного серого ястреба, сидящего на пригорке неподалеку. Петрович с удовольствием вдыхал свежайший лесной воздух с ароматами цветов и спелых ягод, пробовал мед из деревянной чашки, с удовольствием смотрел на оживленного и непоседливого Юрчика и если бы не холодный комок тревоги и беспокойства в груди, чувствовал себя совсем хорошо. Иногда он со скрываемым нетерпением поглядывал на супругу, до сих пор не веря ее намекам и многозначительной улыбке. Юрчик говорил без умолку, иногда вскакивая и порываясь показать ему все уголки леса с их красотами и таинственностью. Алекс выглядел сдержанным и озабоченным, иногда поглядывая в сторону города, все более мрачнел и хмурился. Петрович ощутил растущее беспокойство, постепенно перерастающее в тревогу и тоскливое ожидание беды. Алекс рывком вскочил на ноги и сжав кулаки посмотрел на север в сторону города. Юрчик умолк, переводя взгляд с Петровича на Отца, Петрович тоже торопливо поднялся и бросив взгляд на бежавших к ним встревоженных женщин, присоединился к Алексу. Юрчик тоже уже был рядом, положив руку на плечо Алекса. Алекс выпрямился и, обернувшись к друзьям, с какой то обреченной решимостью, дрогнувшим голосом, сказал. Идите ко мне, мои дорогие, дайте я вас обниму. Он широко распахнув объятья, каким то образом обхватил всю группу людей, прижав их к себе и, подняв взгляд к небу, закрыл глаза. По его лицу из под сомкнутых век скатилась крупная слеза. Вокруг резко потемнело, от земли и воды поднялось серое марево, закрутилось водоворотом, засверкало яркими цветными исками, стремительно набрало глубинную черноту, сворачиваясь в кокон вокруг людей. Вдалеке возник быстро приближающийся грохот, переходящий в оглушительный рев, в темнеющем небе мелькнула огненная полоса и на месте лесного озера вспух ослепительный шар огня мгновенно испаривший воду, раскаливший воздух и оплавивший землю. В адском огне в один страшный миг погибло все живое, во все стороны рванулся вал раскаленной пыли выжигая все, что уцелело. Натолкнувшись на огромный серый вихрь он взметнулся к самому небу, грозя смертью и полным уничтожением всего и вся. Две стихии сошлись в яростном поединке, огненно пыльная пелена и серо черная стена рукотворного мрака. Огненный шар стремительно сократился, стянулся в точку и исчез. Над обугленной и оплавленной землей медленно вращался огромный серый столб, разбрасывая крылья серой тьмы, пронизанный цветными искрами, достигающий, казалось, самого неба.

Читать дальше