Сара Ведлер - Купид. Бесконечная ночь

Позади меня Скиннер весело хмыкает.

— Всё не так уж плохо.

Со слезами на глазах, я поворачиваюсь к нему. В руке он держит фляжку, которую я тут же узнаю. Однажды он продезинфицировал мне рану на ноге жидкостью из этой флажки.

— Как ты можешь это пить? — хрипло спрашиваю я.

— Это дело привычки.

Он закрывает фляжку и снова прячет, затем его веселое выражение лица меняется.

— Всё снова в норме?

Я киваю.

— Я тоже не знаю, что со мной было.

— Предполагаю, что это была паническая атака.

— Вздор…

Скиннер поднимает обе руки.

— Ты ведь тоже человек, Джо. Человек, как и все мы.

Сначала я не понимаю, почему он так говорит, потом догадываюсь:

— Ты нас подслушивал. Меня и Сая.

— Было невозможно следить за вами и ничего не слышать. Особенно его. Честно говоря, я не спускал с него глаз ещё в Вудпери. Даже для созерцателя он казался мне слишком внимательным. Но со временем я понял: паренёк влюбился по уши… он стоял перед твоим окном, как Ромео перед балконом Джульетты.

Я без понятия кто такие Ромео и Джульетта. Несколько секунд я смотрю на Скиннера, затем отталкиваю его в сторону и покидаю переулок. Я сразу же снова оказываюсь посреди толпы, в окружении смеющихся лиц, безупречной кожи, парфюмированных тел и платьев с парчой. Скиннер с трудом поспевает за мной.

— Эй! — он хватает меня за руку. — Это ведь всего-навсего была шутка.

Я вырываюсь из его хватки и продолжаю идти дальше.

— Я просто не фанат выпендрежа Сая, — снова пробует Скиннер, догоняя меня.

На нём снова капюшон и как только он идёт со мной бок о бок, нам становиться легче пробираться сквозь толпу. Хоть я и неохотно это признаю, но в моём нынешнем состоянии без него я бы совсем пропала. Возможно, настало время быть с ним честной.

— Я не вернусь назад, — тихо говорю я.

Скиннер поворачивает ко мне голову, но ничего не говорит.

— Я не вернусь на Ланди.

Прежде чем Скиннер успевает хоть что-то спросить, я ускоряю шаг и исчезаю в водовороте людей, который, похоже, волшебным образом тянется к площади Пикадилли. Когда там не устраиваются Ритуалы Проклятия, то площадь с виселицами освобождается для пешеходов. Здесь часто проходят спонтанные празднества, в честь Нового Порядка. Чаще всего, их организовывают корпорации. Вот и сегодня здесь собралось невероятное большое количество людей. Они переговариваются, смеются. Некоторые танцуют под музыку, исходящую из наушников.

— Подожди! Отчего же ты убегаешь на этот раз?

Я не скажу Скиннеру, что заставило меня покинуть остров. Если бы Пейшенс хотела, чтобы он узнал, она сама бы рассказала ему. Мне просто нужно собраться с мыслями. Затем я внезапно замираю. На меня смотрит лицо Сая, серьёзное, напряженное и слишком большое. Рядом я замечаю своё собственное лицо, такое же неподвижное, как и его.

Мои ноги просто отказываются идти дальше, и я смотрю на стены домов, которые с трех сторон окружают бетонированную площадь. Полотна, которые обычно показывают Ритуал Проклятия, включены, но на них видна не казнь. Вместо этого там снимки из Центра Модификаций. Однако на этот раз они показывают не купидов, а нас. Сая. Меня. Джеварда. Полли. На снимках видны и остальные созерцатели, скрывающиеся на Ланди. Я пораженно смотрю на фотографии, под которыми стоят наши имена, а наверху каждой из них надписи:

«В РОЗЫСКЕ ИЗ-ЗА ПОХИЩЕНИЯ ДЕТЕЙ И ПРЕДАТЕЛЬСТВА КОДЕКСА СОЗЕРЦАТЕЛЕЙ»

За нас тоже объявлена награда. 20.000.000 AMOC за поимку каждого. А я стою на площади, полной людей. Беззащитная. Лёгкая добыча. Я вспоминаю дружинников, код 24. Похоже, не только у них есть приказ поймать нас, но и у всего города.

Прежде чем я успеваю шевельнуться, Скиннер притягивает меня к себе. Сначала я думаю, что он снова решил попробовать один из своих трюков. Что он делает вид, будто поймал меня. Я уже вижу, как гуляки бросаются на нас, потому что каждый из них хочет быть тем, кому достанется награда. Жадные, как ищейки. Но он не делает из этого шумное представление. Он просто прижимает меня к себе и невзначай поправляет мои волосы на плечах так, что они падают мне на лицо. Я прислоняюсь к нему и позволяю ему провести меня через толпу, просто делаю вид, что очень устала. Будто мне нехорошо.

Промышленники почти без исключений отступают от меня. Они ничего так не страшатся, как болезней и страданий, и как только кто-то начинает производить нездоровое впечатление, это вызывает у них отвращение. Краем глаза я наблюдаю за гуляками, которые освобождают нам место, но все еще пялятся на нас. Любопытные, в поисках сенсации. Очарованные, в то же время они испытывают отвращение. Скиннер пару раз извиняется. Из-под капюшона его голос звучит как у образованного, воспитанного сына из высших слоёв общества. Мы покидаем площадь как можно быстрее, чтобы не привлечь ещё большего внимания, и чтобы никому не успело прийти в голову заглянуть под наш камуфляж.

Время, которое мы выиграли, благодаря нашему быстрому полёту на комбикоптере к центру города, теперь уходит в пустую. После того, как поиск подходящего передвижного устройства оказался там неудачным, дела в жилых районах тоже обстоят не лучше.

Скиннер снимает солнечные очки и чистит стёкла рукавом. На улице, по которой мы идем, темно, а в особняках вокруг нас так тихо, как будто там больше никто не живет. Насколько безумно промышленники веселятся в центре города, настолько же ценят здесь своё личное пространство.

В такой местности странновато ходить пешком.

— Скиннер? — я смотрю на него. — Почему они не ищут тебя?

Он смотрит на меня, хотя его повреждённый глаз остаётся пустым. В другой закралась ирония.

— Потому что иначе мое имя было бы написано большим шрифтом на стенах Пикадилли. Не думаю, что мой отец этого хочет.

— Какое твоё настоящее имя?

Он колеблется, но, в отличие от случая ранее, он не пытается отвлечь от себя внимание, нападая на меня. Тем не менее я понимаю, что ему не нравится эта тема. Он не любит вспоминать о своей роли отвергнутого сына.

— Все в порядке. Для меня ты все равно останешься Скиннером.

Я беру его за руку. Мы молча идём бок о бок сквозь невыносимо жаркую ночь. После звуков острова — шумного ветра, бушующего океана, птиц, которые будили нас, как только наступало утро — мне кажется, что здесь мёртвая тишина.

— Ты это слышишь? — внезапно спрашивает Скиннер.

— Мотор, — отвечаю я. — Приближается машина.

Мой спутник быстро оглядывается по сторонам.

— Если ловко всё обставим, то никто так скоро не заметит ограбления. Но сначала мы должны заставить водителя остановиться…

— Как насчёт «купид угрожает девушке»?

Скиннер качает головой.

— Ради такого никто не остановится. Слишком опасно.