Сара Ведлер - Купид. Бесконечная ночь

Я слишком хорошо знаю о каком месте он говорит, и меня передергивает лишь от одной мысли об этом покинутом городе-призраке.

И вот, мы, созерцатели, следуем за Слэйдом. В отдаленном уголке подземелья мы покидаем междуэтажное перекрытие и оказываемся в древнем парковочном гараже. Оттуда, все также под землей, ведет дорога из Биохимцентра.

Слэйд почти все время идет далеко впереди, чтобы ни Саю, ни Пэйшенс, ни мне, ни его товарищам не взбрело в голову заговорить с ним. Только Кэтролл — блондинка — находится рядом с ним.

— Заброшенный рабочий квартал, — недоверчиво говорит идущий рядом со мной Скиннер, — Мы должны были хотя бы слышать о нем.

Сай, идущий вместе с Пэйшенс впереди, поворачивается и говорит:

— Я не верю ни единому слову чувака. Если он попытается заманить нас в ловушку, он труп.

Остальные ловцы детей то ли нас не слышат, то ли делают вид, что не слышат. Многие из них, кажется, погружены в собственные думы. Большинство смотрят в землю, но у мня такое чувство, что их мысли витают вокруг давно минувших дней. Я оглядываюсь по сторонам. И мне все это кажется слишком странным: и широкая подземная дорога, к которой нас привел Слэйд, и странная тишина, что повисла меж стен из грубого кирпича.

— Это не западня, — вырывает меня из раздумий чей-то голос.

Я оборачиваюсь и вижу рыжеволосую девушку-купида, которая еще пару недель назад хотела убить меня в Модификационном Центре.

Скиннер тоже оборачивается, и, выгнув брови, оценивающе оглядывает ее.

— Был бы я одним из вас, я бы тоже так говорил.

Она серьезно смотрит на нас.

— Я понимаю: вам тяжело нам доверять.

— Я просто ещё никогда не слышал о таком квартале, — он отводит взгляд от девушки и бормочет себе под нос. — И смею предположить, что почти нет таких вещей, о которых бы я уже не слышал.

Я немного отстаю, чтобы поравняться с рыжей. По крайней мере, на этот раз у неё нет ничего, чем можно было бы меня пырнуть.

— Он ведет нас в Элизабет, не так ли?

Она изумленно смотрит на меня. На ней нет солнечных очков, так что взгляд ее молочного цвета глаз, которые даже в полутьме подземной улицы вновь слегка покраснели, направлен прямо на меня.

— Откуда тебе о нём известно?

Я отвечаю не сразу. Не хочу в этой ситуации сеять раздор между Слэйдом и его людьми и понятия не имею, устроит ли их то, о чём он мне поведал.

— Он говорил с тобой об этом, верно? — в конце концов спрашивает она сама.

Я киваю.

Девушка какое-то время молчит. Когда я краем глаза смотрю на нее, она выглядит смущённой — совершенно незнакомое для меня выражение лица у купидов.

— Он много с тобой разговаривал?

— Наши камеры находились рядом…

— Рассказывал ли он что-то обо мне?

Я понятия не имею, как мне относиться к этому вопросу.

— Как… как тебя зовут?

— Линн, — говорит она, отводя взгляд, — Меня зовут Линн.

— Линн Крейгтон? — Я пораженно смотрю на нее. — Это ты?

Девушка-купид хмурится.

— Просто Линн. У меня нет другого имени, — она прочищает горло, затем качает головой. — Забудь, что я спрашивала.

Она ускоряет шаги и обгоняет меня.

Я растерянно смотрю ей вслед. Что меня еще больше сбивает с толку, чем ее вопрос о словах Слэйда о ней, так это тот факт, что в отличие от нее самой, ему известно ее полное имя. Я помню, как он мне рассказывал, что память всех купидов после инъекций была стерта, но предположила, что со временем они начали вспоминать.

— Линн! — зову я и спешу ее догнать, — Линн, я хочу тебя кое-что спросить. Что-то, что, возможно, покажется странным.

— Да?

Она поднимает взгляд, и её глаза без зрачков кажутся теперь затаившимся и подозрительными.

— Что… — я даже не знаю, как лучше всего сформулировать предложение. — Что было первым, о чём ты помнишь?

Рыжеволосая девушка-купид хохочет.

— Да, это действительно странный вопрос.

— Тем не менее, ответь на него.

Линн снова становится серьезной.

— Все начинается в Элизабет. Я просыпаюсь в грязной маленькой ванной комнате, на полу.

— А до этого — ничего?

Линн качает головой.

— Нет, абсолютно ничего.

Я смотрю вперед на Слэйда и Кэтролл, и мои подозрения вспыхивают вновь, и на этот раз сильнее, чем когда-либо прежде. По какой бы то ни было причине лидер купидов рассказал мне о событиях в Элизабет, но совершил при этом значимую ошибку: он поведал мне о своей предыдущей жизни, хотя все остальные, кто стал купидом, напрочь забыли о своей. Мне срочно необходимо с ним побеседовать.

Линн чувствует тревогу, когда приближается к своему старому дому. Она так давно не была тут… шестьдесят три года, если быть точной. Она, никогда не говорила об этом с другими купидами. Между ними была молчаливая договорённость, что Элизабет — плохое, проклятое место, которое стоит лучше избегать. Так же неожиданно и словно ниоткуда, как началась ее жизнь в качестве купида, она отчетливо помнит все, что происходило с того момента, как она очнулась на полу ванной комнаты. То, как она стала частью бойцовой команды Слэйда, и то, как они сражались, и сражались, и сражались. Она вспоминает и то, как они, в конце концов, потерпели поражение, как их уводили по этой дороге, чтобы никогда больше не вернуться.

Естественно, с тех пор она много раз спрашивала себя. Это были всегда одни и те же вопросы: Откуда она? Были ли у нее родители? Когда она родилась?

Но это очередная молчаливая договоренность между ними: не говорить о прошлом, которое у них возможно было, а возможно не было. Для купида важно лишь здесь и сейчас, вечная охота за очередным целителем и следующим исцелением.

Она украдкой смотрит на белокурую девушку и автоматически начинает грезить. После нескончаемых дней, проведенных в маленькой камере, набитой до отказа, после ран, вызванных постоянным ярким светом, было просто божественно, когда она излечила её.

И из-за того, что она сделала это добровольно, всё казалось совершенно нереальным, как сон, как мыльный пузырь, что может лопнуть в любой момент. Линн незаметно проводит пальцами по свой гладкой, теперь невредимой щеке. Это действительно произошло, у нее больше нет ран, и за это никому не пришлось умирать.

— Милая девушка, да?

Линн поднимает взгляд. Зик незаметно подкрался к ней. В заключении он был самым жалким из всех, но после исцеления снова тот же говнюк, каким был с тех пор, как она с ним познакомилась.

— Говорю тебе, мы оставим ее себе…

— Не мели ерунду.

Она отворачивается, но он следует за ней, и она чувствует его холодное дыхание прямо в затылок.

— Когда стражи и этот полукровка умрут, говорю тебе… мы оставим ее себе, это будет самая настоящая роскошь. Больше никакой охоты, никакой боли. Я уже в предвкушении.