Борис Конофальский - Во сне и наяву

Зола молча достала свой телефон.

Глава 49

Вышла из метро, а тут вдруг солнце. Для начала октября событие редкое. Это даже чуть воодушевило её, ей всегда нравилось солнце, девочка любила юг и море. Ей пришлось спрашивать, где находится сквер Попова. Одна бабулька указала ей направление, и девочка пошла по Каменноостровскому проспекту. Она очень волновалась. Всё думала и думала, что будет говорить Аглае. Думала, как начать, с чего начать. «Главное – не разозлить её, она ведь чокнутая, с ней нужно говорить аккуратно, ну а если её начнёт колбасить – убегу», – думала Светлана. И самое удивительное было в том, что она была уверена, что эта встреча произойдёт именно сейчас, а не когда-либо в будущем. Мало того, чем дальше она шла, тем увереннее она была. Девочка сама не заметила того, что идёт так, как будто знает этот проспект, знает этот сквер, а ведь была она тут впервые. Она просто шла, ни секунды не сомневаясь в том, что идёт правильно, словно корабль в бурю, нашедший сигнал радиомаяка. А вот и сквер. Тут хорошо, деревья мокрые, потерявшие половину листьев с крон. Мокрые дорожки, ещё не убранная с них пёстрая листва, редкие прохожие. Здесь почти не слышно машин, хотя проспект рядом. А ещё солнце. Редкое и совсем не горячее солнце осеннего Петербурга. Тут было тихо, спокойно и хорошо. Не зря Аглая выбрала этот сквер для прогулок.

Света издали увидала скамейку и сидящую на ней женщину в вязаном пальто. Поначалу Светлана думала, что та «сидит» в телефоне, но, зайдя сбоку, она поняла, что женщина держит в руках книгу. Вот теперь сердце девочки билось так, как будто она финишировала после десяти тысяч метров. Света даже остановилась на секунду, собираясь с духом. Она уже могла рассмотреть женщину, что сидела на скамейке с книгой.

Эта женщина не была Аглаей. У этой был маникюр, она была причёсана и опрятна. Носила сапожки на каблуке, а рядом с ней лежал зонт. Это была не Аглая, это была Манана Гванца.

Ноги подкашивались у Светы от волнения, она опять и опять думала о том, как лучше начать разговор. Стоять дальше смысла не было, она понимала это и, пересилив себя, девочка двинулась вперёд, прошла последние двадцать метров и села на край скамейки. Она ещё раз подумала о том, что сейчас скажет, уже произнесла про себя первую фразу, когда услышала вдруг:

– Я уж подумала, что вы не решитесь начать.

Девочка от удивления раскрыла рот. Аглая, то есть Манана Гванца, сама заговорила с ней. Заговорила, не поднимая глаз от книги. Всё, что Света придумала, тут же вылетело у неё из головы. И всё, на что её хватило, было:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте-здравствуйте, – тихо отвечала женщина, так и не поднимая головы от книги. В её речи слышался едва уловимый акцент.

Голос у неё был тихий, говорила Манана медленно, она показалась Светлане какой-то… сонной, что ли.

– Вы пришли меня убить? – продолжала Манана.

– Убить? – удивилась Светлана. – Я? Нет, – она растерялась и теперь не знала, что и сказать. – Я просто… Поговорить пришла, ну, пообщаться.

– Пообщаться? – Манана подняла на неё глаза. Её глаза были чуть прикрыты, она и вправду казалась сонной. – Я сумасшедшая, о чём вы собирались говорить с сумасшедшей? Может, об Ольге Бузовой?

– О Бузовой? – и этот вопрос поначалу поставил Свету в тупик. – Нет, не о Бузовой, – она чуть подумала. – Я пришла поговорить о наших с вами делах.

– О наших делах? – Женщина смотрела на неё своими слегка прикрытыми, сонными глазами. – О каких ещё наших делах?

– Ну, о том, что я там… ну, на вашей территории… обитаю…, – начала Светлана. – Ну, это вам не нравится, но я…

– Да плевать мне на территорию, – оборвала её Манана, она говорила это так лениво, словно собиралась зевнуть, – дело не в территории, дело в том, что ТЫ – зло.

Она первый раз обратилась к девочке на «ты». И это обращение Светлане показалось очень резким, грубым. Девочка даже растерялась, растерялась по-настоящему: «Что за бред? Она, кажется, и вправду больная. Точно! У неё кукушка уже покинула скворечник!».

– Я? – удивлённо переспросила девочка. Она собиралась объяснить Манане, как обстоят дела. Может быть, вспомнить маму-Таю, но вместо этого лишь спросила. – Я – зло?

– Ты – зло! – на сей раз чётко и совсем не сонно произнесла Манана.

– Вы ошибаетесь, – произнесла Света мягко, она всё ещё надеялась, что может договориться с этой чокнутой, – я никакое не зло, я пришла с вами просто поговорить.

– Да? Вы пришли поговорить? – и опять Манана разговаривала с ней своим «сонным» голосом. – Просто поговорить? А гнилую зачем с собой притащили? Для устрашения? Или для охраны?

– Кого? – не поняла Светлана. – Какую гнилую?

Манана не ответила ей, она смотрела куда-то мимо Светы, и девочка, чуть повернув голову, скосила глаза… И УВИДЕЛА ЕЁ!

По скверу с парой больших жёлтых листьев в руке прогуливалась Элегантная Дама. Она, как и всегда, была в бежевом плаще, чёрных сапогах, чёрных перчатках, чёрной антиковидной маске и больших солнцезащитных очках. На голове у неё был красный платок. Дама медленно шла по скверу метрах в тридцати от беседующих Светы и Мананы.

Когда девочка повернулась к Манане обратно, та уже взяла зонт, закрыла книгу и встала.

– Может, ты и не знаешь этого, но ты зло. Я бы убила тебя прямо сейчас, но гнилая мне не даст этого сделать. Но там, – Манана сделала паузу и чуть наклонилась к Свете, – но там её не будет, и я убью тебя при первой возможности. При первой возможности.

Она опять говорила Светлане «ты», она не улыбалась, она была очень серьёзной, от её сонливости и следа не осталось. Свете стало не по себе, девочка поняла, что Манана… – да никакая это уже была не Манана, это была настоящая Аглая – что Аглая не шутит. Вообще не шутит. Девочка некоторое время растерянно глядела ей вслед, а потом решила взглянуть на Элегантную Даму, которую чокнутая называла «гнилой». Оглядывалась- оглядывалась, но так и не увидела её. Дама исчезла, словно её и не было. Света была одна, в сквере, кажется, кроме неё, никого не было. Она вспоминала их с Аглаей быстрый разговор, из которого девочка ровным счётом ничего не поняла, кроме того, что договориться с Аглаей не вышло. И что та убьёт её при первой возможности. Света так и сидела на лавочке растерянная, удивлённая и немного подавленная, а тут ещё и дождик стал капать.

Она вернулась домой, поблагодарила отца Серафима за то, что тот посидел с мамой. Стала готовить себе обед. Света так расстроилась после разговора с Аглаей, что позабыла про еду и ничего себе не купила, хотя деньги у неё с собой были. Она варила макароны, а сама думала об Элегантной Даме. Кто она, почему она стала так часто ей встречаться и почему Аглая решила, что это Света её с собой притащила в сквер? Она поела маскаронов с кетчупом, потом кусочек булочки с маслом и чай. И даже с грустными мыслями эта незамысловатая еда казалась ей очень вкусной. Девочка была готова съесть ещё столько же, ну или хотя бы выпить ещё чая с булкой, но побоялась. Она и так заметно… Нет, не потолстела, а покрепчала. Ей теперь точно были нужны не только новые кроссовки, но и новые штаны.