Борис Конофальский - Во сне и наяву

– Фома! – радостно произнёс или, скорее, прошипел Пахомов, поднимая руку, чтобы она его увидела. – Я тут!

«Дурак!». Она подошла к кровати, бросила на пол рюкзак и сказала с претензией:

– Пахомов, у меня вообще-то имя есть.

– Ага, я помню, Света, а мне сказали не ходить и сильно не орать, не курить, короче, лежать и молчать, а я уже озверел видосики из тик-тока смотреть. По телефону говорить не могу, меня не слышат, ютубом и игрухами спасаюсь, – он показал девочке планшет.

Кажется, у него была забинтована грудь, Светлана толком не могла разглядеть, и весь он был какой-то похудевший, что ли. Но весёлый, как всегда.

– А что там с тобой произошло? – спросила девочка и без приглашения села на край его кровати.

– А, это… Короче, слушай. Короче, иду в школу, а тут двое ко мне, оба модные такие, на прикиде, показывают мне монету и говорят: где взял? Я такой: знать не знаю. Чё цепляетесь? Я поначалу думал, что это их Валяй послал, деньги вытрясти обратно, но нифига, мужики были серьёзные. И деньги их вообще не интересовали. Только одно спрашивали: у кого взял монету?

Бред какой-то, Света ничего не понимала. Она нашла эту монету Бог знает где, у себя во сне, между прочим, зачем каким-то серьезным мужикам выяснять, откуда она? А Пахом стал шептать:

– Короче, я ничего про тебя не сказал, говорю: отвалите, а там один стал буреть, ну я ему и накатил пару раз. Но их было двое… А они, сразу видно, крутые мэны. Ну вот они мне рёбра и поломали, – теперь Пахомов уже хвастался, сейчас он походил на маленького мальчишку.

Но Светлане это не казалось глупым. Она видела, что он ждёт благодарности от неё, и Света, вдруг сама себе удивляясь, прикоснулась к руке Пахомова, что лежала поверх одеяла:

– Спасибо тебе, Владик.

А Пахомов вдруг покраснел и прошептал сконфуженно:

– Не зови меня так, – но рукой своей взял руку Светланы.

– Почему? – удивилась Светлана.

– Стрёмно себя чувствую, меня так только мама зовёт, – отвечал он. – Меня все Пахомом зовут. Или по фамилии.

– Ну ладно, – сказала девочка.

Ей было немного неловко. Вот так сидеть, когда парень держит тебя за руку, было как-то… неудобно, но в то же время и круто. Это было волнительно. И всё-таки больше неудобно, чем круто, и она вытащила свою руку из его тёплых пальцев. А то мужчины подумают ещё чего. Хотя они даже и не смотрели в их сторону.

– Может, тебе купить чего? – спросила девочка.

– О! Точно, – обрадовался Пахомов, – шавуху с пивом принеси!

– С пивом? – переспросила Светлана язвительно. – А анаши не принести?

– Ну, с «фантой» тогда, – согласился одноклассник. – А шавуху из той забегаловки, в которой мы с тобой ели, помнишь?

Она всё помнила.

– Вот, отдай маме и скажи ей спасибо, – девочка выложила на одеяло ключи от дачи. – Я пойду.

– Свет?

– Что? – она уже встала.

– А ты ещё придёшь? – спросил шёпотом Пахомов.

Опять он выглядел как маленький мальчишка. Девочка кивнула:

– Ну, шаверму-то я тебе обещала. Конечно, приду. Завтра.

Ей некуда было идти, домой ещё было рано, пришлось бы опять что-то врать папе. Конечно, можно было остаться поболтать с Пахомовым, но она чувствовала себя там неловко. Завтра принесёт ему шаверму и ещё с ним поговорит. А сейчас, чтобы не идти домой, она вышла из больницы и повернула не к дому, а в обратную сторону. Света решила обойти квартал и зайти в Чесменскую церковь, к отцу Серафиму. Она хотела поговорить с ним насчёт монеты, узнать, отвёз ли он её на аукцион.

Девочка уже свернула на Авиационную улицу. Эта улица в этом месте всегда немноголюдна. И машин здесь немного. Мельком она увидела, как через дорогу бежит мальчишка. Она бы не обратила на него внимания, если бы он переходил дорогу в положенном месте, там как раз недалеко была «зебра». А так ему посигналила проезжавшая машина, и Света повернула голову в ту сторону.

Это был чернявый паренёк лет тринадцати-четырнадцати, одет он был не очень, вещи на нём были грязные, а ещё он нёс что-то с собой. Нёс то, что не хотел никому показывать и прятал под старой майкой на животе. Перебежав улицу, он пошёл Светлане навстречу, то и дело поглядывая на неё.

Мальчик был весьма неприятен на вид, он был чумаз, словно не умывался несколько дней. Лицо его было перекошено какой-то болезненной гримасой, он явно был ущербный. Девочка даже подумала о том, что от него нужно держаться подальше, Бог его знает, что он там прячет под майкой. Но она шла ему навстречу, а когда до него оставалось всего пять-шесть метров, вдруг из-за спины девочки вынырнул кто-то, и бежевый плащ оказался между нею и этим мальчишкой. Светлана была ошеломлена таким внезапным появлением… Тем более, что прямо перед нею шла Элегантная Дама. Дама чуть наклонилась и, как шлагбаум, выставила вбок правую руку в чёрной перчатке, она как знала, что этот чумазый мальчика выхватит из-под майки нож с длинным чёрным лезвием и с этим ножом и со своей перекошенной рожей кинется вперёд. Светлана остановилась и уже хотела кинуться бежать, но этого делать не пришлось…

Одним движением Элегантная Дама перехватила мальчишку за талию. И с необыкновенной лёгкостью закинула его себе на плечо. Он заорал визгливо, стал сучить ножками, но она его не выпускала; тогда он своим ножом стал наносить ей удар за ударом по спине и по правому её боку, с каждым ударом протыкая красивый плащ и при этом продолжая истошно визжать. И тут Элегантная Дама сделала то, чего Светлана ожидала от неё меньше всего. Она подкинула мальчишку вверх, ловко перехватила его, взяв покрепче и чуть задержав его на поднятых руках, и с размаха, по большой амплитуде, с силой шваркнула его об асфальт. Так, что пыль слегка взметнулась из-под тела мальчишки. Его чёрный нож заскользил по асфальту вперёд.

Больше всего девочку поразил звук. Звук удара головы мальчишки об асфальт. Этот звук трудно было воспроизвести и ещё труднее было забыть. Чернявый застыл на асфальте, его глаза были выпучены и смотрели в небо. А под его головой асфальт уже почернел влажным пятном. Элегантная Дама на удивление спокойно подошла к Светлане, взяла девочку под руку, как будто старая знакомая, и сказала довольно холодно:

– Здесь не нужно стоять. Пошли.

Платок, маска, очки, перчатки. Полоска лба, больше ничего не видно. Она была загадочной и страшной. Тем не менее, девочка послушно пошла с ней. А Дама, не останавливаясь, подняла с земли оружие мальчишки, понесла его в руке.

– Вы… Вы его убили…

– Это десса, их не так уж легко убить, – отвечала Дама всё так же холодно и вела Свету дальше по улице.

– Десса…, – повторила Светлана растерянно.

– Ублюдки, не знающие уважения, их ещё зовут непочтительные, – продолжала Дама.

Девочка обернулась. Мальчишка был жив, от его головы на асфальте осталось мокрое пятно, но он, хоть и с трудом, вставал с земли. Сел, чуть посидел и уже после этого поднялся на ноги. Его затылок был чёрен и мокр, и теперь он был такой же плоский, как асфальт, от которого его оторвали, но мальчишка всё равно встал и медленно, с трудом и пошатываясь, пошёл через дорогу. А Элегантная Дама, придерживая Светлану под руку, повела её в другую сторону. У неё было много вопросов, но Дама опередила её и произнесла: