Кир Булычев - Сочинения в трех томах. Том второй. На днях землетрясение в Лигоне. Голые люди

— Я сделаю все возможное, — заверил я Отара Давидовича. — Будьте совершенно спокойны.

Мне пришлось идти пешком: капот джипа, на котором вернулся Котрикадзе, был откинут, и шофер задумчиво знакомился с устройством мотора.

Через десять минут я уже был в губернаторском дворце, где мне пришлось вступить в длительную дискуссию с дежурным капралом, который не желал пропустить меня внутрь, видимо, смущенный моим внешним видом — одеждой не по размеру, ободранными и нечищеными ботинками, пятнами пластыря и йода на лице. В конце концов мне удалось добиться от него, что майора нет — он уехал в механические мастерские. Я решил сходить туда пешком, благо все расстояния в Танги сравнительно невелики. Я двинулся напрямик, через газон. Когда я приблизился к кустам, обрамляющим его, я обратил внимание на то, что в одном месте трава измята и залита кровью. Я осторожно обошел это место, раздумывая, какая трагедия разыгралась недавно перед дворцом? Возможно, недоброжелатели пытались ночью завладеть штабом округа и случилась перестрелка с охраной?.. Наверно, я никогда не узнаю правды: лишь малая часть чужих судеб, как вершина айсберга, открывается постороннему наблюдателю.

Дорога вывела меня на боковую улочку. С минуту я простоял, глядя, как какая-то семья покорно и вроде неторопливо грузит свой нехитрый скарб на повозку, запряженную низкорослыми пони. О чем думают эти люди, покоряясь приказу и, возможно, не веря в горькую правду? Малыш вышел из дома, неся в руке блестящий алюминиевый чайник. В его памяти останется лишь туманное воспоминание о ярком весеннем дне, о том, как он, папа, мама, сестры ехали в повозке в горы, и ему будет казаться, что это был не более как веселый пикник, и он никогда не задумается о том, что его хрупкая жизнь была спасена, в частности, молодым человеком по имени Владимир Ли, который в данный момент пробирается сквозь джунгли в поисках похищенной девушки. До чего сложна жизнь!

Дальше мой путь лежал мимо маленькой церкви, подобной тем, что изображаются на немецких или швейцарских рождественских открытках. Белый кубик под двухскатной крышей и над ней четырехугольным столбиком колокольня со шпилем. Дверь в церковь была открыта. Оттуда доносился чей-то монотонный голос. Любопытство заставило меня заглянуть внутрь. Свет из узких высоких окон освещал старика, лежащего в гробу. Его лицо являло собой зрелище полного умиротворения и покоя, словно этот человек долго шел, устал и заснул. Я подумал, что смерть настигла его во сне. Какая-то женщина в темной одежде стояла у гроба. Я пошел дальше. Люди рождаются, умирают, и город, доживающий свои последние часы, кажется постоянным и вечным, куда постоянней живущих в нем людей. И это тоже лишь видимость…

В механических мастерских было пусто. Несколько рабочих покрывали брезентом вытащенный во двор пресс. Один из них спросил, кого я ищу. Я ответил, что майора Тильви. Рабочий сказал, что майор уехал на аэродром, а это в двух милях от города. Я поблагодарил его и пошел дальше. Раза два меня обгоняли повозки с домашним скарбом. У домов городской окраины был странный вид, словно все жители собирались выехать на дачу: вещи стояли на улице, в палисадниках — шкафы, кровати, сундуки, но сами дома были пусты. На крыше одного из домов сидел человек и снимал черепицу. Два других подхватывали плитки, которые он ловко кидал им, и складывали в аккуратный штабель.

На маленьком аэродроме мне сказали, что майор только что был здесь, а какой-то лейтенант с повязкой Красного Креста на рукаве вмешался и поправил:

— Вон он.

Я взглянул на поле и увидел, что майор Тильви, которого я издали узнал по руке на перевязи, направляется к вертолету, стоящему в стороне от взлетной дорожки.

Я понял, что майор намеревается улететь в Моши, и бросился через поле к вертолету.

Когда я добежал до машины, винты уже вертелись, поднимая пыль и сухую траву. Я стал отчаянно махать руками, чтобы привлечь внимание пилота. Вертолет завис над землей, словно раздумывая, в какую сторону ему лететь, дверца в нем открылась, и оттуда вывалилась веревочная лестница, как бы приглашая меня подняться. Я подбежал к лестнице и остановился. Блестящее брюхо вертолета нависало надо мной, и когда я, вцепившись руками в боковины лестницы, поставил ногу на ступеньку, прогнувшуюся под моей тяжестью, меня сразу понесло куда-то вбок, я потерял равновесие и, перекрутившись в воздухе, тяжело рухнул на землю. Но тем не менее я тут же поднялся, подумав, что на моем израненном теле появится еще один синяк, и вновь направился к лестнице. Из люка высунулся сам майор Тильви и знаком показал мне, чтобы я отошел. Вертолет мягко опустился на землю, и вскоре его винты, прекратив вращение, опустились вниз, как уши подбитого зайца.

— Входите! — крикнул мне майор Тильви. — Мы теряем время. Вы что, никогда по лестнице не поднимались?

— Простите, — сказал я, — профессор Котрикадзе обеспокоен судьбой товарища Ли…

— Я говорю, входите!

Я подчинился. Майор Тильви является представителем законного правительства этой страны, и я должен с уважением относиться к его просьбам.

Внутри вертолет оказался просторным. Мне никогда ранее не приходилось совершать путешествия на вертолетах, и потому я их недооценивал. Вдоль боковых стен тянулись скамейки, на которых сидели солдаты. Один солдат сел на пол, и майор Тильви показал мне на освободившееся место. Я хотел все объяснить майору, но в этот момент с оглушительным треском заработал мотор, и продолжать разговор стало невозможно.

ТЕЛЕГРАММА

Танги отель Эксельсиор директору Матуру из Лигона 12.50

Ознакомился условиями страховки спичечной фабрики кинотеатра другой недвижимости ущерб от землетрясения полисом не покрывается имей в виду заключение других сделок телеграфируй подтверждение рекомендации дальнейших действий в ином случае взыскиваю тебя убытки через суд

«Почему до сих пор не страхуются от землетрясений? Ведь страхуются же от штормов, и страховые компании готовы в таких случаях трезво оценивать риск. К сожалению, иное отношение проявляется к землетрясениям. Условия страхования и сумму страховой премии можно уточнить лишь тогда, когда статистические данные позволяют дать точную количественную оценку вероятности ущерба. Что касается страхования жизни, то всем известно, какими точными стали статистические данные по этому вопросу. Когда же нужно застраховаться от землетрясения, все подсчеты оказываются несостоятельными.

Вот почему в 1906 году страховые компании, которые согласились оплатить ущерб, нанесенный землетрясением в Сан-Франциско, сели на мель. То же самое произошло и в 1925 году, когда им пришлось выплатить 6 662 650 долларов после катастрофы в Санта-Барбаре. Вот почему в наши дни такой риск обычно не находит отражения в полисах. Нетрудно догадаться, что пожары как следствие землетрясения не учитываются в обычных полисах страхования от огня».