Павел Гигаури - Соб@чий глюк [litres]

Кум смотрел на меня исподлобья, играя желваками и двигая лысой кожей на голове.

– Сергей Иванович, ты чего так разнервничался? – не удержался я от вопроса. – Что тебя так смущает?

– Я не понимаю, о чем ты, – сурово ответил Кум.

– Дальше. Есть просто бизнес-интернет – огромный поток информации для каждой специальности, для каждой грани человеческой деятельности. Это скучно.

И есть глубокий Интернет. Это подвал, куда сваливается вся информация, все черновики, поскольку ничто никуда не исчезает. Тоже скучно. Хотя там очень много интересного.

Дальше – темный Интернет. Это для упырей вроде нашего Кума. Через него работают разведки и прочие жулики, контрабандисты, наркоторговцы, педофилы и прочая нечисть. Там можно купить что угодно, заказать замочить кого-то, правда, с оговоркой, что, скорее всего, попадешь к Куму на допрос, а потом на кичу.

– Как это может существовать незаметно? – удивилась сестра.

– Когда ты идешь в заповедник или на сафари, тебя водят по дорожкам, и ты с этих дорожек не сходишь. А есть люди, которые ходят по чащобам. Идея была такая, что, например, создается вебсайт, ну, скажем, о вреде онанизма, – я многозначительно посмотрел на Кума, – и все могут зайти на этот сайт и почитать статьи о вреде или пользе рукоблудия. Но одновременно под прикрытием этого сайта можно незаметно сбрасывать информацию для какого-нибудь шпиона. Чувствуешь, Кум, интригу?

– Мы онанистов не ловим, – гордо заявил Сергей Иванович и поиграл желваками.

– Зато вербуете педиков в мусульманских странах, где гомосексуализм запрещен, – в тон ему ответил я, – и Интернет в этом вам помогает. И вот самая главная часть Интернета, она не для простых смертных идиотов, не для развлечений и общения, – я понизил голос и сделал паузу.

Кум сдвинул брови, а сестра шире открыла глаза в ожидании, что я скажу.

– Это часть мировой паутины, которая все регулирует. Сидят огромные пауки, которые свили эту сеть, и смотрят на букашек, которые барахтаются в паутине, и если кто-то барахтается чересчур сильно, то в него вонзают жало и впрыскивают сок, чтобы сварить его изнутри. Это называется арахнократия. Это к слову о свободе, о которой ты, сестрица, говорила.

Там же, в руках этих пауков, нитки к смене правительств в странах, нитки, которые могут начать революции, массовые волнения, погромы, нитки к очень демократическим выборам, на которых голосуют идиоты, а поэтому результат всегда один и тот же.

– Боже, а как же это происходит? – по-детски удивилась сестра.

– Это тема отдельного разговора. Может, наш разведчик расскажет об этом больше, – я посмотрел на Сергея Ивановича, а он смотрел на меня с небольшой толикой уважения. – Хотя наш Кум, скорее всего, не по этой части. А происходит это приблизительно как в весеннем Ебипте.

Раньше это было хлопотнее, а теперь даже не нужен агент, который создал бы сайт. Просто выбирается из толпы лузеров достаточно бойкий чувачок, который пишет о наболевшем, как это было в Ебипте, а люди действительно устали от придурков у власти, и вот пауки организовывают этому чувачку серьезный трафик через его посты, так что он начинает высвечиваться, когда люди ищут нужную информацию.

Они смотрят: о, за два дня триста тысяч народу прошло, это интересно. И алгоритм поиска выдает сайт этого чувачка, и вот уже на нем висит масса народу, что-то обсуждают, а упыри ведь тоже участвуют в этом обсуждении, подзуживают. Страсти накаляются. А потом какой-то упырек бросит фразу: «Ребята, давайте все на такую-то площадь через полчаса», а там уже скрытые упыри поджидают, народ собирается, начинает бузить, шуметь, площадь превращается в эрогенную зону.

Приходят упыри от правительства, обстановка накаляется еще больше, а Интернет работает, показывает картинки, иногда даже не из этой эрогенной зоны, но кто в этой неразберихе заметит? А там кирпичом по башке кого-то огрели или стрельнули по кому-то, и все началось! А этому чувачку говорят: ты начал революцию! Ты поднял людей! А он, бедный, от страха готов обосраться. Только я думаю, что твой вирус, Ксения, к этой части Интернета отношения не имеет.

– Вообще-то, братец, это твой вирус. Это ты его сварганил каким-то образом.

– А вдруг нашего Транзистора использовали, как ебипетского чувачка? – спросил Сергей Иванович заговорщицким тоном.

Мне мысль понравилась. Это была неожиданная мысль, особенно от Сергей Ивановича. Я задумался.

– Чего молчишь? – спросил Кум.

– Думаю, – ответил я. – Думаю, как меня можно было использовать? Я пишу вирусы, потом защиту к ним, это все у меня в голове. Потом вирус гриппа, потом Собакин чихает на меня, потом мутация. Как пауки могли все это организовать? Тут без магии не обошлось бы.

– Нет, – заступилась за меня сестра, – математическая модель показала, где и когда это случилось, и это было стечением случайностей.

– А вирус, который ты придумал, отличается чем-то необычным? – спросил Кум.

– Он достаточно простой, не то что герпес, половым путем не передается, и защита от него простая. Что-то вроде презерватива.

– То есть вирус – это случайность? – переспросил Сергей Иванович.

– Случайность, – сказала сестра, – в смысле, никто его специально не конструировал, но это эволюция в действии. А эволюция использует случайности для естественного отбора. Это обернулось еще одной зависимостью для человека – зависимостью вроде наркотиков. То, что все считали просто привычкой, обернулось биологической зависимостью.

Итак, мы можем подвести итог: мы знаем структуру вируса, мы знаем, что он находится в организме человека, как герпес, стимулируется Интернетом и управляет человеческим поведением, которое определяется собачьими протеинами и гормонами. Человек перестает себя контролировать, становится кем-то вроде собаки в человеческом облике. И отсюда множество проблем.

Это заслуга наших российских ученых – они выяснили течение заболевания, определили структуру вируса, его патологическое воздействие на организм, а главное – его связь с Интернетом. Поэтому мы должны прийти с названием заболевания, – гордо сказала сестра.

– Согласен, – отозвался Сергей Иванович. – Я думаю, что первая часть задачи выполнена: мы определили, откуда берется эта зараза и что это за зараза. Я могу доложить об этом. А следующий этап – это как бороться с болезнью!

– Вы, Сергей Иванович, докладывайте по своим каналам, а я по своим. Следующий этап: нам нужно срочно собрать международную группу ученых из ближнего и дальнего зарубежья, специалистов разного профиля и обсудить пути лечения. Я думаю, одним нам справиться с пандемией не удастся, она обрела поистине планетарный масштаб. Итак, название заболевания. Думаю, его следует назвать так: инфекционная вирусная киноцефалия, – уверенно сказала сестра.