Павел Гигаури - Соб@чий глюк [litres]

– Нет, не подходит, – отрезал Кум.

– Никто же не знает, что она трахается, как бешеная собака. А может, она заболела… Стоп! Есть идея! – во мне загорелась тихая надежда.

– Такая же идиотская, как и первая? Я никуда вламываться не буду, – не поверил мне Сергей Иванович.

– Слушай, скорее всего, моя сестра и ее мужик подцепили вирус. Если она права, и вирус индуцируется Интернетом, надо у нее в квартире отключить кислород. Может, тогда они сдуются? – предположил я. Меня радовало, что можно не только сбросить с плеч заботу о сестринском институте, но и обломать кайф сестре и Игоряше.

– Хм, а как отключить Интернет? – по-деловому спросил Кум. Идея его заинтересовала.

– Позвони своим, которые тебе меня сдали, они знают, как это сделать. Так им и скажи: нужно отключить кислород на хате, – напутствовал я его.

– Понял. До связи.

Я выполз из кровати. Кризис предотвращен или хотя бы отсрочен. Собакин, сидевший рядом с кроватью, тоже встал, завилял хвостом и жалобно заскулил. Собакин, извини, друг. Но с другой стороны, ты сам виноват. Это ты заварил всю кашу с вирусом. Пошли на выгул.

Собакин радостно побежал к двери. Я напялил на себя тренировочные штаны, куртку, пристегнул поводок к ошейнику Собакина, и мы пошли на улицу.

В холодном осеннем воздухе плыл запах опавшей листвы. Он не растворялся в пространстве, а наполнял собой город, и его колючие частички проникали в легкие и там растворялись в кровотоке, наполняли собой ткани тела, размывая границы между телом и окружающим осенним миром. Вдыхать этот запах было приятно, дыхание само по себе доставляло удовольствие, это было что-то противоположное курению, когда люди получают удовольствие, вдыхая дым и наполняя свое тело говном.

В кармане завибрировал телефон. Либо Светка, либо Кум. Лучше бы Светка. Я достал телефон – так и есть.

– Артем, ну что ты такое говоришь? Я же у мамы, мне надо с ней сидеть после операции.

– А откуда я знаю, что ты у мамы? Может, ты говоришь, что у мамы, а сама на блядках. Как я могу тебе верить? – решил я обострить ситуацию.

– Тема, о чем ты говоришь? – в ее голосе слышалась растерянность, смешанная с чувством вины.

– Все о том же, – неопределенно сказал я, чувствуя удовольствие от ее смущения.

– Хочешь, позвони маме.

– Нет хорошего времени суток, чтобы звонить твоей матери. Утром позвонишь – весь день кувырком пойдет, а вечером позвонишь – всю ночь кошмары будут сниться. Нет уж, уволь.

– Артем, я нашла одного очень хорошего психотерапевта. Она училась в Америке и может принять нас сегодня. Я заеду к тебе пораньше, мы решим несколько проблем, подготовимся и поедем на прием, – вкрадчиво сказала Светка.

– Приезжать приезжай, но насчет психотерапевта я обещать не могу. Что она скажет такого, чего я не знаю? – ответил я.

– Я застолблю место в ее графике. Если мы не пойдем, то извинюсь и заплачу за пропущенный прием, ничего страшного. Думаю, нам надо попробовать. Иногда полезно увидеть, как проблема выглядит со стороны, – тихо ответила Светка.

– Хорошо, но приезжай как можно раньше, я весь день буду дома. А то во мне злость накапливается и накапливается, – предупредил я, – нужно ее куда-то излить.

– Боже, до чего мы дожили! Сексом занимаемся не от любви, а от злости. Мы же переживем это? – грустно спросила Света.

– Переживем. Или нет. Кто знает? Никто. Потому что непонятно, от кого или чего это зависит, – честно ответил я.

– Артем, это от тебя зависит, – сказала Светка с надеждой в голосе.

– В том-то и дело, что нет. Я сейчас не завишу от своей воли, во мне что-то перевернулось. Я не могу избавиться от злости, от обиды. Не-мо-гу, понятно? Отодрал тебя со злостью – вроде чуть легче стало, Игоряшу сдал сестре в вечное сексуальное рабство – еще чуть легче стало, но это лечение симптомов, а не болезни. Болезнь глубоко сидит, и, может, она неизлечима, как рак. Только в результате этой болезни умру не я, а ты. Ты для меня, – уточнил я.

В телефоне воцарилась тишина.

– Тема, я тебя люблю, – услышал я дрожащий Светкин голос.

– Оставь это про любовь. Где твоя любовь была, когда ты с Игоряшей трахалась в нашей постели? О какой любви ты думала? – зловеще спросил я, получая удовольствие от каждого слова.

– Я думала о любви, которой ты занимаешься с Ларой-трансвеститом, – просто ответила Светка.

Я растерялся от такого ответа. Глупо было бы говорить, что я не знал, что Лара транс, а другого ответа в голове не было, поэтому я решил притвориться дурачком:

– А причем здесь трансвестизм?

– А при том, – вдруг живо заговорила Светка, – я поняла…

– Ладно, оставим разговоры. Приезжай давай побыстрее, я надругаюсь над тобой, а потом будем говорить. А то я сейчас разозлюсь не на шутку, и ничего хорошего из этого не получится. Видишь, я терпелив. Стараюсь. Тебя не побил, не убил, разговариваю. Кстати, вышлю тебе пару картинок от сестры. Очень забавно, – сказал я.

– Какие картинки от сестры? – с готовностью переключилась на другую тему Светка.

– Увидишь. Очень забавно. Все, пока. Поторапливайся давай, – грубовато закончил я разговор.

– Хорошо. Все, бегу. До встречи, – отозвалась Светка и отключилась.

Первой отключилась, сука. Меня почему-то этот факт разозлил. Пошлю-ка ей Игоряшины фотки, пусть любуется.

Собакин терпеливо ждал, когда я закончу возню с телефоном.

– Что, Собакин, следуем по твоему алгоритму: ты поссал, теперь надо кормиться. А гадить когда будешь? Вечером?

Собакин смотрел мне в глаза и нетерпеливо крутил задницей.

– Хорошо, пойдем домой. Буду тебя кормить.

И мы пошли домой.

Новостей ни от сестры, ни от Кума не было. Я решил не ходить вокруг да около, а позвонить прямо Ксении.

К моему удивлению, она тут же ответила. Голос звучал одновременно озабоченно и приподнято – такого голоса у нее я никогда не слышал.

– Ты где, сексуальная маньячка? – спросил я напрямую.

– В такси, лечу в институт. Прям атас какой-то, – возбужденно проговорила сестра.

– Ксения, институтка из благородных девиц, откуда ты знаешь слово «атас»? Может, ты знаешь и слово «блядь»? – спросил я очень вежливо.

– Я не знаю, что на меня нашло, прям какая-то невероятная сила во мне пробудилась. Мы всю ночь протрахались, как заводные. И откуда только силы взялись? – радостно сообщила сестра.

– Игоряша меня не подвел? – спросил я ее.

– О-о нет! Игоряша был на высоте. Точнее, и на высоте, и внизу, куда хочешь – туда и лез! Прям неугомонный! – восхитилась Ксения.

– А как вы угомонились? – поинтересовался я.

– Не знаю, как-то устали наконец, – с грустью сказала сестра.

– Устали вдруг? Я тебе так скажу: вы оба подцепили вирус, и когда оказались вместе, то оба подключились к Интернету через твой вай-фай, и понеслась между вами несусветная похоть-прелюбодейство. Ты даже забыла про свой любимый институт и свой долг перед страной – все променяла на игрища. Не стыдно тебе? – неискренне пристыдил я сестру.