Джаспер Ффорде - Вечный кролик [litres]

– Этот пост освободился десять минут назад, – сказал Виктор, – равно как и место в палатке с выпивкой на деревенском фестивале.

– Мы договорились не на палатку с выпивкой, а на оценку овощей, – напомнил я.

– Да без разницы. Это все не важно, Питер, старина. Я мог бы пообещать ей и лотерею, и церемонию открытия – ей все равно было не суждено в этом поучаствовать.

Я почувствовал, как градус дружелюбия в баре снизился еще больше. Жители поселка держались вместе, так уж было заведено. И это было здорово, когда речь шла о сборах пожертвований на починку крыши церкви или о конкурсе «Спик и Спан», но только не тогда, когда их общий гнев обращался в вашу сторону. Я вытащил из кармана ручку «Паркер» с прослушивающим устройством и положил ее на стойку.

– Майор Кролик к тебе не присоединится, – сказал Норман. – Можешь вылить эль, Дженис.

Дженис посмотрела на меня. Мы с ней были давними друзьями. Когда нам было девять, я давал ей списывать у меня домашку, потому что знал, что дома ей житья не давали.

– Наливай, Дженис.

Дженис продолжила наливать, и в баре повисла тягостная, зловещая тишина.

– Слушай сюда, Питер, – сказал Виктор, – когда-то мы были хорошими друзьями, и мы снова ими станем. Когда все вернется на круги своя, для тебя будет место в нашем поселке. Садись, пей свой «Гиннес» и… не торопись.

Сначала я не понял, что он хочет сказать, но затем мой взгляд упал на столик в дальнем углу, где некогда засиживался пьянчужка Дикки, пока его пристрастие не свело его в могилу. Сейчас на столе стоял недопитый стакан с виски, дымящаяся сигара «Собрание» в пепельнице и сложенная газета «Лис и друзья».

Я поднялся на ноги, и Виктор сделал то же самое.

– Питер, – посерьезнев, сказал он, и, как ни странно, то был первый и единственный раз, когда он проявил ко мне хоть толику сочувствия и заботы, – не вмешивайся. Только не сюда. Закрой на это глаза.

Я направился к двери, но путь мне преградил Норман, с силой толкнувший меня в грудь. Он был грузным мужчиной, а я, несмотря на мой рост, весил меньше, и растянулся на полу. Другие посетители бара потрясенно ахнули. Одно дело давить на кого-то морально, другое – начинать настоящую драку.

Я и подумать не успел, как уже вскочил на ноги и как бешеный бросился на Нормана. Я замахнулся кулаком туда, где, как мне казалось, должно было находиться его лицо, и вложил в удар всю свою силу. К моему удивлению, удар и правда прилетел ему по подбородку, причем приложил я его довольно крепко. Повезло, наверное, ведь раньше я никогда ни с кем не дрался. Мы оба вывалились из двери на улицу. Я поднялся на ноги и помчался в сторону Хемлок Тауэрс, слыша позади голос Виктора: «Отпусти ты этого дурака, Норм». Пока я бежал, его слова звенели у меня в ушах.

Следуя примеру Кроликов, я вбежал в дом без стука, оправдывая себя тем, что мое присутствие может сдержать действия мистера Ллисъа или смягчить их до простых угроз. Я ввалился в обшитую дубом прихожую и обнаружил там невозмутимо стоящих Дока и Конни. Мистера Ллисъа нигде не было видно.

– Здравствуй, – с улыбкой сказал Док. – Сколько я тебе должен за «Епископа»?

– Мистер Ллисъ в поселке, – сказал я, задыхаясь после бега.

– Знаешь, а мне ведь почудилось, что я учуял запах «Олд Спайс», – сказал Док, по-видимому, даже не встревожившись.

– Вас это не пугает?

– Констанция мне все рассказала. Она, знаешь ли, состоит в Подполье.

В его голосе прозвучали нотки гордости.

– И Бобби, и Харви, – сказал я, – и Пиппа теперь, наверное, тоже. Слушайте, по пути сюда я видел у дороги чьи-то незнакомые машины. Думаю, рядом ошиваются опера Крольнадзора, и незнакомые мне люди в «Единороге» были похожи на скучных представителей среднего класса, так что они вполне могут оказаться членами «Две ноги – хорошо». Вы в большой опасности, и вам нужно уходить. Я не думал, что они начнут действовать настолько быстро.

– Мы не станем убегать, – сказала Конни. – Все закончится здесь и сейчас. Он спросит меня, что я знаю о планах преподобной Банти и о ее передвижениях. Я ничего ему не скажу, и дело с концом.

– У тебя нет ни единого шанса, – сказал я. – Христа ради, он же лис ! Четырехлапая клыкастая машина для убийства кроликов!

Уши Дока и Конни встали торчком, когда с верхнего этажа раздалась череда быстрых постукиваний.

– На заднем дворе между стручковой фасолью и кабачками, – сказал Док, без труда поняв, что им настучал Кент, стоявший в дозоре. – Они любят подкрадываться и нападать неожиданно, чтобы перед прыжком нас парализовало страхом. Думаю, это их заводит. И лисиц, – прибавил он. – Думаю, их в особенности.

– Пожалуйста, – сказал я, – вам нужно уходить. Он убьет всех вас. Кента, и Бобби, и всех, кого вы знали.

Наверху раздалась еще одна череда быстрых постукиваний, и Док с Конни переместились так, что теперь они стояли рядом со мной, в дальней части прихожей, лицом к двери в кухню. Задняя лапа Конни беспокойно дрожала. У нас на глазах дверь в кухню слегка приоткрылась, и оттуда, принюхиваясь, осторожно высунулся щетинистый нос. Мы стояли примерно в двадцати футах от него, и Док занял оборонительную позицию в паре ярдов перед нами справа.

– Здравствуй, Док, – сказал мистер Ллисъ.

– Здравствуй, Торквил.

– Давно не виделись.

– Недостаточно давно. Что-то я не видел тебя на встречах нашего полка.

– Для меня это позади, – сказал мистер Ллисъ. – Если жить прошлым, так в нем и останешься. У твоей жены есть информация о Банти, которая мне нужна. И она мне ее даст. Мы можем сделать все по-хорошему, или дело примет крайне неприятный оборот.

– Насколько помню, дела между твоим и моим видом только так и делаются.

Голос Дока звучал уверенно. Полагаю, в армии он сталкивался и с большей опасностью. Но я не думаю, что он видел, с какой скоростью умел передвигаться мистер Ллисъ. Он мог пересечь прихожую, свернуть шеи им обоим и оставить их тела в компостной яме прежде, чем они сообразят, что он переступил порог.

Когда Конни придвинулась ближе ко мне и обняла одной рукой со спины, я почувствовал, как она дрожит. Я снова ощутил ее землистый запах, а ее усики защекотали мне шею.

– Мистер Сметвик считает, что расправы с расчлененкой вредят нашему имиджу, – сказал мистер Ллисъ. Из кухни все еще торчал лишь его нос, – так что я готов отказаться от по праву положенного мне развлечения и предлагаю тебе сделку: я допрашиваю Констанцию в свое удовольствие, а ты и мальчишка наверху свободно уходите.

– У меня есть предложение получше, – сказал Док. – Ты сейчас же уносишь свою облезлую рыжую задницу вон из моего дома, и мы обо всем забываем.

Мистер Ллисъ хрипло усмехнулся.

– Предложение только одно, – сказал он. – Мистер Нокс, ты там?