Джаспер Ффорде - Вечный кролик [litres]

– Нокс? – сказал незнакомый мне лис. Он только что взбежал на вершину холма, безуспешно разыскивая кроликов. – Тот самый, который убил Торквила?

С ним пришли еще пятеро. Они были раздеты до пояса, и их рыжий мех казался еще ярче в отблесках пламени, охватившего всю колонию.

– Да, – сказал я, больше ничего не отрицая, – Питер Нокс, бывший опознаватель Херефордширского отделения Крольнадзора.

Они двинулись на меня, но я не шевелился. Смысла все равно не было. Я знал, как быстро могут передвигаться лисы.

– Как же мы сейчас повеселимся, – сказал первый лис, широко оскалившись и обнажив влажные от слюны клыки. – Я всегда хотел узнать, каково это – убить человека. Но ты не переживай. Это расплата не только за Торквила, но и за все те охоты.

Я не стал говорить, что никогда не участвовал в охоте на лис, а вместо этого пробормотал «виновен по всем пунктам» и закрыл глаза.

Круг завершился не только в Колонии № 1. К тому моменту, когда взошла полная луна, каждый очеловеченный кролик вернулся домой. Несмотря на это, Найджел Сметвик приказал продолжать наступление на тот случай, если это какая-то кроличья уловка. Уловки не было, и пресса осмеяла его за «войну против кроликов», а потом вернулась к другим темам вроде внезапной отмены сериала «Катастрофа», или обсуждения того, какой Доктор Кто лучше – старый или новый, или кто что про кого сказал в Твиттере. К концу месяца Корпус королевских инженеров заминировал туннели, и все колонии превратились в дымящиеся развалины. Через год землю расчистили и снова отдали под сельское хозяйство.

В качестве прощального жеста и чтобы опровергнуть клеветников, говоривших, что у кроликов нет чувства юмора, кролики забрали лисов с собой. И сделали они это как раз вовремя, по крайней мере для меня. Мои пятеро палачей перевоплотились в шаге от меня и быстро убежали в кусты, сбитые с толку и напуганные. Однако, в отличие от кроликов, у лисов остались воспоминания об их прошлой жизни, и они много раз пытались проникнуть в эксклюзивные рестораны и гостиницы Лондона. Ресторану «Савой» пришлось нанять егеря, который за шесть недель прикончил пятьдесят восемь из них, и теперь в Глайндборне можно часто увидеть лисиц, с тоской смотрящих на исполнителей из леска поблизости.

Не все животные перевоплотились. Через три года Фирьяли Слон избрали президентом Кении, и на протяжении последних шестнадцати лет она замечательно справляется с этой работой. Сейчас ее пример слоновьей политической системы преобразует Африку. В Соединенном Королевстве обратное Очеловечивание не затронуло далматинца и барсука, которые, как я слышал, до сих пор продолжают свое комедийное шоу «Пятна и полоски», все еще несмешное, но по-прежнему оригинальное. Выжившие морские свинки через десять лет были условно-досрочно освобождены, менее чем через неделю снова нарушили закон и теперь снова сидят. Адриан Куницын сменил имя на Артур Булстроуд, но ему это не помогло: его и всех остальных куниц до конца года нашли мертвыми при подозрительных обстоятельствах. Гусеница все еще находится в Музее естественной истории, и ей или ему еще предстоит перевоплотиться в бабочку. Что же касается пчел… Никто не знает, что стало с пчелами.

Когда вымещать ненависть на кроликах стало невозможно, Найджел Сметвик обратил свой гнев на «всех непохожих». Сторонники АКроПаСК последовали его примеру и при помощи простой подмены понятий быстро и эффективно изменили конституцию партии и ее заявленную миссию. Сметвик проиграл на следующих выборах, поскольку после исчезновения кроликов его идеи о «превосходстве гоминидов» стали не такими актуальными. Он ушел из политики, но остался активным участником ток-шоу. Идеи раздора всегда можно монетизировать.

Служба по надзору за кроликами была расформирована, а сотрудники уволены с щедрыми выплатами. Из-за чьей-то оплошности приказ о моем увольнении не прошел, и мне заплатили, как и всем остальным. Я так и не вернулся в Муч Хемлок, но, насколько знаю, там все осталось по-прежнему. Подполковник Слокомб взял на себя мои обязанности по Скоростному Библиотекарству и стал новым мистером Мейджором. Он все еще использует мою систему кодов, за что я ему благодарен. По сей день Муч Хемлок так и не выиграл конкурс «Спик и Спан».

Я получил страховые выплаты за мой сгоревший дом, продал землю и переехал в Рейадер, где я купил себе большой дом с участком и с видом на Мегакрольчатник. Я занялся составлением подробной пятидесятипятилетней хроники Очеловечивания и, похоже, лучше всего подходил для этой задачи. Из всех людей, живших в пяти колониях на момент Возвращения, семьдесят шесть решили не уходить. Для своей книги я опросил шестьдесят восемь из них. Людей, решивших пойти с кроликами, было около четырех тысяч, но результаты подсчетов разнятся. Их официально объявили «пропавшими без вести».

Патрик Финкл и Пиппа были среди них.

Когда участок Мегакрольчатника продавался, я выкупил входную зону, административные здания и сорок акров земли под норы, где впоследствии основал Музей Очеловечивания. Ему уже девять лет, и на данный момент он является пятой по популярности среди туристов достопримечательностью центрального Уэльса. Первой стала заново открытая железнодорожная ветка, по которой сейчас ходит паровой ретропоезд.

Конни понадобилось два года, чтобы найти меня и поселиться в моем саду. Я с легкостью узнал ее по разноцветным глазам – одному лиловому, цвета колокольчиков, и одному коричневому, цвета свежего лесного ореха, – но если в ней и осталось хоть что-то от прошлой жизни, я этого не видел. Она вела себя так же, как и обыкновенный дикий полевой кролик. Харви присоединился к ней через неделю. Его было легко опознать по отсутствию ушей, а вместе с ним – всегда с ним, всегда вместе , – пришла крольчиха поменьше. Ее было бы невозможно отличить от других кроликов, если бы не одна-единственная сережка на правом ухе – подарок от меня на ее восемнадцатилетие, который она никогда не снимала. Она двигалась неуверенно, но это не мешало ей кормиться едой, которую я им оставлял, а ее мускулистые передние лапы компенсировали другие слабости. Я страшно по ней скучал, но это был ее выбор, остаться с Харви и полностью принять Кроличий Путь, и я уважал ее решение.