Анна Семироль - Игрушки дома Баллантайн [litres]

– Это мы обсудим тет-а-тет, сэр Уильям, – жестко отрезает император. – Так что, мисс Баллантайн? Мы с вами будем сотрудничать на благо империи?

– Я не хочу. Я не умею. Я не стану, – упрямо отвечает девушка.

– Хорошо, давайте иначе. Брендон! Ты понимаешь, что мы можем убеждать не только словами?

«Я готов работать, сир. Только не трогайте Элизабет», – отвечает он, глядя в точку перед собой.

Элизабет гладит руку Брендона, часто дышит, стараясь не заплакать.

– Да можно и не трогать, – улыбается Его Императорское Величество. – Пару дней не трогать совсем. Без воды и еды, в прохладном помещении. Мисс Баллантайн, хотите так?

Элизабет поникает, сутулится, плечи ее мелко дрожат. Император бросает на стол скомканную салфетку, встает.

– Подытожим, господа. Полковник Стивенс, поручаю вам перевод Байрона Баллантайна из столицы в Нью-Кройдон. Генерал Раттлер, вижу, вы нравитесь девочке. Позаботьтесь о ней и ее друге, пока мы подготовим все необходимое для обучения.

Он хлопает Брендона по плечу, щиплет Элизабет за бледную щеку.

– Прекрасный вечер, господа! Я полностью удовлетворен его итогами.

Рано утром генерал Раттлер приезжает за Элизабет и Брендоном. Проходит по скрипучим половицам, охранник отпирает перед ним дверь. Сэр Уильям переступает порог, щурится от электрического света. Элизабет спит, завернутая в два одеяла, ноги укрыты пальто. Брендон сидит рядом с ней на стуле, зябко обхватив себя за плечи. Увидев Раттлера, перерожденный тут же вскакивает, здоровается на амслене.

– Доброе утро, Брендон. Буди ее. Переезжаем.

«Куда?»

– Император разрешил временно забрать вас ко мне на загородную виллу. Под мою личную ответственность.

«Нас же не разлучат?», – спрашивает он, с тревогой вглядываясь в лицо генерала.

– Не волнуйся. Будете жить в нормальных условиях подальше от Стивенса.

Брендон склоняется над спящей девушкой, гладит по волосам, касается губами щеки. Элизабет ворчит, ежится, закапываясь в одеяла.

– Мисс Баллантайн, – зовет генерал. – Просыпайтесь.

Услышав чужой голос, она вздрагивает, резко открывает глаза.

«Элси, доброе утро. Вставай. За нами приехали, – торопливо объясняет Брендон. – Одевайся и идем».

Элизабет недоверчиво косится на Раттлера, но ничего не говорит. Садится, свесив с койки худые ноги в вязаных носках, трет сонные глаза. Брендон подает ей платье, и генерал деликатно отворачивается, не желая смущать девушку.

– Элизабет, если вам что-то нужно из одежды – просто скажите мне. Зима все же, а вы, смотрю, с одним чемоданом.

– Спасибо, сэр…

– Уильям.

– Сэр Уильям. Я привыкла обходиться малым. А Брендон точно тепло одет. Да, милый? Ой, не шнуруй так туго, больно!

– Давайте купим вам новое платье? Сейчас не стоит утягиваться в корсет, мисс, – предлагает Раттлер, все так же не оборачиваясь.

– Сэр Уильям, вы очень приятный человек. Но в сложившейся ситуации не стоит пытаться задобрить нас подарками, – неожиданно жестко отвечает девушка.

Раттлер качает головой, усмехается в кулак.

– Ох, девочка… Хотел бы вас купить – покупал бы подороже. Будьте вы проще. Если что-то нужно – говорите.

– Не надо, – гордо заявляет Элизабет.

Брендон касается плеча главнокомандующего, тот оборачивается. Перерожденный смотрит на него открыто и доверчиво.

«Сэр Уильям, деньги у нас есть. Ей нужно платье посвободнее. Сколько это будет стоить?»

– Приедем на место, снимешь с нее мерки. Я куплю нужное, а потом договоримся, – улыбается генерал.

В машине Элизабет с интересом обнюхивает доберман.

– Это Фир, – торопливо бросает сэр Уильям. – Мой телохранитель. Не тронет.

Она забивается в угол сиденья, со страхом косится на пса и зовет Брендона:

– Сядь со мной, пожалуйста.

«Милая, я никуда не денусь. Но будет лучше, если я поеду рядом с господином генералом. Так легче говорить».

Раттлер украдкой смотрит на них и с сожалением думает, насколько эта пара уязвима и беззащитна. Расчет Стивенса оправдался: друг за другом они пойдут, куда прикажут, и в итоге сделают, что велят. «Я люблю ее», – вспоминает генерал сказанное Брендоном и отчетливо понимает, что эта любовь с легкостью их погубит.

Он заводит машину, отряхивает перчатки о колени и садится за руль. Автомобиль глухо ворчит, отъезжает. Элизабет дышит на замерзшее стекло, трет его пальцами, оттаивает для себя «глазок» и рассматривает темный спящий Нью-Кройдон. Брендон выдерживает паузу, потом обращается к генералу:

«Господин главнокомандующий, как нам отблагодарить вас за то, что вы для нас сделали?»

– Я еще ничего не сделал, Брендон. Но постараюсь. Вы по-прежнему находитесь в ведении Стивенса. Я приложу все силы, чтобы убедить императора отказаться от своих планов.

«Главное, чтобы они оставили Элси в покое. Транслятор я им перепрограммирую».

– Парень, ты не понимаешь своей роли в этом действии, – мрачно басит генерал. – Ты – способ заставить ее подчиняться. Транслятор им не так важен.

Проплывают мимо спящие дома. В свете уличных фонарей на стенах видны надписи: «Нью-Кройдон – без военных», «Хватит террора!», «Выведите войска!» Элизабет зябко кутается в шубу и спрашивает:

– А почему военные в городе до сих пор? Прошло больше полугода.

Раттлер долго молчит, делая вид, что пристально следит за дорогой. Потом нехотя отвечает:

– Город приказано полностью очистить от перерожденных. И далеко не все жители согласны с этим приказом. В Нью-Кройдоне по сей день военное положение и комендантский час.

– Но… Сэр Уильям, вы же главнокомандующий, значит, вы…

– Значит, я лично отвечаю за то, чтобы приказ императора был выполнен, – отвечает он твердо.

До самого дома все хранят молчание. Элизабет хмурится и косится на добермана, усталый Брендон тихо дремлет, генерал думает о своем.

Автомобиль главнокомандующего тормозит у массивных чугунных ворот. Раттлер будит Брендона:

– Вылезай, парень. Дорогу порядочно занесло, один я ворота не открою.

Они выходят, Раттлер отпирает висячий замок, налегает плечом на тяжелую створку. Брендон толкает вторую. Ворота нехотя поддаются, открываются, сгребая снег. Брендон вдруг замирает, глядя на ведущую к дому дорогу. Фир украшает ее свежими следами.

– Ты чего? – настораживается генерал.

«Сэр, ворота были заперты снаружи. Вы говорили, что дом пуст. Вы в этом уверены?»

На дороге – две цепочки следов. Одни глубокие, их обладатель носит обувь большого размера. Другие наоборот – от маленьких ног, будто по дороге прошел ребенок. Босой ребенок.

– Черт побери, – ворчит себе под нос Раттлер. – Этот ненормальный ее что – погулять выпускает?

Он замечает напряженный взгляд Брендона и торопливо добавляет: