Фредерик Пол - Торговцы космосом [сборник litres]

Сейчас Фаулер проявил одно из тех свойств, что помогли ему добиться успеха. В мгновение ока он «выключил» любопытство, очистил ум от всяких догадок о том, где я был и что делал, и снова думал только о работе.

– Хороший текст, – сказал он, похлопав по листкам с моими ночными трудами. – Доработай его вместе с О’Ши, хорошо? Пусть добавит красочных деталей: кому это удастся лучше, чем очевидцу? И собирай вещи: рейсом «Вильфредо Парето» [23] Вильфредо Парето (1848–1923) – известный итальянский экономист и социолог, один из основоположников современной экономической науки. полетишь на Землю. Хотя я и забыл – тебе же собирать нечего. Возьми на первое время – зайдешь в магазин и купишь все необходимое. Не забудь прихватить ребят из охраны. Помнишь, что я говорил про «великий уравнитель»?

О’Ши я нашел в соседней кабине: он свернулся клубочком, словно кот, посреди кровати, рассчитанной на человека нормального роста. Вид у Джека был измученный, даже больной. Он повернулся на спину и, с трудом разлепив веки, уставился на меня набрякшими глазами.

– Митч? – хрипло пробормотал он. – Опять чертовы кошмары!

– Джек! – проговорил я. – Проснись, Джек!

Он подскочил на кровати и уставился на меня во все глаза.

– Какого хре… Митч, привет! Ах да… теперь помню. Вчера мне кто-то говорил, что ты воскрес.

Джек попытался тряхнуть головой, но тут же сморщился от боли.

– Ох, умираю! Слушай, дай мне чего-нибудь, а? И вот тебе мой предсмертный совет: не вздумай становиться героем! Ты слишком хороший парень…

Лилипут умолк и застыл, держась за голову и покачиваясь туда-сюда в ритме пульса. Я отправился на кухню, раздобыл там кофиэст, несколько таблеток тиамакса и ломоть искусственного хлеба «Хлебб». На полдороге обратно заглянул в бар и добавил к этому завтраку рюмку бурбона.

Взглянув на поднос с едой, Джек икнул.

– На кой черт мне все это? – простонал он, с отвращением взирая на кофиэст, тиамакс и «Хлебб».

Опрокинув в себя бурбон, Джек малость приободрился. Совсем чуть-чуть.

– Давно не виделись, Джек, – сказал я.

– Угу, – проворчал он. – Да, вот чего мне не хватало! Какого хрена в рекламе спиртного не предупреждают о похмелье?

Он тщетно попытался встать – крохотные ножки подогнулись, и бедолага снова плюхнулся на кровать.

– А спина-то как разламывается! Может, в монастырь уйти? Что проку в славе? Она меня просто убивает понемногу, день за днем. О-ох, эта вчерашняя туристка из Новой Шотландии! Может, она из эскимосов и у них весной течка?

– Сейчас конец осени, – заметил я.

– М-да? Ну… может, она давно не смотрела на календарь… Дай-ка мне кофиэст!

Ни «пожалуйста», ни «спасибо». Отдает приказы, не сомневаясь, что весь мир вокруг готов бегать по его поручениям. Как изменился мой друг Джек!

– Не хочешь немного поработать? – спросил я, чувствуя себя неловко.

– Ну, можно, – пожал плечами он. – Почему бы и нет? В конце концов, ща все платит Шокен. Кстати, а где ты пропадал?

– Вел исследование, – коротко ответил я.

– Кэти уже видел? Чудесная у тебя жена, Митч!

Не уверен, что его улыбка на что-то намекала, однако точно могу сказать: мне эта кривая ухмылка не понравилась. Совсем не понравилась.

– Рад, что вы с ней нашли общий язык, – сухо ответил я. – Заходи как-нибудь.

Он сплюнул в кофиэст и спросил не вполне твердым голосом:

– Так что за работа, о которой ты говорил?

Я протянул ему черновик буклета. Джек проглотил таблетку тиамакса, сел, скрестив ноги, и начал читать, на ходу подчеркивая и перечеркивая что-то карандашом. Физиономия его все больше мрачнела.

– Вообще все не так, – проворчал он, дочитав до конца. – Полную хрень написал. Лероя, Холдена и Макгилла я знать не знал, да и черта с два они были такими самоотверженными исследователями! И потом, на Венеру не «тянет». Туда толкает.

– А мы полагаем, что «тянет». И постараемся убедить в этом читателей. От тебя нам нужны красочные детали, чтобы расцветить рассказ. Впечатления очевидца. Возможно, от первого лица. Что ты об этом думаешь?

– Меня от этого тошнит, – зевнув, сообщил Джек. – Митч, закажи мне душ, ладно? Десять минут, пресный, тридцать семь градусов. На цену плевать. Знаешь, хорошо быть знаменитостью! И нужно всего ничего. Ты тоже сможешь, если повезет. – Он свесил с края кровати коротенькие ножки и задумчиво уставился на босые ступни, болтающиеся в шести дюймах от пола. – Что ж, как говорят, живи пока живется.

– Так как насчет моего текста? – спросил я.

– Поищи мои отчеты. А как насчет моего душа?

– Поищи себя лакея! – отрезал я и вышел, кипя от гнева.

Вернувшись к себе в альков, я поработал еще пару часов: впечатления очевидца пришлось сочинять самому. Затем, взяв с собой охрану, отправился по магазинам. На этот раз обошлось без стычек с патрульными. Проходя мимо конторы Уоррена Астрона, я заметил на дверях скромное объявление:

Доктор Астрон с сожалением вынужден сообщить, что неотложные дела призывают его на Землю.

– «Рикардо» уже улетел? – спросил я у одного из охранников.

– Пару часов назад, мистер Кортни. Следующий рейс на Землю – «Парето», он вылетает завтра.

«Значит, пора заговорить», – сказал я себе.

И рассказал Фаулеру Шокену все как было.

А Фаулер Шокен не поверил ни единому моему слову.

Отвечал он мягко, очень стараясь меня не обидеть:

– Митч, никто тебя не винит. Ты пережил тяжелые испытания. Всем нам знакомо это чувство, когда просто не можешь принять реальность такой, как она есть. Ничего, мальчик мой, ты не один. Вместе мы со всем справимся. У каждого бывают в жизни времена, когда ему требуется помощь. Мой психоаналитик…

Не помню, что я ответил, но, боюсь, ответ был не слишком вежливым.

– Ну что ты, что ты! – заворковал Шокен по-прежнему мягко и успокаивающе. – Не надо так переживать! Хочешь, попробую сам кое-что тебе объяснить? Правда, профаны в этом мало что смыслят, однако мне случилось прочесть несколько книг по психологии, да и с моим психоаналитиком мы долго и обстоятельно беседовали, так что, думаю, я могу судить объективно…

– Тогда объясните это! – вскричал я и сунул ему под нос свой локоть с перебитым идентификационным номером.

– Как пожелаешь, – невозмутимо ответил он. – Это вполне соответствует общей картине твоего… скажем так, краткого отпуска от реальности. У тебя был личностный кризис. Ты бежал от самого себя. Принял новую личность, максимально далекую от твоего реального «я», от трудолюбивого и компетентного работника рекламного бизнеса. Выбрал ленивую и беззаботную жизнь черпальщика, негу под тропическим солнцем…

В том, кто из нас оторван от реальности, я больше не сомневался.

– Твои кошмарные обвинения в адрес Таунтона также совершенно понятны любому, кто… м-м… что-то понимает в бессознательных мотивах, движущих нашим поведением. Очень рад, что ты их озвучил – значит, ты возвращаешься к своему прежнему «я». В чем наша основная проблема – основная проблема Митчелла Кортни, сотрудника рекламного агентства? Наша основная проблема – конкуренция! Мы стремимся раздавить конкурирующие фирмы! Уничтожить их! И твои фантазии о Таунтоне ясно говорят, м-м… образованному человеку, что ты уже на полпути назад к рекламщику Митчеллу Кортни! Фантазия о Таунтоне, полная символов, затемненная противоречивыми чувствами, тем не менее абсолютно ясна. А твою воображаемую встречу с этой девушкой, Хеди, можно просто в учебники включать!