Фредерик Пол - Торговцы космосом [сборник litres]

– Идем насквозь, – прошептал Свенсон, и Гай Бёркхарт послушно прошествовал мимо флотилии столиков в дальний околоток зала. Тот был L-образной формы, с фасадами на две улицы, расположенные под прямым углом друг к другу. Проходя вторые выходные двери, Свенсон бросил презрительный взгляд на удивленного их маневром кассира. Выйдя, он повел Гая к противоположной стороне улице.

Теперь они находились под ярко освещенным стеклянным навесом у входа в кинотеатр. Выражение напряжения сошло с лица Свенсона.

– Оторвались, – довольно прошептал он. – Почти у цели.

Он подошел к окошку и купил два билета. Бёркхарт поплелся с ним в зал – практически пустой при текущем будничном утреннем показе. Крутили вестерн – ржали кони, то и дело свистели пули. Одинокий билетер, облокотившись на блестящие латунные перила, мимолетно взглянул на них и вновь уставился на экран. Свенсон потащил Бёркхарта вниз по устланным ковровой дорожкой ступеням.

Они очутились в совершенно безлюдном фойе. Там были три двери: «Для мужчин», «Для женщин» и еще одна, на которой золотыми буквами значилось «УПРАВЛЯЮЩИЙ». Свенсон прислушался и тихонько приоткрыл последнюю дверь.

– Чисто, – сказал он, махнув рукой.

Бёркхарт прошел вслед за ним через пустой кабинет к другой двери, вероятно, стенного шкафа, так как на ней не было никакой надписи. Но это оказался не стенной шкаф. Свенсон осторожно открыл дверь, заглянул внутрь, затем кивнул Бёркхарту, чтобы тот шел за ним.

Это был тоннель с металлическими стенами – ярко освещенный, пустовавший. Тянулся он сразу в обе стороны.

Изумленный, Бёркхарт заозирался. Одно он знал, знал наверняка: никаких тоннелей под Тайлертоном не существовало.

Проход привел их в комнату, где, кроме кресел и письменного стола, было еще что-то вроде телевизионных экранов. Свенсон тяжко опустился в кресло, ловя ртом воздух.

– Пока что мы в относительной безопасности, – выговорил он, переведя дух. – Теперь они редко сюда заявляются. Если придут – мы их услышим и успеем спрятаться.

– Кого – «их»? – уточнил Бёркхарт.

– Марсиан, конечно же! – выпалил Свенсон – и подавился своими же словами, и как-то весь обмяк. Угрюмым тоном он добавил: – По крайней мере, я думаю, что они – марсиане. Но может, и русские. Я этот вариант тоже обмозговывал – после того, как тебя схватили.

– Давай по порядку – кто и когда меня схватил?

Свенсон вздохнул:

– Опять рассказывать! Ну ладно. Пару месяцев назад ты постучался ко мне – поздним часом. Ты был весь избит и безумно испуган. Попросил меня о помощи…

– Это точно был я?

– Само собой, ты ничего не помнишь. Послушай – тогда поймешь. Тебя так и несло – ты говорил, что тебя схватили, что тебе угрожали, что твоя жена то умирает, то воскресает… все в таком духе. Я-то решил, что ты умом тронулся. Но я всегда уважал тебя. Ты попросил дать тебе убежище, и у меня как раз сыскалась подходящая темная комнатушка. Она запирается только изнутри – я сам ставил задвижку. Итак, мы засели там – ты сам на том настоял, – и в полночь, то есть через каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут, оба умерли.

– Умерли?

Свенсон кивнул:

– Ну да. Нас как будто мешком с песком пришибло. Слушай, с тобой это не повторялось прошлой ночью?

– Что-то такое было, да. – Бёркхарт нерешительно кивнул.

– Ясное дело! А потом мы вдруг снова проснулись, и ты пообещал показать мне нечто забавное; мы вышли на улицу и купили газету. Газета была от пятнадцатого июня.

– Пятнадцатого июня? Но ведь это сегодня! То есть…

– Вот именно, дружище. Это всегда сегодня!

Потребовалось какое-то время на анализ ситуации. Наконец Гай поинтересовался:

– Сколько недель ты просидел в той темной комнате?

– Откуда я знаю? Четыре-пять, наверное. Я со счета сбился. И каждый день одно и то же – всегда пятнадцатое июня, всегда моя хозяйка, миссис Кифер, метет крыльцо, всегда одни и те же заголовки у газет – жутко монотонный быт, дружище.

Идея пришла в голову именно Бёркхарту, и Свенсон ее не одобрил, но Гая это ничуть не смутило. Он был из числа тех славных малых, что ни на кого не оглядывались.

– Опасная же затея! – устало твердил Свенсон. – Вдруг кто-нибудь зайдет? Они увидят нас – и…

– И что? Что мы потеряем?

Свенсон пожал плечами.

– Опасная затея, – тихо повторил он. Но – пошел вслед за Гаем.

Мысль Бёркхарта была очень проста. В одном он не сомневался: тоннель куда-то ведет. Марсиане или русские, фантастический заговор или коллективное помешательство – что бы ни приключилось с Тайлертоном, некое объяснение всему этому существовало, и где искать его, как не в конце тоннеля?

Двое мужчин все шли и шли вперед; когда они одолели уже пару километров, впереди забрезжил выход. Им несказанно свезло – никто больше не объявился здесь и не обнаружил их присутствия. Свенсон заметил, что тоннелем, судя по всему, пользуются в определенные часы.

И все время – пятнадцатое июня. К чему это все? – спрашивал себя Бёркхарт. И даже уже не важно, как они это сделали. Главный вопрос – зачем?

И то, как все засыпали мгновенно, неожиданно – все как будто в одно время. И то, что никто ничего не помнил – память попросту обнулялась. Свенсон рассказал, как обрадовался, снова увидев Бёркхарта наутро после того, как тот опрометчиво задержался на лишних пять минут перед уходом в темную комнату. Когда Свенсон пришел, Бёркхарта уже не было. В тот день несчастный отщепенец увидел его на улице, но Гай ничего уже не помнил.

Свенсон вот уже несколько недель кряду жил как мышь: прятался по ночам в стенном шкафу и, крадучись, выходил днем со слабой надеждой отыскать Бёркхарта, боясь попасться «им» на глаза.

Одной из «них» была девушка по имени Эйприл Хорн. Увидев однажды, как Эйприл с беспечным видом входит в телефонную будку, но назад не показывается, Свенсон обнаружил тоннель. Другим был продавец табачного киоска в здании, где находилась контора Бёркхарта. Имелась еще по меньшей мере дюжина человек, которых Свенсон подозревал.

Этих подозрительных личностей нетрудно было вычислить, если знать, на кого глядеть, – ведь только они в Тайлертоне менялись ролями изо дня в день. Каждое утро каждого дня – то есть каждое утро каждого пятнадцатого июня – Бёркхарт неизменно садился в автобус, отходивший без десяти девять; а Эйприл Хорн то светилась в кафе во фривольной юбочке, приковывая взгляды, то показывалась в самой простой одежде, а иногда и вовсе исчезала без следа.

Кто бы ни стоял за этим безумным маскарадом, их цели оставались туманны донельзя. Может, разгадка тайны взаправду ожидала за дверьми в конце тоннеля. Бёркхарт и Свенсон чутко прислушивались к звукам где-то вдалеке – понять их природу представлялось делом трудным, но опасности они не внушали. Вскоре оба мужчины миновали заветную дверь. Они прошли через просторный предбанник, поднялись по лестнице…