Герман Фальк - Третий Шанс [litres самиздат]

Трое пленников Буя-317, умотанные болтанкой, сидели в креслах с закрытыми глазами. Грохот шторма почти не проникал в герметичный жилой отсек, но говорить не оставалось сил, да и не о чем было. Сначала они немного переговаривались, а потом провалились в забытьё, лишь Билл продолжал тихо молиться. О функции передачи текстовых сообщений никто и не вспомнил, а может, никто и не знал. Как и те, кто находился на капитанском мостике «Джульетты». Поэтому они не сразу заметили появившиеся на экране сообщения:

«Заберу вас примерно через час. Элли».

«Текстовые сообщения: доп.фун.вспом. пер.дан. текст».

«Ребята, вы как?»

Энрике улыбнулся и, сквозь пелену перед глазами, сумел скачущими по панели управления пальцами войти в нужное меню и набрать «ОК». У троих людей, каждый из которых последние полчаса вспоминал всю свою жизнь и прощался с ней, появилась надежда. Наверное, она никуда и не девалась. Просто они не знали, на что надеяться.

А Элли, отправив три сообщения и не получив ответа, тоже не знала, на что надеяться. Целых десять минут неизвестности. Но она продолжала гнать свой скутер на форсаже к цели, к двум прижавшимся друг к другу маленьким точкам на карте. Пока есть хотя бы одна из этих точек, есть и надежда. И даже если обе исчезнут, надежда должна оставаться всегда. Бороться нужно до конца. Как она могла забыть об этом? Почему вспомнила лишь сейчас?! А потом пришло сообщение. Простое «ОК». И Элли сквозь слёзы и боль улыбнулась и ещё сильнее надавила на педаль форсажа, и так утопленную до упора.

Спустя три с половиной часа два скутера встретились в точке рандеву. Коля успел сбросить Элли инструкцию по швартовке, и она подхватила управление «Жёлтым», как только скутеры сблизились до восстановления устойчивой связи. Элли руководила этой частью операции, а Коля уже смутно различал, как в его скутер ввалились Энджела, Энрике и Билл и вслед за ними, замыкающей, Элли. Как они хлопали его по плечу на ходу, проваливаясь в пассажирские кресла. И как в иллюминаторе мгновенно исчез «Зелёный-3», лишь только Элли подала команду разблокировки сцепки.

– Ник, спасибо, – проговорила она спокойно, устраиваясь в кресле справа от Колиного. Она тоже морщилась от боли, и у неё не было F-Command, чтобы хотя бы немного ослабить эту боль. Но она светилась от счастья. – Принимаю управление. Мы возвращаемся домой. Энджела, подай обезболивающее. Сумка в спинке кресла перед тобой. Инъектор в красном футляре.

Коля, всё это время мысленно транслировавший на Землю отчет о ходе пересади гражданских, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

– Бриз на связи.

– Спасательная операция ещё не завершена. Продолжай передачу параметров и обстановки на судне. До закрытия створок шлюза.

– Принял, Закат. Выполняю.

– Коля, а ты чего грустный? – вклинился в разговор Кельт. – Ну-ка подпевай! We all live in a yellow submarine!

Вся реальность слилась в туман. Даже шестьдесят процентов боли оставались болью. Только перед глазами отчётливо высвечивались цифры на мониторе да красная точка на карте. Расстояние до базы сокращалось с каждой минутой.

И лишь когда швартовые манипуляторы затащили скутер в шлюз и установили на стапели, а потом снаружи, за иллюминатором, загорелась зелёная лампа-индикатор герметизации шлюза, он уже почти в бессознательном состоянии беззвучно проговорил далёкой Земле:

– Шлюз закрыт. Спасательная операция завершена. Спасибо тебе, Закат!

– Поздравляю, Бриз! – не скрывая радости, воскликнул Закат. – Прекрасная работа! Отдыхай. Конец связи.

– Я те дам «конец»! – послышался возмущённый голос Кельта. – Коля… раз уж ты позывной его взял… мне Робертович двадцатку остался должен…

* * *

Имение Покровское располагалось в сотне километров к северу от Москвы. Размеры его были внушительны, хотя и не поражали воображение. Двести с небольшим гектаров леса и лугов, да ещё и с журчащей через луга небольшой речушкой – это, конечно, весьма зажиточно. Однако, с другой стороны, можно вспомнить десятка три поместий, которые в разы больше и роскошнее. Владел же Покровским богатейший человек России, Игнат Рафаэлевич Ходырев. Дело было, конечно, не в скромности его и уж тем более не в показном пуританстве, всё же двести гектаров частной земли – это даже не квартира в престижном районе. Просто Игнату Рафаэлевичу Покровское понравилось, а большее, оно и без надобности. Здесь хорошо, и этого достаточно.

На территории поместья располагалось несколько строений: дом хозяина с ангаром для пингов и гаражом для старинных автомобилей, два небольших гостевых домика, дом для прислуги, конюшня, спортзал с тиром и бассейн.

Своё Покровское Игнат Рафаэлевич любил, привязался к нему. Всё здесь было обустроено сообразно его пожеланиям и потребностям. И, главное, уютно, по-домашнему тепло. Взять тот же дом. Снаружи ничего особенного, а внутри много солнечного света, ну, и кожа, дерево, натуральные ткани. И минимально камня, даже мрамора, совсем нет уже лет десять не выходящих из моды «живых стен». И уютные портьеры, которые можно задёрнуть, если хочется полумрака или если снаружи, скажем, ливень и грязь (в России живём, куда ж нам без неё).

Игнат Рафаэлевич остановился на опушке леса и прислонился спиной к стволу клёна, чтобы немного передохнуть. Километров десять, поди, нашагал, если просуммировать. Понравилось шуршать яркими осенними листьями, так и не заметил, как далеко за границы Покровского забрел. Да и границы-то были условные – забор вокруг имения хозяин не выстраивал, на что Богдан Петрович Пекарский, начальник службы охраны, постоянно сетовал.

А вот и Богдан Петрович, лёгок на помине. Игнат Рафаэлевич издалека заметил приближавшуюся фигуру отставного генерала. Внешне они очень контрастировали. Богдан Петрович был высок, подтянут; обветренное лицо с резкими морщинами и стрижка такая короткая, что цвет волос не разглядеть. Игнат Рафаэлевич, напротив, был приземист, с правильными мягкими чертами лица и пышной седой шевелюрой. Однако общего между ними было гораздо больше, чем различий. Проницательный ум, сильный характер, воля к успеху и аппетит к риску выше среднего.

Хозяин поместья отряхнулся и двинулся навстречу начальнику службы охраны.

– Как прогулялись, Богдан Петрович? – весело выкрикнул Пекарский, когда до его нанимателя оставалось метров двадцать.

Игнат Рафаэлевич лукаво усмехнулся.

– Да вы ж лучше меня знаете! Небось, как обычно, со спутника следили. Шагу без присмотра ступить не даёте!

– А вы без присмотра хотите? – Пекарский хищно сощурился. – Устроим, только скажите. Но, если можно, не сейчас. Там аиста подают, пойдёмте.

Ну вот любят эти военные шифровать всё! Ну почему не сказать просто: «Стенька приехал»? Кстати, как Стенька и иные тайные посетители попадают в Покровское, для Игната Рафаэлевич оставалось тайной, а он и не допытывался. А единожды высказанную полу-шутку о шифровании Пекарский коротко прокомментировал: «Дисциплина должна быть. А то где-нибудь в ненужном месте опрометчиво проговоритесь». Ну что ж, профессионалам нужно доверять.