Герман Фальк - Третий Шанс [litres самиздат]

Оленька любила, когда муж заезжал за ней после работы. Однако и хорошо, что случалось это нечасто, такое надо в меру. Ей нравилось эффектно усаживаться в свой ярко-красный «Руссо-Балт» и колесить домой по московским улицам не самым коротким путём, в хорошую погоду откидывая верх паластрума. Но и вице-президентский кортеж тоже был весьма эффектен.

Муж заранее предупредил, что залетит за ней, и Оленька уже собиралась на выход, неторопливо шагая сквозь яркую цветочную лужайку на первом этаже, однако неожиданно на пороге появился Денис Денисович Чижов, как всегда, со своей милейшей супругой Изабеллой Вениаминовной.

Чижов коротко, но чинно поприветствовал Оленьку, а вот супруга бросилась к девушке, как всегда, раскрывая руки для объятий и припадая к её щекам троекратным поцелуем.

– Ольга Вейминовна! Милейшая! Как же я рада вас видеть! Ох, – она чуть отстранились и осмотрела Оленьку с головы до ног. – А вы всё хорошеете! Среди этих цветов вы – самый яркий цветок, самый прелестный бутон.

Фу. Ну чего ей ещё надо?

Но Изабелла Вениаминовна взяла Оленьку под руку и, восторженно бормоча ерунду, повела её вглубь оранжереи, а потом вовсе на второй этаж по реалистично сымитированному архитектором склону холма.

И чёрный правительственный пинг у порога встретил лишь один Чижов.

Генерал, надо сказать, не очень-то был рад этой встрече. Со дня их знакомства они виделись всего несколько раз, и ни одна из этих встреч не была приятной. Даже нейтральной. Даже когда случайно встречались на приёмах, Чижов на секунду приближался к генералу и шептал на ухо коротко что-то вроде: «Видел Ольгу Вейминовну, она такая счастливая! А ведь это всё благодаря вам». Или: «А вы слышали про директора департамента в министерстве, которого во взяточничестве уличили? Сердце разрывается, когда представляю, что будет с его семьёй».

Лишь однажды Чижов вот так же встретил генерала на пороге оранжереи. Тогда он коротко сообщил Федоренко, что у того есть шанс стать вице-президентом, и что он, Федоренко, очень нужен российскому народу, что именно он должен занять этот пост, а не мягкотелый Калинкин. И что, если так сложится, генералу не следует отказываться, если он, конечно, намерен и впредь служить интересам своей страны. Больше Чижов тогда ни на что не намекал, а генерал старался об этом не думать.

И вот опять объявился. Стоит себе среди цветочков, нюхает, любуется. Да и встал так, что с улицы его не видно.

Генерал нехотя пожал протянутую гостем руку.

– Пройдёмся? – деликатно, как будто даже заискивая, проговорил Чижов. Что ж за манера-то у него? Лебезит, но как будто издевается. Да чего там, так оно и есть.

– А правду ли говорят, – мягко начал Чижов, взяв Федоренко под локоть, – что Шацкий в отставку уйти может?

Федоренко остановился и вытаращил на гостя глаза.

– Ой, – тот едва заметно хохотнул, прикрыв рот ладошкой. И ладошки у него мерзкие! – А вы не знали? Ну так пусть тогда между нами останется. Ладненько? Со мной на днях один приятель поделился, что-де зреет недовольство народа, что стране нужна жёсткая рука, а не политиканство Шацкого. Мы как разговорились, так сразу о вас и подумали. Вы ведь кресло президента займёте, если в Шацком вдруг совесть проснётся, да он и поймёт, что не своё место занимает?

– Займу, – согласился Федоренко. – До внеочередных выборов.

– Конечно-конечно, – замахал своей мерзкой ручкой Чижов. – Но даже за время, которое (конечно, если Шацкий уйдёт во отставку) потребуется для организации внеочередных выборов, вы же успеете сделать кое-что значимое для страны?

– Конечно, – генерал саркастически усмехнулся. – Для страны. Человек, который всю жизнь…

– Да мы знаем, знаем. Ну, так в стране есть толковые люди, да и ещё, исключительно благодаря своим заслугам, по достоинству занявшие должности в министерствах и ведомствах. Вот как вы, Василий Никифорович, в своей области. Вот бы Шацкому доверить профессионалам страну обустраивать, а он всё что-то упирается.

– Если вы о новых инициативах Центрального банка и Министерств Экономики и Промышленности, то они действительно могут привести к ослаблению страны.

– Ох, Василий Никифорович, да много ли мы с вами в этом деле понимаем? Мы ведь каждый в своём деле специалисты. А я вам так скажу: если внимательно присмотреться, то сейчас-то самое время своих сограждан и предпринимателей поддерживать, а не на остальной мир равняться. Вы бы вникли на досуге, что там ваши коллеги в правительстве предлагают, гладишь, и переменили бы свои взгляды. Да я думаю, что и народ в перемены поверит. А то ведь так и до политических разногласий внутри страны дойти может, а наши враги только того и ждут. Ой, – Чижов вдруг посмотрел на часы. – Как времечко-то летит! Мы бы, с вашего позволения, откланялись. Пойдёмте супруг наших разыщем, а то они, поди, совсем цветочками и бутончиками увлеклись. Они обе, знаете ли, такие увлекающиеся!

* * *

Игнат Рафаэлевич заглушил двигатель и потянул рычаг «ручника». Выбрался из автомобиля, с силой захлопнул дверцу. Вот, поди ж, сто с лишним лет агрегату, а бегает! И ведь когда-то такие машины обыденностью для людей были! Ездили на них на работу, в гости, на рыбалку… Водить учились специально. На заправочные станции заезжали. Вот ведь жили!

Выходя из гаража, Ходырев окинул взглядом свой скромный автопарк, состоящий из пяти внедорожников середины двадцатого века, и в очередной раз порадовался. А вот приятно!

Когда входил в дом, в дверях встретился с Пекарским.

– Игнат Рафаэлевич, позволите полчаса вашего времени?

А удачный момент каждый раз человек для разговора выбирает. И время есть, и настроение располагает. Что скажешь – профессионал.

Поднялись в кабинет, заказали чаю, и Пекарский, как обычно, сразу перешёл к сути.

– Игнат Рафаэлевич, нам стало известно, что на вас готовится покушение. Возможно, вы слышали о группировке «Волки»? Группа инициативных граждан, которые не разделяют ценности «Чистоты и Чести» и стремятся ей противодействовать. Основу организации составляют столетние профессора, из разных областей науки. Мы не заметили связи «Волков» с какой-либо правительственной структурой какой-либо страны, однако такого нельзя исключать. До недавнего времени в действиях «Волков» не наблюдалось какой-либо последовательности, их акции были слабыми и стихийными. Например, сорвать проповедь выкриками или закидать камнями тренировочный лагерь отряда самозащиты и убежать сразу.

Ходырев уселся в кресло, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди, мол, продолжай.

– Тем не менее, мы держим «Волков» в зоне нашего внимания.

– Имея в виду резидентуру, – понимающе кивнул хозяин кабинета.