Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Так, а еще?

– Третье, – остальные пальцы загибались еще легче. – У нас не было единого лидера. Соответственно, настоящей монолитности в рядах, единого понимания.

– Четвертое, неравнодушных людей слишком мало. Большинство же – банально, овцы. Им насыпали корма в кормушку, благо нефть после известных событий в Иране снова поперла в космос, они и рады. А то, что стригут теперь чаще, стреноживают – ну что ж поделать, так исторически сложилось.

– И что, жизнь большинства стала лучше? У вас, первой в мире страны по добыче газа, газификация населения менее семидесяти процентов, а в сельской местности – чуть более половины. Количество больниц сократилось в два раза и скоро достигнет уровня тысяча девятьсот тринадцатого года. Качество образования год от года снижается, число госслужащих и военных, напротив, растет. Степень износа основных фондов превышает шестьдесят пять процентов. По уровню убийств и количеству осужденных вы находитесь в лидерах, а по уровню жизни – в аутсайдерах. – ДЖАРВИС словно читал по бумажке.

– Вот тут-то и парадокс! Жители крупных городов у нас, вроде как, стали жить лучше, хотя это не совсем так. А жители сел и деревень потихоньку вымирают. Но они, в силу и географического положения, и ментальности, разобщены и не осознают, что представляют собой грозную силу, случись им выступить единым фронтом против нищего существования. Но, одним из основных, если не главнейшим фактором нашей покорности стал, конечно же, красный террор. Гребаные коммунисты вырезали цвет нации, – Паша в расстройстве стукнул ложкой, которой мешал пельмени, по плите. – Сотни тысяч, миллионы неравнодушных, умных, интеллигентных, предприимчивых людей были уничтожены в угоду серой массе ради формирования идеального стада. А те, кому удалось избежать этой участи, сбежали из России.

– И потом, – продолжил Паша, – мне кажется, у нас изначально не было веры в то, что мы можем что-то изменить. Веры, что мы будем стоять на площади до тех пор, пока власть не примет наши требования.

– Мм… понятно, – изрек ДЖАРВИС, – А сейчас есть?

– Сейчас? Сейчас я уже вообще ни в чем не уверен. Мы не собирались уже очень давно. Практически все наши лидеры слились. Кто-то был куплен властью, кто-то – посажен… Один Некто до сих пор пытается поднять своих сторонников на протест. Но одних его усилий вряд ли хватит…

– Что ты, кстати, о нем думаешь?

– О Некто?

– Да.

– Слушай, ну, он, конечно, во многом прав в своих заявлениях. В чем-то я с ним не согласен, но, в целом, я бы его поддержал. Тем более, что других-то и не видно!

– Я тебя понял.

– Скажи лучше, как там обстоят дела с моими поисками? – решил поменять тему Паша.

На экране планшета военного образца замигал значок полученного сообщения. Семенов промедлил с минуту, прежде чем прочесть его. Он догадывался, от кого было это сообщение. Поиски Занозина до сих пор не дали ощутимого результата. Использование вычислительных мощностей тактического суперкомпьютера с базы оперативного батальона информационной контрразведки позволило сузить район поисковой операции до двадцатикилометрового радиуса вокруг места побега. Проблема была в том, что в эту зону входило достаточно населенных пунктов, включая достаточно крупный Чехов. Поэтому, даже с учетом выделенных секретарю Первого людских ресурсов, прочесать частым гребнем все клоповники, находящиеся в зоне, было очень проблематичным занятием.

Два дня назад Семенов отправил Первому ежедневный отчет о ходе операции и включил в него запрос на усиление поисковой группировки за счет привлечения сотрудников подразделений «Э» и, особенно, «С-2», но до сих пор не получал ответа. Семенов был готов к любой реакции Первого, но не хотел лишний раз зацикливаться о раздумьях на эту тему. Он наблюдал за Гурвичем и видел, как тот чернел на глазах с каждым безрезультатным днем поисков.

Организм Семенова был закален многими испытаниями, поэтому, когда он открыл входящее сообщение и увидел в письме знакомый верхний колонтитул, подтверждающий личное авторство Первого, его сердце перестало биться лишь на три секунды.

«Выражаю серьезную обеспокоенность отсутствием результатов вашей операции» – взялся за чтение Семенов. Столь официальное начало письма вызвало у секретаря нешуточное волнение. Семенов был вынужден на короткое закрыть глаза, чтобы восстановить самообладание при помощи специальной техники самогипноза. После недолгой паузы Семенов продолжил чтение: «В усилении поисковой группировки отказываю. Тут активизировался этот пидор, Некто. По донесениям наших агентов, ему поступил солидный куш из неизвестных источников. Над выяснением всех обстоятельств сейчас работает большая часть сотрудников подразделения «Э». Начата подготовка к его нейтрализации. «С-2» тоже в этом участвует. К тому же они – слишком ценные кадры, чтобы разбрасываться ими направо и налево».

Здесь Семенов иронично ухмыльнулся. На его памяти не было ни одного случая, чтобы Первый разрешил кому-то использовать вновь сформированное, спустя десятилетия забвения, отделение СМЕРШевцев. Они выполняли исключительно задачи Первого, о которых не знал даже его личный секретарь. Семенов упомянул их в своем запросе только для того, чтобы лишний раз убедиться в этом. Он вновь взялся за чтение.

«По моему мнению, вы должны поменять тактику. Предлагаю воспользоваться советом, который я дал вам при личной встрече. Не заставляйте меня ждать, Семенов. Вы знаете, чем это может закончиться.

П.С. Привет Гурвичу.

П.»

Секретарь порадовался тому, что был сейчас в одиночестве, и никто не мог наблюдать его реакции на полученное сообщение.

– Стареешь, Семенов, – тихо сказал он сам себе.

Конечно, он помнил, что предлагал ему Первый, когда поручил данную поисковую операцию.

Разыскать родителей беглеца. Собственно, эта задача была выполнена достаточно давно. Отец Занозина пребывал на том свете, а мать подонка жила в Воскресенске и работала медсестрой в местной больнице. За ней велось наружное наблюдение, а в ее квартире были установлены «жучки». По данным агентов, старая стерва никак не контактировала со своим крысенышем уже на протяжении десяти лет. Как раз со смерти отца, в которой, как рассказывали допрошенные людьми Семенова соседи, Занозин обвинял мать.

О смерти сына известного астронома Андрея Павловича Занозина, Андрея Андреевича, сообщила жена. Он был найден бригадой скорой помощи лежащим на полу кухни в своей квартире. Врачи констатировали смерть в результате травмы головы. Как сообщил следственным органам сын покойного, незадолго до смерти мать с отцом в очередной раз сильно поругались на почве неустроенности жизни.