Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– На самом деле, таких дел сейчас достаточно много. Позиции валламской церкви у вас в стране довольно сильны. И возглавляют ее, если ты не знал, компетентные люди.

– Ага, это те, что ездят на машинах стоимостью в годовой бюджет небольшого городка? Те, что носят цацки за сумму, на которую можно месяц кормить Буркина-Фасо? Те, что пользуют…

– Они самые. – не дал Паше закончить мысль ДЖАРВИС. – Кстати, находятся в очень тесных отношениях с вашим Первым. Для пущего контроля популяции.

– Это я и без тебя знаю… Послушай, а как же чувства неверующих? Их можно оскорблять засильем храмов и икон?

– За неверующими не стоит столь мощный… институт, скажем так, поэтому их чувствами, как, кстати, и чувствами верующих остальных конфессий можно смело пренебречь. Ты, кстати, в курсе, что РВЦ планирует объявить Первого Помазанником Божьим и, в качестве Царя, представить его своим прихожанам как постоянного правителя Святой Руси?

– С чего ты это взял? Ты бредишь что ли? – от такого откровения Паша остановился посреди улицы как вкопанный.

– Отнюдь. К счастью, кое-какие из современных веяний не обошли и церковь. В частности, у них введен электронный документооборот. Мне не составило особого труда обойти их примитивное шифрование и прочесть все документы с грифом «секретно».

– Ромочка, мы почти пришли, – прервала мысленный диалог Паши и ДЖАРВИСа Зинаида Ивановна, увидев, что Паша больше не идет за ней. Старушка подумала, что он устал. – Потерпи чуть-чуть!

– Да-да, Зинаида Ивановна, иду! – крикнул Паша, переваривая услышанное от ДЖАРВИСа и догоняя женщину.

Через пятьдесят метров они остановились у серой пятиэтажки с потрескавшимися балконами.

– Вот мы и на месте, – женщина с трудом отворила тяжелую подъездную дверь. – Рома, заходи.

Они вошли в сумрачное чрево подъезда.

– Какой у вас этаж? – спросил Паша.

– Третий, Ромочка, третий. – Зинаида Ивановна с трудом начала подниматься по крутой лестнице.

Паша топтался за ней, не решаясь обогнать. Он с радостью обнаружил, что ощущает подмерзшую на осеннем ветру правую кисть и попытался засунуть ее в карман куртки. Через несколько ступенек это ему удалось.

– Ты можешь что-нибудь сделать, чтобы спасти от тюрьмы ее внука? – обратился Паша к ДЖАРВИСу.

– Есть два варианта, – отозвался тот. – Я могу стереть всю информацию о Метелкине из судебной базы данных, а также вычистить его соцсети, разумеется, включая кэш. Однако, в суде есть бумажные копии дела, поэтому такой метод не принесет особой пользы.

– А второй вариант?

– Учитывая местную специфику, я могу отправить секретную депешу с самого верха с указанием прекратить данное дело.

– Хм… А если судья усомнится в подлинности депеши и запросит ее подтверждения по другим каналам?

– Паша, усомниться в подлинности и правильности приказа свыше в современной России… Ты сам-то веришь в это?

– Да, ты прав… – ответил Паша после секундного раздумья. – Хорошо, давай тогда реализуем второй вариант.

– Сделано, – буднично сказал ДЖАРВИС в тот момент, когда они, наконец, добрались до лестничной площадки третьего этажа.

Старушка шумно втягивала в себя воздух, пытаясь отдышаться после тяжелого подъема.

– Сейчас, сейчас, Ромочка, – выдохнула она, копаясь в кармане потертого пальто. – Вот, нашла.

Она вынула из кармана длинный латунный ключ с двойной бородкой и вставила его в замочную скважину одной из четырех квартир, расположенных на этаже.

– Знаете, Зинаида Ивановна, – начал Паша, обращаясь к сгорбленной спине женщины. – У меня есть хорошее предчувствие.

Та открыла дверь и обернулась к Паше.

– Что такое, Рома?

– Я думаю… даже уверен, что вашего внука не посадят! Вы знаете, я же учился на юриста и немного в курсе данной проблематики…

– Ой, Ромочка! – старушка громко зарыдала и бросилась ему на шею, не дав договорить. – Твои бы слова, да Боженьке в уши! – заголосила она, энергично шмыгая носом.

Паша стоял, оторопев. Он не ожидал такой бурной реакции и не знал, что ему делать.

– Зинаида Ивановна, успокойтесь. Зинаида Ивановна, – бормотал он смущенно, но женщина его не слушала.

– Кровиночка моя, ведь он там погибнет! Нельзя ему в тюрьму-то, ой нельзя! – причитала старушка.

За спиной у Паши раздался шум открываемой двери.

– Задунайская! – возмущенно взвизгнул женский голос. – Ты чего тут орешь? Люди отдыхают, не видишь? Твоего придурка наконец закрыли?

Зинаида Ивановна обмякла на Паше. Он обернулся через плечо и увидел, что из приоткрытой напротив квартиры старушки двери высунулась толстая баба в розовом халате. Ее жидкие, выгоревшие от постоянной окраски, волосы свисали на плечи слипшимися сосульками. На вид ей было лет пятьдесят.

– А ты кто такой? – она переключила внимание на Пашу. – Небось, дружок ейного уголовника?

– Это вас не касается! – отрезал Паша. – Шли бы к себе и отдыхали.

– Ты покукарекай, покукарекай мне тут! – злобно зашипела толстуха. – Развелось вас, как тараканов. Гляди, тоже сядешь скоро, чувствую это! Был бы человек, а дело найдется! – выкрикнула она напоследок и захлопнула дверь.

– Хорошие у вас соседи, Зинаида Ивановна, – сказал Паша старушке.

Та тихонько всхлипывала, постепенно приходя в себя.

– Это – Нюрка. Игорек одно время встречался с ее племянницей. Дочкой ее младшей сестры. Потом из-за чего-то разбежались. Вот она теперь ядом и брызжет.

– Понятно… Ну что ж, давайте я ваши продукты поставлю и пойду уже. Пора мне. – после всех этих эмоций Паша хотел поскорее выбраться на воздух.

– Может, зайдешь, чайку попьешь, Ромочка? – с надеждой спросила старушка, подняв на Пашу свои воспаленные глаза. – У меня же никого не бывает теперь. Дочке не до меня сейчас…

– Нет, Зинаида Ивановна, спасибо за приглашение. Извините, но я, правда, уже очень спешу.

У Паши на душе стало паршиво от того, что он вот так расстается с женщиной, но и оставаться с ней, разделить ее одиночество и горе было выше его сил. Он поставил ее пакеты на пол в коридоре и вышел обратно на лестничную клетку.

– Поверьте, у вашего внука все будет хорошо! – сказал он напоследок и быстро побежал вниз по лестнице.

– Спасибо тебе, Ромочка! – донесся до него слабый голос Зинаиды Ивановны. После этого он услышал звук захлопнувшейся двери.

– У них все будет хорошо, – пробормотал Паша, успокаивая себя, – Внука не посадят, они снова будут вместе.

Он вышел на улицу и вдохнул полной грудью осеннюю морось.

– Ну что, домой? – спросил Паша ДЖАРВИСа и, не дожидаясь ответа, пошел по тротуару, безуспешно пытаясь пошевелить пальцами правой руки. Он не видел, как из окна третьего этажа дома номер тридцать семь по улице Фабричная за ним наблюдала одинокая пожилая женщина с морщинистым лицом. Перед тем, как Паша скрылся за поворотом, Зинаида Ивановна перекрестила его и прошептала, – береги тебя Боженька, сынок.