Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Конечно. Вот, держите, – Паша подал ей паспорт и, не удержавшись, развернул и запихнул в рот сразу несколько конфет. Все они были с разными вкусами, так что у него во рту образовался целый букет.

– Отлично, – сказала девушка после паузы. – Вот ваш ключ. Номер четыреста двадцать девять. Четвертый этаж. Лифт по левую сторону от вас, – она протянула Паше пластиковую карточку и вернула паспорт. – Ресторан и бар у нас находятся на втором этаже. Бар работает круглосуточно. Более подробную информацию об услугах нашего отеля вы найдете у себя в номере. Приятного вам отдыха, Роман Юрьевич! По любым вопросам, в любое время суток звоните нам. Вас проводить до номера?

– Да нет, спасибо. – Паша засунул паспорт обратно в джинсы. – Я найду его сам. – он на прощание постучал ребром карточки-ключа по стойке и отправился к лифту.

Зайдя в роскошно отделанную золотом и зеркалами капсулу лифта, Паша невольно вздрогнул, увидев в отражении чужое лицо. Он понял, что еще не до конца привык к своей трансформации, и глубоко вздохнул, нажимая на табло кнопку с цифрой четыре.

– ДЖАРВИС, я только рюкзак заброшу, а потом сразу в ресторан, хорошо? Жрать хочется, мочи нет! – Паша прислонил руку к животу, из которого доносилось утробное урчание.

– Конечно! Тебе нужно как следует подкрепиться перед завтрашней встречей.

– Постой, так она завтра? – с ужасом спросил Паша.

– Да. Разве я тебе не говорил?

– Нет! Я думал, что у нас есть пара дней отдыха… – от волнения Паше, на мгновение, почти расхотелось есть. Впрочем, после этого голод вновь вспыхнул, причем с такой силой, что Паша невольно согнулся.

– Блин, умираю… – прохрипел он, боком выбираясь на четвертый этаж.

– Ничего, потерпи, – Фримен в пашином сознании сочувственно покивал седовласой головой.

– Легко тебе говорить, ты-то, небось, не испытываешь все эти муки, – зло прошипел Паша, засовывая карточку-ключ в прорезь считывающего устройства, заменяющего замок на двери четыреста двадцать девятого номера.

– А вот в этом вы ошибаетесь, молодой человек! – пожилой актер укоризненно покачал пальцем. – Я чувствую все сигналы, которые поступают от твоих нервных окончаний! Хоть мой разум, как я тебе уже говорил, и не сосредоточен лишь в твоем теле, приличная часть меня ощущает любые внешние и внутренние раздражители, которые воздействуют на твой организм, абсолютно аналогичным тебе образом. Тебе нужно научиться отстраняться от боли. Ставить ей блок.

– Ага, легко сказать… – буркнул Паша.

– Некоторые люди в вашей истории умели так делать. Например, монахи шаолинь. Наверняка, и сейчас есть индивидуумы, которые владеют данным искусством, – не обращая внимания на пашину реплику, назидательным тоном продолжил ДЖАРВИС–Фримен.

– Я что, похож на чертова монаха шаолинь? – простонал Паша, заваливаясь на широченную кровать номера и сворачиваясь калачиком . – Сделай что-нибудь, ДЖАРВИС! Я сейчас сдохну!

– Секунду.

Судя по всему, ДЖАРВИС действительно произвел какие-то манипуляции с пашиным организмом, потому что боль постепенно затихла настолько, что Паша смог разогнуться и сесть на кровати.

– Твоей блокады надолго хватит? Успею дойти до ресторана?

– Успеешь. Но я бы, на твоем месте, сначала заглянул в шкаф в прихожей.

– А что там? – встрепенулся Паша. – Мешок с золотом?

– Лучше.

– Правда? Ну, ладно, сейчас гляну. – Паша подошел к шкафу и потянул на себя его массивную деревянную створку. Внутри он обнаружил перекладину с множеством пустых вешалок, банный махровый халат и длинный темный чехол, повешенный на небольшой металлический крючок на стенке шкафа. Внизу стояли домашние тапочки. Не те одноразовые, что выдавали в отелях попроще, а настоящие, солидные, с вышитой сверху золотым буквой «Л».

– Милота! – изрек Паша вслух. – Я так понимаю, ты меня сюда не тапочками любоваться послал?

– Верно, – серьезно ответил ДЖАРВИС. – Возьми чехол.

Паша достал из шкафа чехол и переложил его на кровать.

– Открывай, – скомандовал ДЖАРВИС.

– Да сейчас, сейчас. – Паша нашарил на чехле молнию и потянул ее вниз.

Его взору предстали серое пальто и темно-синий костюм с белой рубашкой. На дне чехла лежала коробка с остроносыми лакированными ботинками черного цвета и три пары черных же носков. По виду, все было пашиного размера.

– Блин, а ты говорил, что это лучше мешка с золотом, – Паша даже немного огорчился. Но, с другой стороны, он опасался, что найдет там какой-нибудь «Томпсон» из гангстерских картин, поэтому его огорчение быстро прошло.

– Я и сейчас готов подтвердить свои слова, – возразил ДЖАРВИС. – Вот скажи мне, что бы ты сейчас сделал с мешком золота? Ну, что?

Паша задумался . – Ну, не знаю, – неохотно признал он наконец.

– Вот. А костюм – твой пропуск в высший свет! – назидательно сказал ДЖАРВИС. – В таком не стыдно показаться и среди сливок общества. Давай, переодевайся, и в ресторан. Ты же хотел есть!?

Паша скинул с себя чеховские шмотки и облачился в роскошный костюм, не упустив возможности, по ходу дела, осмотреть номер, в котором остановился. По обеим сторонам квадратной кровати стояли шикарные тумбочки с настольными лампами. На стене напротив висел плазменный экран, диагональю метра в полтора, а то и больше. Под экраном располагалась длинная тумба, на которой соседствовали кнопочный телефон и информационные буклеты. Там же стояла хрустальная ваза с ароматным печеньем, которое было вмиг уничтожено Пашей, и две бутылки минеральной воды, с газом и без. В просторной ванной комнате была установлена душевая кабинка с кучей кнопок и сенсорным экраном, а также унитаз с японской системой управления, который разве что не гладил вам брюки. На широкой мраморной столешнице раковины, перед большим, во всю стену, зеркалом, рядами стояли всяческие банные принадлежности от известного даже Паше косметического бренда.

– Сколько мы за все это заплатили? – спросил Паша, застегивая белоснежную рубашку.

– За ночь в этом номере я перечислил около девяноста семи тысяч рублей. Тебе нужна точная сумма?

– Да нет, я понял. Ну что, погнали? – Паша переложил в карманы брюк кредитки и паспорта, захватил ключ-карту и вышел в коридор.

Ресторан встретил его блеском хрустальных люстр и белоснежных улыбок официантов, сновавших туда-сюда между круглыми столами, за которыми сидели разодетые посетители. Паша порадовался про себя тому, что последовал совету ДЖАРВИСа и надел костюм. В джинсах и свитере он не решился бы находиться среди этой показной роскоши. Ресторанная обстановка была ему крайне непривычна.