Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Паша, нас такси уже пятнадцать минут ждет, – сообщил ему на ухо ДЖАРВИС. – Не то, чтобы я против драки, но нам действительно пора.

– Ребят, ну кто так с девушкой обращается? – не слушая ДЖАРВИСа продолжил Паша. – Она же – не ваша собственность.

– Молодой человек, все нормально, идите, – подала голос девчонка из-за спины высокого.

– Слышишь, что секуха говорит!? – сказал тот, спускаясь на ступеньку вниз. – А то ведь дело может запахнуть жареным! – он оскалился и обернулся на своих тупо ухмыляющихся дружков. Те, словно по сигналу, достали из курток выкидные ножи.

– Эй-эй, ребята! Полегче. Я ж вам только добра желаю, – Паша поднял руки ладонями вверх, призывая шпану успокоиться. Однако, молодые придурки уже закусили удила.

– Распишем этого гастролера, бро? – обратился рыжий к белобрысому, перекидывая нож из правой руки в левую и обратно. Тот сделал еще один шаг вперед, выставив лезвие перед собой. Гриша скрестил руки на груди и наблюдал за происходящим, стоя чуть сзади.

– Паша! Надо уходить! Ты ставишь под угрозу всю операцию, вспомни о Елене! – с горячностью зачастил ДЖАРВИС.

– Черт тебя дери, ДЖАРВИС, а с этой девчонкой что? Бросить ее с тремя упырями?

Двое с ножами подошли еще ближе. Теперь Пашу отделяли от них какие-то три-четыре ступеньки.

– С ней все будет хорошо, они – друзья, не видишь? Выпьют свое и разойдутся.

– Мне бы твою уверенность… – Паша встретился глазами с девчонкой. Лицо ее скривилось в гримасе легкой брезгливости. А может это был страх?

– А, ладно, шут с тобой! – он отступил на шаг, развернулся и побежал вниз по лестнице, сопровождаемый улюлюканьем гопоты, ободренной своей легкой победой.

Выходя из подъезда, он нос к носу столкнулся с двумя суровыми мужиками в одинаковых вязаных шапочках буквально упав в их объятия. Глаза этих типов, буравящие Пашу, были столь же выразительны, как глаза косаток.

– Ваши документы, молодой человек, – сказал один из них надтреснутым голосом.

– Какие документы? – встрепенулся Паша. – Я не терял никаких документов! – он завертел головой, ища глазами такси. Метрах в тридцати дальше по улице стояла темно-коричневая «Королла», других машин рядом не было.

– Предъявите документы. – прошипел второй мужик, раскрывая перед пашиным носом какую-то книжечку. Прежде чем Паша успел сфокусировать на ней взгляд, книжечка уже была убрана в карман черного бомбера.

– Отдел «Э», старший оперуполномоченный Маренич, – представился он одновременно с ДЖАРВИСом, который громко, словно набатом, произнес одно слово: «Сексоты».

– Сейчас предъявлю, вы только отпустите меня, – забормотал Паша, лихорадочно шаря по карманам куртки. Сердце его гулко заколотилось в груди, прокачивая кровь со скоростью гоночного автомобиля.

Маренич кивнул своему напарнику, и тот немного отстранился от Паши, зайдя ему за спину.

– Успокойся, тебя совершенно не в чем подозревать. Ты – обычный человек, не имеющий проблем с законом, – втолковывал ему ДЖАРВИС. В дополнение к ободряющим словам он немного подрегулировал пашину нервную систему, и тому стало значительно лучше.

– Паспорт в джинсах, – напомнил ДЖАРВИС, когда Паша пошел перерывать куртку во второй раз.

– Ах да, точно! – воскликнул Паша и хлопнул себя по лбу. Он аккуратно доставал из переднего кармана джинсов паспорт, стараясь, чтобы кредитки остались на своем месте.

– Вот, держите, – он протянул паспорт Мареничу.

Тот взял документ и несколько минут внимательно изучал каждую его страницу.

Паша в нетерпении топтался рядом, периодически оглядываясь на безмолвного напарника эшника.

– Вы всегда носите с собой загранпаспорт, Роман Юрьевич? – наконец изрек Маренич. – Да еще с открытой выездной визой. Готовитесь сбежать из страны?

– Что? – не понял Паша

– По-моему, я задал вам прямой вопрос, молодой человек. – Маренич приблизился к Паше вплотную, протягивая паспорт обратно. – Взгляните. Это ведь ваш паспорт?

Затылком Паша почувствовал, что второй сексот тоже подошел ближе, насколько это было возможно, не касаясь его.

Паша взял документ и увидел, что по ошибке дал Мареничу загранпаспорт вместо общегражданского. В горле у него пересохло.

– Конечно, мой! Извините, я сейчас. – он снова полез в карман и достал другой паспорт. – Вот.

Маренич взял документ и вновь немного отстранился от Паши.

На этот раз изучение заняло чуть более минуты.

– Что вы делаете в Чехове, Роман Юрьевич? Прописка-то у вас – не местная, – поднял глаза на Пашу Маренич.

– Скажи, что приехал навестить друга, – проинструктировал ДЖАРВИС, синтезировав в пашином организме расслабляющий гормон.

– Да вот, в гости к другу приехал, – безмятежно улыбнувшись, ответил Паша.

– К другу, значит… – повторил Маренич. – А как друга зовут?

– Серега! – соврал на ходу Паша, вспомнив своего бывшего однокурсника, с которым шесть лет назад ходил на антиправительственные митинги. – Сергей Трямкин.

– Сергей Трямкин, значит?

– Да, он самый! – подтвердил Паша. – А в чем дело?

– Покажите, пожалуйста, содержимое вашего рюкзака.

– Вам что, делать нечего!? – возмутился было Паша.

– Тихо, Рома, тихо, – дыхнул на него сзади напарник Маренича, – Ты же не хочешь, чтобы мы тебя задержали… за контрабанду наркотиков, к примеру?

Он сказал это тем невыразительным голосом, которым Паше когда-то сообщал о пройденной дистанции встроенный в его старый телефон шагомер. Пашин желудок, однако, отреагировал на эту сентенцию жалобным стоном.

В следующее мгновение раздался звон бьющегося стекла и приглушенный крик, похожий на женский. На улицу около них посыпались мелкие осколки, а через несколько секунд из подъезда выскочили с улюлюканием три гопника, с которыми у Паши произошел конфликт. Девчонки среди них не было.

– Опа, братцы, что тут у вас за междусобойчик? – нахально спросил хвостатый, уставившись на Пашу и двух мужиков. – Вы что – друзья этого голубка? – он указал на Пашу, радостно ухмыляясь.

Опера сосредоточили свое внимание на вновь прибывших, давая Паше шанс ускользнуть.

– Предъявите-ка документы, молодежь! – гаркнул так и не назвавший себя эшник, делая шаг навстречу троице.

– Полегче, папаша! – протянул было руку вперед белобрысый парень, пытаясь упереть ее в грудь эшнику. Это оказалось ошибкой. Через секунду молодой бездельник уже распростерся на земле, горестно подвывая и баюкая покалеченную конечность, а двое оставшихся испуганно отпрянули назад.

– Документы. Живо! – снова произнес опер и сплюнул на землю около валяющегося бедолаги. Маренич, казалось, совсем потерял интерес к Паше и сделал несколько шагов по направлению к оставшимся на ногах балбесам.