Александр Васильев - Дигитальное перо

Когда я дошёл обратно до стола, силуэт обрёл форму давно известного мне человека. Грин, согнувшись над столом, своим высоким ростом нависал над остальными. Градский и Бертыч что-то ему объясняли, разговор уже видимо прошёл ознакомительную стадию. Когда я подсел, все трое отпрянули назад на спинки, как будто только что готовили заговор. Грин поздоровался, и мы пожали руки.

– Ну, что, Меркуции? Вы его тоже опросили на предмет шастанья по ночам? Что скажет наш мистер Грин? Стриженая блондинка или пышноволосая брюнетка? – я специально его провоцировал, я знал, что он не расколется, но вдруг чем-то себя выдаст, я бы хотел знать, что за человек, по его мнению, был с ним у двери, и что он для него значил. Ведь Грин, как мы все знали, никогда, если говорить о девушках, не встречался ни с кем. В противном случае я бы никогда его об этом не спросил. Но вот интересно, почему же именно сегодня он опаздывает по причине рандеву? Да ещё не предупредив нас? Это не было на него похоже. Он смотрит пристально своими зелёными глазами и как будто читает то, что я думаю. Ладно, выясним потом.

– Ты во что вляпался, Битвайзер? Этот профессор пока души наши не вынет – не уймётся. Ты, я понимаю, знаешь, что надо делать. И делать это надо не здесь, – он был непроницаем, и говорить с ним о личных встречах, даже когда был такой вроде бы отвлечённый повод, было, как всегда, невозможно. Впрочем, в нашей компании разговоры о личном были не часты, только если личное мешало встречам.

– Откуда такая уверенность, что не здесь? Может надо посоветоваться сначала с чего начать?

– Советоваться мы можем и в лаборатории. Бит, пошли уже, здесь мы ничего не начнём.

Мы ввалились под свет моих рабочих ламп. Я сразу взял небольшой таймаут, чтобы всё-таки перекусить под кофе. Пока я этим занимался, все заняли свои привычные места, побросав одежду, как попало, на несчастную вешалку. Включились почти все визоры. Стоял галдёж. Я допивал последние глотки, когда, перебив всех, начал Бертыч.

– Насколько я понимаю, нам надо по-очереди высказаться, – он был явно на взводе, – Вопросов, собственно, два. Почему взъелся Эдисон? И что мы будет делать, если Битвайзер уйдет с должности?

– С Эдисоном он может уйти и из универа, – вставил хладнокровно Грин.

– В данном случае, это не так важно, – отвлёкся тот на него, – Важно, что мы будем с этим делать. И всё-таки лучше по порядку. Эдисон или кто-то из его студентов, или помощников, так называемых, отправляет тебя к Крабу на чай, заниматься неизвестно чем. И этот же Эдисон, зная или не зная об этом, просит Альбину заменить Битвайзера на своего спеца. Вопрос номер один: что нужно Эдисону, а точнее, что на этом месте его привлекает? И второе – связан ли выезд с Эдисоном? Так? Или ещё вопросы есть?

Все замялись, кто почёсывая щеку, кто теребя воротник.

– Мне пока этих хватает, – отозвался мягко Градский, – Но начнём с первого. Эдисону всегда хочется чего-то большего. Этого в нём не остановить. Если он не найдёт это здесь, пойдёт куда-нибудь ещё. Что в должности этой есть такого большого, что больше, чем у него есть?

Он обернулся в мою сторону.

– Бит, вот кофе пьёт, а я скажу. У него же ведь здесь, – тут он ткнул в пол лаборатории, – ключи от всех дверей. Неограниченный доступ к данным. К любым. А может и ко всем. Можно следить за тем, кто что исследует. Если его цель – глобальная слежка за продвижением инфотехнологий и выборочный надзор за особенными в каких-нибудь меркантильных целях, то лучше места не найти. Это логично. Про выезд вот мыслей нет. Тут копать надо.

Грин вопросительно посмотрел на меня. Я на его жест ответил кислой миной с поднятыми бровями. За Градского продолжил Бертыч.

– Конечно, логично. Причём делать это не своими руками. Специалист свой, но если что, то вина на нём. А Эдисон, как всегда, чистенький. Другое дело с одним специалистом тотальный контроль не осуществишь. За все, что творится в Парнасе, в принципе не уследить одному. У нас целых штат системных администраторов. И каждому свое отделение или направление. А значит… А что это значит? А, оторви от кимоно! Значит это вот что – он уже нацелен на что-то. Или ему нужно это уже позарез, или в необходимо в принципе, то есть срок неважен, – когда Бертыч нервничал он начинал в речь вставлять резкие спортивные словечки и мять свои натренированные сильные борцовские руки, в такие моменты мне всегда казалось, что я наглядно вижу, как работает скульптор.

Грин в очередной раз медленно повернул голову в мою сторону. Я опять поднял брови, но теперь уже решительно отставил кружку и отодвинулся от стола. И в этот момент, я решился на провокацию, это было нечестно по отношению к друзьям, но мне показалось, что всё в итоге смогу объяснить, и ещё что характер прояснения всей ситуации не так уж и важен. Я решил отложить на потом сообщение из Кристального Города и посмотреть, что из этого получится. Было не очень понятно, кого и на что может спровоцировать отсутствие объяснений, но всё равно, скрывать что-то важное, было не очень хорошим поступком.

– У кого-нибудь есть идеи, что ему вообще-то надо? – задал я вопрос всем, – только конкретные, обстоятельные. Понимаю, у нас мало информации. Но я последние часы собрал всё, что мог, и машина до сих пор ещё что-то выискивает. Вот там некоторые распечатки. Но каждому я скинул ссылку на полный доступ по этому вопросу. Давайте все вместе ещё раз всё просмотрим, там информации – нам до утра, поэтому каждый час или под настроение будем совещаться по прочитанному. Если вы согласны, тогда не будем терять времени. Кофе у нас – залейся!

Теперь я обернулся к Грину. Тот, почти не шевелясь, затяжно посмотрел мне прямо в глаза своим зелёным проникающим взглядом. Потом кивнул, и мы все придвинулись к визорам. Легче от всех наших действий мне не становилось, но я надеялся немного развеяться в этой нашей странной работе и, как её итог, прояснить всё окончательно. Все понемногу погрузились в экраны.

Шёл четвёртый час из двадцати пяти положенных. Была чёрная промозглая ночь. Температура не падала, и снег, превратившись в струи воды, тёк по стеклам лабораторной. Улицы были накрыты тугим и массивным белым полотном. То тут, то там мелькали фары авто-уборщиков. Голова потихоньку просилась спать, но мыслей было так много, что нечего было и думать о том, чтобы заснуть. В конце концов все переползли за обеденный стол и, разлив на четверых очередной литр кофе, уставились молча друг на друга.

– Вот ведь жучара, – прервал молчание Бертыч, – теперь понятно, как он так быстро сделался профессором.

– У нас нет доказательств, – отозвался Грин, – то, что мы увидели за последние пять часов, может насобирать при желании каждый.