Александр Васильев - Дигитальное перо

Когда я отключился от виртуального мира, первое, что сделал, зажмурил глаза и молча прислушивался секунд десять к себе и к тому, что вокруг. Слышно ничего не было, передо мной мелькали какие-то неясные яркие пятна на чёрном фоне. Звуки не доходили из-за наушников, а открыть глаза и посмотреть на реальный мир не хотелось. Хм, реальный мир. Мир, внутри которого есть ещё виртуальный. Тогда тот тоже реальный. Я открыл глаза и глубоко втянул воздух. Вообще-то, сейчас было не до этого. У нас всего девять минут.

Энжела и Грин сидели в креслах уже без компьютерной амуниции. Как и договаривались, они сразу после отключения, всё уложили в мой рюкзак. Он, в свою очередь, плотоядно разинув молнию, ждал от меня всего остального. Я успел обратить внимание на то, что они хоть и смотрели на меня, не оборачивая взгляд друг на друга, но ссоры между ними не чувствовалось. Взаимным спокойствием от них веяло, умиротворением. По-моему, это последнее, что я успел подметить. Со следующего мгновения время понеслось так, что разобрать ничего было нельзя, тем более, что-то рассмотреть.

– Так, быстро отключаемся, – сказал я больше себе, чем другим. Но Грин итак всё понимал да и проделывал не один раз. Длинный кинетические датчик я закинул на один из шкафов электропитания, таким образом за полторы минуты мы оказались собранными и семь оставшихся минут надо было потратить, ох как, эффективно.

– Давайте, за мной, действуем, как договорились, – и мы бросились к двери.

Попасть в центральный компьютер Парнаса и запустить его было самой лёгкой частью плана, не попасться после этого было гораздо сложней. И на тот момент я знал следующее: превышение трафика, несанкционированная работа “Цусимы”, не говоря уже о нелегальном присутствии – всё это или что-то из того будет высвечено алармным сообщением у Эдисона, хотя скорее у его спеца. Дальше они свяжутся с охраной, и та ринется искать нарушителей. Как дигитально, по комнатным и коридорным камерам, так и вживую спортивной рысцой, обрезая пути отхода. Необходимо было прежде всего обмануть камеры – достичь места, где их нет. То есть быть там быстрее охраны, не забывая, что она бежит, хоть в данный момент её и не слышно.

Ближайшим таким местом была крыша. Главным было, не заблудится в паутине лестничных пролётов и дверей. Я надеялся, что проходную карту запрограммировал правильно. Что-то исправлять времени точно не было. Можно сказать, сейчас решалось хороший я программист или нет. Экзамен с одним билетом, одной оценкой и невозможностью пересдачи. Главным ещё было, не растерять друг друга по дороге.

Крышу надо было пересечь по диагонали, добежав до угла здания. Там имелась аварийная лестница. По ней можно было спуститься на пять этажей ниже, к двери в довольно просторный зал. Но нам так далеко было не нужно. После спуска с самого верхнего этажа нужно было с лестницы перейти на гранитный поребрик, сделанный с целью разукрасить здание. Двигаясь по нему, необходимо было зайти за угол стены. Охрана может и полезла бы по лестнице вниз, но не додумалась бы лезть на этот фасадный уступ. Далее надо было влезть в наше заготовленное окно и, сменив внешний вид, по-очереди покинуть комнату, чтобы потом уже встретится в Оладье.

Ко всему этому мы были готовы. Причины такой готовности были у каждого свои. Оставалось лишь выполнить весь этот план до конца. Главное, чтоб не появились сомнения. Сомнение сбивает сердечный ритм. Мы стояли у двери, за ней было тихо, и сердца наши тоже, казалось, не колотились.

На раз, а точнее на “пошли”, мы выскочили в коридор и я заблокировал картой дверь в “Цусиму”. Пока я это делал, никто не куда не дёрнулся и ничего не спросил. Значит, выдержки у всех ещё хватало – это было хорошо. Далее мы, держась на расстоянии пары шагов друг от друга, ринулись к ближайшей лестничной клетке. Около неё мы тоже остановились, чтобы прислушаться. Ни снизу, ни сверху шагов слышно не было. Можно было двигаться дальше. А дальше было наверх.

Поднимаясь по ступенькам, я вдруг вспомнил одну историю, рассказанную в общажном застолье одним студентом. Он говорил, что у его знакомого брат устроился в охрану Парнаса. Смак истории был в том, что этот новоиспеченный охранник был из лесной разведки. Лесная разведка была нужна на соседнем материке, где, собственно лес и находился. На нашем гранитном плато такая профессия востребоваться никак не могла. Её особенностью в отличие от других рабочих направлений было выживание практически в любых природных условиях. Люди из разведки никогда не болели, спали в любых условиях, и в любых условиях находили воду и что-то для провизии. У них был острый слух и обоняние. Определением погоды на ближайшие дни у них занималась интуиция. При необходимости они могли передвигаться по лесу практически бесшумно, никакой рельеф местности не мог их остановить. Скалолазание и преодолевание болот было для них таким же обычным делом, как быстрое наведение мостов или создание плавучих средств из подручного материала. О физическом состоянии, как и психологическом, такого человека можно было только догадываться. Что такой человек мог найти для себя в охране, представить было трудно. Разведка леса для ученого лагеря, доставка образцов лабораторию и, если надо, обратно к источнику, полное владение любыми видами метеостанций никак не шло в сравнение с охраной университета. Весь юмор был в том, что он один мог на себя взять обязанности целого звена. Тогда было смешно, а вот сейчас нет. Если в охране разведчик, то к шагам можно было не прислушиваться, мы бы всё равно не услышали. И можно было не бежать, бесполезность этого была очевидна.

Я тогда не поверил до конца в эту историю, для красного словца казалась мне она, хоть и обложили мы тогда шутками весь знакомый охранный персонал. Да сколько я их знал, все были спортсменами и место это всегда было лишь подработкой. Всерьёз это никогда никто не воспринимал. Вся работа сводилась к устным предупреждениям по мелкой надобности, которые чаще перерастали в задорные беседы с подколами. Иногда разнимались ссоры, но для этого надо было только присутствие, те, кто ссорился при охране быстро остывали, назначалась какая-нибудь спортивная дуэль, если, вообще, оставалась в этом надобность. Чаще же всего необходимо было устанавливать виновников порчи имущества. Это уже было работа с камерами, перед визором и за кофе с булочкой. Когда находили “портяху”, то ему высылали или сообщение о явке в кабинет к его руководителю, или счёт с обратным адресом для претензий. И всего делов, скука, но когда готовишься к соревнованиям, хорошее средство отвлечься и отдохнуть.

Одним словом, погоня для типичной охраны, по моим представлениям, была бы в новинку, хотя бегать они умели неплохо, надо полагать. С разведкой тягаться нам было не под силу, но пока везло. Мы уже достигли конца коридора последнего этажа. Перед нами была дверь, за которой находилась небольшая служебная комната для выхода на крышу. Грин с Энжелой привалились к стене, пытаясь отдышаться. Мне унять дыхание тоже бы не помешало. Как оказалось, бегать с эластичным кольцевидным шарфом, натянутым на всю голову, не так-то просто. Для рта прорези в нём мы не делали, ограничившись большим разрезом для глаз. В общем-то, через шарф можно дышать и так, но в нашей ситуации адреналина в крови было столько, что воздуха не хватало. Этого мы не предвидели. Утерев с бровей пот, я, затаив всё внутри, в очередной раз провёл карту по считывателю. Зелёный свет означал, что путь открыт. Сколько нам ещё будет везти, я не знал.