Александр Васильев - Дигитальное перо

А случилось это так. Моя мысль о работе была довольно проста. “Космос без кремния, недостижим, наверное” – такая ещё есть пословица. Только по-моему мнению, не наверно, а точно. Я хотел работать в области инфотехнологий для космоса или в космосе. Но работа в космосе всегда связана с риском для жизни. Не твоей, а прежде всего других людей. Это я знаю не понаслышке, а от родителей. Из наших семейных историй, среди которых я рос, было много таких, в которых чья-то судьба обрывалась при трагических обстоятельствах. И всегда за причиной этих обстоятельств стоял определённый человек, даже за технической неполадкой. Поэтому там ответственность за работу приравнивалась к человеческой жизни. Далеко не все могут так отвечать за то, что делают. Но я чувствовал, что способен на это. Ещё я думал, что работу такой ответственности всё равно кто-то делает. Мне казалось, что при правильной направленности я бы мог с такой работой справиться. Там мне казалось, моё место. Только приложением сил я выбрал не физику и биологию, а программирование.

Поставив меня на ноги, родители перестали попеременно уходить в космические рейсы и ушли, наконец, вместе. Как это изначально в их жизни было, и как давно они этого хотели. Почему-то работать бок о бок им доставляет не меньшую радость, чем сама работа. Такое, это уже из моих познаний, встречается редко, но если это так, то почему за это не побороться? Они правильно меня воспитали, им не надо за меня переживать. Связь между нами есть, и они могут спокойно трудиться на орбитальном стационаре, изредка меняя планеты. Космических исследований на их век точно хватит. Это я ещё не упоминаю деда.

Так вот, я считал, что недостаточно готов для серьёзных проектов, результатом которых будут использоваться люди и от этого результата будет зависеть их жизнь. Я понимал, что этот путь непрост, и что нужно отдать необходимое для подготовки время и с ним силы. Хотелось набраться опыта. Мне показалось, что Парнас лучшее место для такой цели, и я остался здесь простым администратором, но с хорошим запасом свободного времени и неограниченным участием в большом количестве развивающихся технических инноваций. Я мог, попробовав многое, и ещё более конкретно определить себя. Поэтому я остался не только из-за любимого Парнаса, я остался узнать свою степень ответственности за людей.

Так я полюбил то, где я есть и чем занимаюсь. Но теперь после моего ухода понятно, что с космосом моя профессиональная жизнь уже не свяжется. С теперешней репутацией мириады звезд мне светить не будут. Такое нецелевое использование техники мне уже никто не простит. Никто больше не поверит, что мне можно доверить технику, а с ней и чью-то жизнь. А сам я что думаю?

Кроме мечты о профессии, существовало много других. Они также требовали время на осмысление, на осуществление или на проверку их необходимости. Мы собирались по пятницам и обсуждали то, что хотелось, из-за чего колотилось сердце, что не давало спать. Если приличия не позволяли говорить о предмете мечтаний, то об этом говорилось косвенно. Писались стихи, выдумывались истории, рисовались карикатуры и шаржи – всё всегда было весело и непринуждённо. Всё, что обрывались на полуслове, оставлялось в прошлом и возвращалось только по воле инициатора. За вечер изводилась куча бумаги. Однажды, кто-то принёс перо и чернила ради смеха, мы перепачкали ими всё, что могли, в том числе и себя. Отмывались неделю. Так появилось название наших посиделок – замарать белое перо. Позже название перетекло в группу.

Я решил расширить возможности для мечтаний. В свободное время был построен Кристалл-Сити. Поначалу он был небольшим и предназначался для тестирования одного приложения. Но посыпалось столько идей и мыслей, что скоро его существование превратилось в необходимость, почти минуя стадию хобби. На это стало тратиться довольно большое количество времени, но мне было по пути, я оттачивал себя в виртуальном моделировании. Вскоре, мне уже была интересна только техническая сторона проекта, все сливки использования снимали остальные. Постепенно выработалась направленность – социальные эксперименты.

Конечно, мы осознавали грань между реальностью и цифровым миром, и никогда о ней не забывали. И имея доступ к такому количеству технологий космической тематики, где техника служит людям, можно было собрать нечто близкое и похожее на человека. Все эти автопилоты откорректированные психологами, поисковики данных, различающие речь и сортирующие то, что находят. Я уже не говорю про огромную пропасть игр, с героями и злодеями, с помощниками и антуражными личностями. Их программы уже давно соотнесены с настоящим человеком, игроком, который, не найдя схожести с ним самим, и играть-то не будет. И камень преткновения здесь получается такой – как программа себя ведёт с человеком. В игре должна вызывать эмоции, в кабине пилота должна способствовать правильному решению. Вообще, область инфосоциального поведения уже настолько продвинулась, что не всякий человек в чате отличит робота. Всем уже довольно ясно, что не всякий создаст такого неотличимого, но, исходя из опыта, могут многие, если имеют доступ к этой сфере. А она сильно не охраняется. И эту часть знаний в виде кодов, программ и системных библиотек часто используют, как накопленный опыт, даже не подозревая, что развивают её ещё больше, чем целенаправленный научный коллектив. Уже давно поведение робота не определяет одна программа, отсюда и возникла эта псевдосоциальная наука, только приставку в слове заменили на «инфо». А мы? Мы не хотели экспериментов над обществом, мы хотели в нём жить. Мы хотели лишь поразмышлять над ним. Просто форма размышлений приняла такой вот хай-тек оттенок. Белое перо сменилось дигитальным.

В общем-то, идея о том, что необходимо построить виртуальное пространство для социального развития инфоличностей, нигде озвучена не была. Тем более пространство практически неподконтрольное. Что будет с этой идеей, рождённой нашей группой? Практически без сомнений думаю, что уйдёт под Эдисона. Не знаю, как он этим воспользуется и до чего дойдёт. Его, как я понял, тамошний социум не интересует. Народ ему всегда нужен лишь, как инструмент. Что с этим будет дальше непонятно, но определённо ясно, что мы уже туда не попадём. Прощай, Кристальный Город! Похоже, что даже если и будет у нас возможность в тебя попасть, мы всё равно не придём. Слишком многое изменилось в нашем городе, там, где мы по-настоящему живём, а не являемся конструкторами. В нашей жизни. Так что, всё это придётся оставить. Навсегда и без сожалений.

Когда жизнь реальных людей начинает подвергаться опасности, надо всё бросать. Спасение техники, на мой взгляд, этого не стоит. Тем более людей настоящих. Хотя есть ли смысл тут их делить на стоящих и нет? Программный код, пусть и реализует целый мир – всего лишь строчки на экране. Он не заполнит тебе душевной пустоты, которая исчезает за столом с друзьями. Он не избавит от одиночества, даже если им будет восхищаться уйма народа. Ты не поделишься с ним идеей или шуткой, он не умеет отвечать, а делиться хочется порой именно ради этого. Чтобы кто-то покритиковал или посмеялся. То, что я своих друзей поставил в неловкое положение ещё можно, сообща, пережить. Можно что-то придумать, чтобы это положение изменить. Но почти оборвать жизнь, а точнее полностью заменить ту полноценность и устремлённость на неопределённое бессознательное существование, что по сути и есть – оборвать, это недопустимо никак. Я мог всё остановить, проиграть и обойтись без жертв. Я, конечно, на тот момент не знал, что придётся проиграть и что жертвы будут. Но предположить мог! Если я готов пойти на такой риск для друзей, на что я смогу пойти для успеха работы, которая будет связана с космосом? Что же для меня остальные люди, если друзья смотрят на то, что я сделал с сожалением? Где эта грань ответственности, которую я обязан чувствовать, раз выбрал себе такой путь? Не перешёл ли я её?