Алексей Мельников - Carved Rocks. Пригород

В какой-то момент, правда, обитель решили взять штурмом…

На тот момент в здании помимо Макса с Тимом и Марты, находились еще две женщины, одна с грудным ребенком на руках, два подростка и четверо мужчин, горячей крови и пижонского вида.

Во всяком случае терпеть они не стали, а Марте посочувствовали. Тем более нападать на детей… Это было одной из тех вещей, что мужчины считали непростительным. Одним слово, бежали нападавшие, дальше, чем видели. Как потом докладывал один из подростков, тот, что был с рассеченной губой, Макс никак не мог запомнить его имя, что эти ребята были бывшими мафиози. Если понятие "бывшие" могло существовать для них.

Марта им нравилась. Добрая и простодушная, она не делила людей на плохих и хороших, всегда отдавая самое лучшее, что у нее было другим. Алонсо, скорее всего, проникся ее искренностью, и даже дарил цветы, стараясь ухаживать, отчего женщина краснела аки маков цвет. А еще парнишка говорил, что в кое-каких кругах этот самый Алонсо провозгласил центр спасения своей территорией, так что соваться быстро перестали.

Правда то была, что он был настоящим доном мафии, или нет, но суть оставалась неизменной – в этом доме было действительно тихо и спокойно. Не считая ночных концертов грудной девочки.

Макс с Тимом не сговариваясь, решили остаться пока здесь. На новые приключения и свершения просто не было сил.

Но кто бы мог подумать, что и этот вроде устоявшийся мирок начнет штормить. Судьба у них, что ли, была такая?

Все началось в четверг.

Тим как раз помогал Марте давить колорадских жуков, которые обещали пожрать всю картошку. Талисса играла с маленькой дочкой, а Рене всецело посвятила себя переделке дома. Каким образом ей удалось заручиться поддержкой мужчин никто не знал, но комнаты после их дружного вмешательства стали выглядеть куда лучше и уютнее.

Макс сидел в гостиной прямо на столе, подогнув под себя одну ногу и низко опустив голову. Беттино как раз обрывал обои, настойчиво предлагая парню переместиться в другое место, потому что синьора Рене предложила снести одну стену, чтобы сделать комнату просторнее. А это означало огромное количество пыли и шума.

Треверс не реагировал.

Немигающим взглядом он уставился на свои ладони, что-то бормоча под нос. Мужчина не расслышал. Да и дел у него своих было по горло. Немаленький, разберется с той информацией, которая и так была озвучена предельно громко.

– Макс! Маааакс, – настойчиво позвал подошедший с огорода Тим, – О, Бет, привет

– Чао, бамбино,– улыбнулся мужчина, подкинув мальчишке конфету. Из всех четверых он особенно любил детей, все время ухитряясь их чем-то удивить или порадовать. А лучше, чтобы все вместе. – Забирай его, сейчас тут все будем в порядок приводить.

– Ладно, – с готовностью кивнул Тимоти, пряча конфету в карман. – Макс. Да, Макс! Ты меня слышишь? Надо в один магазин сходить, Марта говорит, что нужно прогуляться на разведку, посмотреть, есть ли там бытовая химия. Не знаю, зачем она ей нужна, ведь лучше еды еще набрать, на всякий случай. Макс! Ну ты слушаешь? Ну Ма-а-а-кс.

Но парень не реагировал. Только едва заметно шевелил губами, что-то проговаривая даже не вслух. Он прибавил голоса только на каком-то моменте.

– Мост… Что-то падет, а что-то начнется… Мертвые восстанут, но живыми не прикинуться…

– Макс, ты чего? – Тим почувствовал, как коленки предательски задрожали. Голос юноши был каким-то странным, потусторонним и немного искаженным. И это пугало, не хуже ночных кошмаров, что теперь преследовали мальчика, стоило только закрыть глаза.

– Ворон расправит крылья, а то, что считалось тысячелетие мертвым – оживет… И все рухнет, чтобы на обломках построилось новое… И люди будут уходить за грань, не возвращаясь… – вдруг парень резко скривился, вцепившись в голову, и зашипел от боли.

Тим и не заметил, как стал абсолютно беззвучно плакать.

Он за всю свою хоть и короткую, но все-таки жизнь, столько не пролил слез. Как девчонка какая-то… Если не знать всего того, что с ним произошло.

На звук подтянулся Беттино, несильно тряхнув Треверса за плечо. Через пару минут в гостиную зашла Марта, узнать, успеет ли она еще попросить захватить полотенца, если вдруг по дороге встретятся. А потом быстрым шагом подошла к крохе, резко поворачивая того к себе, при этом стараясь закрыть ребенку уши.

К этому моменту Макс уже истошно орал, все так же не отпуская голову и выгибаясь с такой силой, что мужчина еле сумел его прижать к столешнице. Думал, что позвоночник просто переломится.

На шум прибежал Арчи. Рыжая хозяйка пыталась увести Тима, но тот резко вывернулся, помогая мужчинам держать парня. Теперь уже настал его черед говорить. Нечаянно, негаданно.

Впервые за это время действительно пробило и понесло. Он почти кричал, вываливая многотонную боль, поселившуюся где-то у девятого ребра. Слева. Что Макс просто не имеет права сдаться. Что Тим пообещал за ним присматривать, а парень согласился его слушаться. Что он видел маму… Что Саймон пытался похоронить его заживо. Что он безумно, до чертиков боится остаться один. Что… Что…

Где-то на этом моменте его уже прижимал к себе разбитый и уставший Макс, рассеянно гладя по голове. Он совершенно не понимал, что произошло, ухватив только то, что Тимоти жутко напуган. Но чем? И почему все остальные так на него смотрят? Всеобщее сочувствие можно было ощущать кожей, словно кто-то настойчиво укрывал холодным одеялом.

Пробирало до костей.

В тот день в магазин отправились близнецы Набари. Новенькие, но очень смышленые брат с сестрой. Они были настолько похожи друг на друга, что с легкостью дурили не особо внимательный народ. Словно этому городку настоящих призраков недоставало.

В одиночестве парней больше не оставляли.

С ними рядом постоянно кто-то находился. Тим не удивился бы, если узнал, что было составлено что-то вроде графика дежурств. Возмущаться детеныш и не собирался – он совершенно не представлял, что еще могло случиться с ходячими тридцатью тремя несчастьями. И что ему со всем этим делать.

Макс тогда и не вспомнил, что говорил, а Тим был настолько перепуган, что смог запомнить только про мост, ворона и пропавших людей. Последнее его страшило гораздо сильнее всего остального. От птицы он как-нибудь отобьется, на крайний случай прикормит. К мосту можно просто не ходить. Вряд ли он вдруг обретет способность перемещаться в пространстве. Во всяком случае, если такое все-таки произойдет, спасения искать будет неоткуда.

А еще он вчера почему-то снова видел паром. Нежелание подходить к открытой воде усилилось во сто крат.

По ощущениям Макс не разделял его страхов. Скорее, он пребывал в каком-то пограничном состоянии рассеянности, когда понимаешь и не понимаешь, что происходит одновременно. К соглядатаем относился непросто ровно – словно их тут и не было.