Герхард Бранстнер - Со звездой на ниточке [ЛП]

— Есть только одно объяснение, — сказал он, подумав, — они идут на подводных лодках.

— Это если только они вообще уже погрузились на корабли, — указал Этто.

— В таком случае, — сказал Аз, — мы бы слегка оплошали, если бы сейчас осушили океан. Но если мы его не осушим, а практяне уже под водой, это будет больше, чем просто оплошность.

— В этом ты, без сомнения, прав, — сказал Этто, — поэтому, чтобы не наделать чего-то большего, чем легкая оплошность, мы примиримся с риском оплошать.

Произнеся это, он нажал кнопку, и в тот же миг Аз услышал своим правым ухом ужасные вопли.

— Что, исчез океан? — спросил Этто.

— Не уверен, — ответил Аз, — боюсь, что больше не могу полагаться на свой левый глаз.

— Ты что-нибудь видишь? — осведомился Этто.

— Ровно ничего. Но что-то слышу.

— В этом нет ничего странного, — сообщил Этто, — вполне можно слышать происходящее за углом, но ничего не видеть.

— А за каким углом должны быть вопли, которые я слышу? — поинтересовался Аз.

— Понятия не имею, — сказал Этто, — я просто хотел отметить принципиальную возможность услышать звуки из-за угла. Помимо того, из-за угла также возможно различить запахи, в то время как другие органы чувств зависят от того…

— Вот же черт! — вскричал тут Аз.

— Не ругайся, — попенял Этто.

— Я забыл, — объявил Аз, — закрыть свой правый глаз. Этим все объясняется. Если я смотрю своим левым глазом, не прикрывая правого, я все вижу неправильно.

— А что ты видишь сейчас?

— Прекрасное широкое море! Вместо того, чтобы обратить океан в пустыню, мы превратили пустыню в море. И теперь я вижу практян, которых не мог разглядеть двумя глазами, потому что видел только воду вместо пустыни; они барахтаются в воде на том берегу.

— Так, следовательно, они уже наступали, — заключил Этто.

— Как они, должно быть, поразились, когда их на сухом месте с ног до головы захлестнуло море, — прикинул Аз, — во всяком случае, орали они ужасно. Они до сих пор орали бы, если бы у них дыхание не перехватило.

— Нам следует извиниться перед практянами, — сказал Этто, — в конце концов, именно мы из-за твоего недосмотра поставили под угрозу их жизни.

— Против остановленной войны это и в счет не идет, — возразил Аз. — И то, что мы свершили свое дело с холма, придает всему особенно глубокий смысл. В древние времена с холмов войнами командовали, а мы с холмов войну предотвратили. О том, что у нас приключился крохотный недосмотр и война плюхнулась в воду, вместо того, чтобы завязнуть в песке, упоминать необязательно. История, насколько я знаю, в таких случаях закрывает глаза.

— Чего ей не понадобилось бы, если бы ты сам вовремя прикрыл один из своих, — сказал Этто, готовясь спуститься с холма.

Аз взвалил на себя рюкзак и последовал за шефом, который побежал прямо к ракете. Когда Аз забрался в кабину, Этто, не говоря ни слова, запустил двигатели и направил корабль невысоко над созданным ими морем.

— Собственно, все идет хорошо, — сказал Аз, — возможно, охладив пыл после купания, практяне решат придержать военные действия.

— Все может статься, — только и ответил Этто.

Этто и Аз достаточно познакомились с теоритами, чтобы понять, чего им ожидать от практян. Поэтому, когда после приземления они подошли к ближайшему городу и вместо круглых зданий теоритов обнаружили путаницу из домов, все один кривее другого, то решили, что это в порядке вещей. И сами практяне, которые, услышав о прибытии двух землян, выбежали из своих домов и окружили пришельцев, производили не менее сумбурное впечатление. Низкорослые, с головами и торсами, заросшими густым волосом, они прыгали вокруг Этто с Азом и громко наперебой вопили пронзительными голосами, так что Аз забеспокоился о своем правом ухе и покрепче вставил затычку. Однако это оказалось совершенно излишним, потому что в этот момент толпа снова разбежалась, чтобы кинуться заниматься другими делами. Одни сломали свой дом, чтобы на его месте поставить другой, такой же кривой, другие растащили груду камней, чтобы сложить их в другом месте, где они точно так же всем мешали, а третьи разрыли какую-то ненужную дорогу, чтобы построить новую, впрочем, еще менее нужную.

Аз покачал головой.

— Такое впечатление, что они здесь все делают как будто в первый раз.

— Не все, — возразил Этто, — например, у них не такая походка. Если бы у них каждый шаг был как первый в жизни, они бы не переставали спотыкаться.

— Кто же во время ходьбы задумывается, который по счету шаг в своей жизни он только что сделал? — задумался Аз.

— Никто, — ответил Этто, — и это к лучшему.

— А мы какой шаг сейчас предпримем? — захотелось узнать Азу.

— Мы внимательно осмотрим вблизи море, которое создали.

Земляне повернулись спиной к домоломам, дорогороям и грудоносам, чтобы пойти и как следует разглядеть собственную работу. По дороге они наткнулись на траншею шириной в три метра и столько же в глубину, которая тянулась в обоих направлениях по прямой линии до горизонта.

— Кажется, это одна из тех линий долгот или широт, которые поносили теориты, — предположил Аз.

Этто кивнул.

— Так или иначе, — размышлял Аз, — в процарапывании этой координатной сетки, хоть это и совершенно тупая затея, есть что-то умиляющее. Оно роднит с землей. А может быть, просто трогает детская наивность, которой разит от этого предприятия.

— В любом случае, — подытожил Этто, — они забыли про мостки, поэтому, если мы не желаем с этой стороны рва спускаться и на той подниматься, нам придется сделать изрядный прыжок.

— Что умиляет гораздо меньше, — добавил от себя Аз, взял хороший разбег и благополучно очутился на другой стороне, однако тут увесистый рюкзак бесцеремонно повалил его на землю.

— Это несчастный случай по-практянски, — сказал Этто, невредимо приземлившись рядом с Азом, — в смысле: его можно было избежать.

Аз поднялся и поправил рюкзак.

— Ох уж эта природа практян, — сказал он наконец, — сдается, есть в ней что-то заразное. Даже если здравый смысл подсказывает, как сделать лучше, человек норовит устроить все так, чтобы шлепнуться и расквасить себе нос. И в конце концов, чтобы не бороться постоянно со здравым смыслом, он просто больше к здравому смыслу не прислушивается.

— Убойная логика, — констатировал Этто, — но она объясняет, как целый народ может докатиться до того, что, тратя так много усилий, получает такой мизерный результат.

Между тем оба продолжали свой путь и наконец завидели созданное ими море. И, несомненно, пришли бы в восторг, если бы величественную картину не портила команда практян, которые, как поняли приблизившиеся Этто с Азом, занимались строительством кораблей.