Герхард Бранстнер - Со звездой на ниточке [ЛП]

— Они без особых раздумий двинутся дальше, как будто только ждали повода строить корабли, — размышлял вслух Аз, — что избавляет нас от вопроса, не захотят ли они приостановиться с наступлением.

— Встает, однако, другой вопрос, — сказал Этто, — сможет ли какой-нибудь из кораблей, которые они строят, удержаться на плаву. Пока что ни с одним на то не похоже.

— Этот народ, — продолжал Аз, — кажется, живет по закону случайностей. Согласно этому закону, на определенное количество негодных для мореплавания судов иногда выпадает одно годное, и тогда они нападут на теоритов.

— Это вполне правдоподобно, — признал Этто, — и у меня уже есть идея, как этому противостоять.

С этими словами гроссмейстер развернулся и отправился в направлении ракеты. Внезапный уход шефа поразил Аза. Вместо того, чтобы следовать за Этто, он попытался сам по себе набрести на мысль, как бы помешать новой практянской военной кампании. И наконец он вспомнил про лишнюю планету.

— А это мысль! — воскликнул Аз. — Отдадим нашу планету практянам, пусть ею распоряжаются и царапают сколько угодно, не связываясь с теоритами. И мы наконец от нее избавимся!

Захваченный этой идеей, Аз подошел к практянам-корабелам и, поскольку те, поглощенные работой, все еще не обращали на него внимания, ухватил одного из них за рукав.

— Мы прибыли снаружи, — представился Аз, — и можем выделить вам планету. Гроссмейстер хочет подарить ее вам, чтобы у вас была своя собственная планета. Правда, он забыл спросить вас, хотите ли вы ей владеть, и я, стало быть, это упущение сейчас исправляю.

Практянин уставился на Аза, как будто наткнулся на сумасшедшего, затем сам захохотал, как сумасшедший, и позвал других практян, которые, когда Аз повторил свое предложение, точно так же захохотали, как сумасшедшие. Чтобы убедить их в том, что он действительно властен над предметами таких масштабов, Аз сообщил, что за море, так внезапно накрывшее практян, им тоже следует поблагодарить его с его шефом. Практяне разом прекратили хохотать, но не оттого, что Аз их убедил, а оттого, что они решили, что он собрался их разыграть, и потому практянам ничего не оставалось, кроме как тут же отсыпать Азу ворох колотушек. Единственная причина, благодаря которой он ушел живым, заключалась в том, что эти люди, даже раздавая колотушки, были так неуклюжи, как будто кого-то лупили впервые в жизни. Так что Аз отделался довольно заурядными побоями, которые, конечно же, как раз начали опухать, когда он, тяжело дыша, добрался до ракеты и отчитался перед шефом о происшествии.

— И вот что занятно, — заключил он, — они побили меня не потому, что поверили, будто мы разлили море у них на пути, а потому, что в это не поверили.

— Это тебе повезло, — сказал Этто. — Если бы они засчитали и то, что море — твоих рук дело, тебя бы живым не отпустили, хоть какие они будь неуклюжие.

— Так как же мы теперь поступаем со звездой? — спросил Аз.

— Я совсем не собирался оставлять ее практянам, — ответил Этто.

— Нет? — вскричал удивленный Аз. — Так что, я получил колотушки совершенно впустую? Хотя — о чем я расстраиваюсь? Похоже, уже определено, чтобы мне в любом случае доставались колотушки, и тогда в конечном итоге нет разницы, попусту они мне достанутся или не попусту. Все равно они достаются в обход закона случайностей, потому что иначе я бы должен был время от времени от них уходить.

Этто не смог сдержать слабой улыбки от такой колотушечной философии.

— В конце концов, твоя идея дать практянам свою собственную звезду не так уж далека от моей.

— То есть ваша ученость хочет оставить нашу звезду теоритам? — предположил Аз.

— Ни первые, ни вторые не достигнут цели, которую преследует моя идея.

— И в чем же она?

— Объединить оба народа, вместо того, чтобы разделять их, — сказал Этто. — Правда, чтобы этого добиться, мы сначала должны их на самом деле разделить, но таким образом, чтобы они больше не могли друг без друга обходиться.

— Чуток запутанно, правда? — отозвался Аз.

— Нам нужно просто разрезать планету пополам, чтобы теориты были с одной стороны, а практяне — с другой. Ни те, ни другие долго на отдельной половине планеты не проживут, и ни одни из них не смогут собрать половинки самостоятельно. Поэтому они будут вынуждены работать вместе. И если они объединятся по ходу этой грандиозной работы, они останутся объединенными на все грядущие времена.

— Чего же еще мы ждем? — крикнул Аз и поспешно расстегнул рюкзак, чтобы дать автомату задание.

Этто тем временем запустил двигатели и поднял ракету ввысь, откуда он мог хорошо видеть планету и верно разделить ее на две равные половины. Аз прочел код, рассчитанный автоматом; Этто выставил его на трости, залез на крышу ракеты и нажал пусковую кнопку. В тот же миг планета как бы слегка задрожала и аккуратно разделилась на две половинки, которые отошли друг от друга на расстояние, позволяющее перекрикиваться, и, чуть-чуть пошатываясь, остались в этом положении.

— Сказал бы мне кто, — задумался Аз, — сколько времени потребуется теоритам, чтобы доискаться, какая энергия удерживает две половинки разделенными.

— Пожалуй, определенное время им потребуется, — предположил Этто, — и еще какое-то пройдет, прежде чем практяне создадут технические средства для практической работы с этой энергией. Однако невыносимое раскачивание обеих половинок планеты со временем заставит нынешних противников объединить свои качества-противоположности в единое гармоничное целое, и тем самым стать образцовым соответствием эстетическому принципу.

— Может быть, мы вернемся сюда еще разок попозже и глянем на них, а они уже стали образцом эстетичности.

— Все может статься, — сказал Этто, — но это не слишком вероятно.

— Это, ясное дело, маловероятно, — заметил Аз и пощупал свои шишки, — но я переживал и менее вероятные вещи. И, может статься, доживу и до того, что не получу колотушек совсем, и от звезды мы избавимся. Жаль, что на этот раз так не вышло, хотя мы были к этому близки.

Земляне со звездой на буксире добрались до нового небесного района и с помощью левого глаза Напа выискали долгожданную планету, на которую без промедления высадились. Они покинули ракету и огляделись. Местная природа ненавязчиво раскинула перед ними свои богатства — она была ни слишком скудна, ни чересчур пышна; и животные, которые немедленно собрались вокруг путешественников, вели себя ни стеснительно, ни назойливо, ни сколько-нибудь угрожающе.

— Кажется, — сказал Аз, — в этом мире наконец-то сыскался уютный уголок, и если вы, ваша ученость, не будете лезть со своими безусловными принципами, я, быть может, на сей раз уйду отсюда без колотушек.