Наталья Аристова - Дом для моей Марты

Труднее всего было правильно замесить тесто. В первый раз кирпич вышел слишком рассыпчатым; во второй не получилось гладкой корочки-поверхности, на третий же раз Марта была уверена, что все удастся. Я сидел рядом, просеивал остатки песка и то и дело поглядывал на ее пока еще не вспученный живот, пытаясь угадать месторасположение плода, эмбриона, нашего будущего ребенка. Марта была беременна – очевидно, с той самой любвеобильной ночи, когда мы начали стройку.

– Послушай, любимый, – сказала моя жена, – по ночам уже холодно. Наверное, мне теперь нехорошо спать в палатке, даже на матрасе.

– На двух, – уточнил я. Мы давно уже клали наши матрасы не рядом, а один на другой, и спали на них вместе, прижавшись. Мне нравилось всю ночь дышать запахом Марты, даже несмотря на то, что помыться по-человечески удавалось от случая к случаю; в основном приходилось ограничиться торопливым умыванием в бензоколоночном туалете. – Но в принципе, ты права, это нехорошо. И что ты предлагаешь сделать?

Марта вскинула голову и посмотрела мне в лицо резко позеленевшими глазами.

– Не знаю, – просто сказала она, – Ты же из нас двоих мужчина.

В чем-то она была права.

Я сел в машину и поехал искать для нее кровать. Действительно, не годится женщине, тем более беременной, осенью спать на земле – это я понимал прекрасно. Проблема в том, что кровать должна быть совершенно бесплатной, мы и так успели выбиться из бюджета. Шаг вправо, шаг влево – и не хватит на дом. Купишь сейчас кровать – останешься потом, например, без крыши. Или без двери. Без окна. О предстоявших тратах на ребенка я старался и не думать.

Я почти наугад колесил по городу, одновременно пытаясь осмотреть как можно больше улиц и дворов (вдруг как раз сегодня кто-нибудь решил избавиться от старой мебели!) и потратить как можно меньше бензина. И тут меня, с опозданием, осенило.

Я подрулил к до боли знакомому подъезду, справился с входной дверью, взбежал вверх по лестнице и позвонил. Дверь открыл какой-то косматый сутулый старикашка.

– Добрый день, – начал я, запоздало пытаясь изобразить улыбку, – я бывший жилец этой квартиры.

– А, приятно познакомиться, – равнодушно ответил старик.

– У меня к вам есть дело. Понимаете, мне сейчас ужасно, до зарезу нужна моя старая кровать.

– Что ж, проходите, ложитесь, если хотите. Надолго?

– Да нет, вы не поняли, – я с трудом сдержал усмешку, – Она мне нужна насовсем, чтобы увезти.

– А, вот как. Это нельзя, – и он начал закрывать дверь.

– Постойте… – процесс закрывания приостановился, – понимаете, вышло недоразумение. Моя жена продала квартиру без меня. Кровать должны были вывезти рабочие еще раньше, но у них там в фирме произошла какая-то путаница… В общем, к моменту продажи кровать была все еще здесь, вот вы, конечно, и подумали, что она теперь ваша… а она просто стояла тут по ошибке. Теперь я приехал, и недоразумение улажено. Отдайте кровать.

Старик укоризненно покачал головой:

– Неа! Молодой человек, я еще не окончательно выжил из ума. Ваша жена, или кто она вам, подписала договор купли-продажи. Кровать там тоже вписана, так что она законно моя. А вам должно быть стыдно! – и дверь моей квартиры с шумом захлопнулась, а через секунду в ней заскрежетал, обеспечивая неприступность, новый, чужой замок.

Я присел на ступени, пытаясь что-нибудь придумать. К сожалению, мне это удалось. Я снова нажал кнопку звонка. Дверь приоткрылась еле-еле, скованная теперь цепочкой.

– Это снова я. Простите, я в прошлый раз был с вами не совсем честен. Не хотелось вас пугать.

Молчание.

– Дело в том, что моя жена уже несколько недель серьезно больна. А причина, как считают врачи, в том, что ее укусил ядовитый клещ. В лесу она не была, так что клещ почти наверняка живет в нашей старой кровати, и уже отложил там сотни личинок. Поэтому ее нужно как можно скорее уничтожить, пока не пострадал кто-нибудь еще, например вы. Отдайте, пожалуйста, кровать, и я сам отвезу ее в санэпидстанцию.

Старик прокашлялся.

– Н-да… Не знаю, что там случилось с вашей женой, но я сплю в этой кровати уже два месяца, и меня пока никто не кусал. Кровати вы не получите, до свиданья.

От дома я отъезжал в самом раздолбанном настроении. За десять минут я дважды успел выставить себя идиотом, а главное, нелепым враньем почти наверняка закрыл себе возможность получить кровать. Скверно.

Впрочем…

Если этот старик с ходу раскусил мои выдумки, то может быть, на него гораздо лучше подействовала бы правда? Здесь явно нужно терпение, внимание и…

Я остановил машину, сбегал в магазин, где меня когда-то знали в лицо, и купил копченой колбасы, свежего хлеба и, поколебавшись, бутылку сухого вина – того, которое больше всего любила Марта. Почему-то казалось, что оно сработает как талисман.

В третий раз дверь снова распахнулась широко, как будто старик ожидал от жизни чего угодно, но только не повторного моего появления.

– Здравствуйте еще раз. Можно мне с вами спокойно поговорить? – как можно вежливее попросил я, для убедительности размахивая колбасой и бутылкой, – Просто поговорить, а?

Увидев мои нехитрые подношения, старик слегка оживился.

– Ну ладно, – сказал он после секундного колебания, – но только в квартиру я тебя не пущу. Сейчас вынесу нож и стаканы, и мы сядем на лестнице. Годится?

– Годится.

– Ну, начинай, – скомандовал старик, когда распробовал вкус всех угощений, – Что у тебя на этот раз? Даже любопытно.

– Видите ли… Во-первых, я должен перед вами извиниться за то, что сегодня дважды пытался вас обмануть. Вы были абсолютно правы: кровать по закону ваша, и никаких вредных насекомых в ней, конечно, нет, – старик в ответ лишь хмыкнул в стакан, но слушал, кажется, внимательно. – А сейчас я скажу вам всю правду. Дело в том, что моя жена беременна, и врач запретил ей и дальше спать на матрасе на земле.

– На земле? – удивился старик, – А где же это вы с ней теперь живете?

– Эх… Пока нигде. Дом еще нескоро будет построен, а спим мы пока рядом со стройкой, в палатке.

Старик с кряхтением встал, и вдруг проворно скрылся за дверью квартиры. Я испугался, не означает ли это, что разговор окончен, но потом понял, что опасаться нечего: уходя насовсем, он не оставил бы мне стаканы, колбасу и, тем более, вино. Вина, правда, осталось уже немного; я начал жалеть, что купил всего одну бутылку. С другой стороны, нужно экономить.

Старик вернулся минут через пять, сел, опершись о стену, и закурил странного вида папиросу. Сделав пару затяжек, он протянул ее мне.

– Что это? – спросил я, не доверяя собственным ноздрям.

– Гашиш, – ответил он, – Кури!

Я послушно, но неглубоко затянулся и тут же вернул ему. Для отхода от реальности, по-моему, было не время. Старик затянулся еще раз, другой и закрыл глаза. Я испугался, что он заснул или умер, но он вдруг четко спросил: