Камилла Лысенко - Альтернатива. Совиное гнездо

Это стало модным – говорить о выходе из зоны комфорта.

Будто бы в этой самой зоне заключены все страдания человека, все причины его недовольства жизнью, все его проблемы – от пивного брюха до идиотских законов, которые принимают в твоей стране. Если с брюхом человек еще может что-то поменять, то с чужой глупостью – вряд ли.

Что вообще это такое – зона комфорта? Мы собираем ее по кирпичику всю жизнь: от первого слова матери до привычки вставать по будильнику во взрослом возрасте; от любимого персонажа в сказках до образа идеального партнера; от ролей в детских играх до ролей социальных. Мы накачиваемся штампами и стереотипами, мы сознательно выбираем их с одной-единственной целью: упростить сложный и слишком непредсказуемый мир, прописать для него какую-то свою программу симпатий и антипатий, свою систему ценностей. Как иначе разобраться, как иначе поверить, как иначе жить без этой тихой гавани, в которой точно известно, кто ты и кто все вокруг тебя; в котором привычные обряды и ритуалы занимают время и избавляют тебя от необходимости принимать решения заново? Однажды выполненное действие оказалось замечательным, и мы выбираем выполнять его постоянно, соглашаясь сначала на «замечательно», потом на «хорошо», потом на «приемлемо» и, наконец, на «привычно». В один день привычное совсем потеряет краски; и тогда – да, пора, пора тебе выходить из зоны комфорта, пора рушить свой мир и строить на его обломках новый, светлый и яркий или ужасающе неправильный, но такой, который мог бы избавить тебя от набивших оскомину программ.

Впрочем, всегда есть выбор остаться в своем болоте и не просить большего, рискуя не получить ничего; журавль в небе, синица в кармане – все нормально.

Выйти или остаться – любой вариант будет априори правильным, если ты делаешь выбор сам.

Но если тебя хватает за волосы какая-то могучая неизвестная сила и выдергивает из привычного болота без твоего на то желания; если все, что ты можешь – барахтаться в воздухе и пытаться понять, откуда в нем столько кислорода; если нет ни одной опоры и ни одного обещания от судьбы – только невесомость, неопределенность и – чего уж там! – первобытный ужас… Будь это даже самое светлое будущее из тех, что могли с тобой случиться, ты все равно будешь хотеть только одного: пожалуйста, не так быстро. Пожалуйста, дай мне что-то, что я знаю. Объясни мне хотя бы правила этой новой игры, если мое участие в ней уже не отменить.

Что до Саши, то ей правила объяснили довольно подробно и даже выдали несколько официальных ламинированных листов с мелким машинным текстом. Буклеты с памятками, карта Альтернативной Москвы с отмеченными на ней местами, где можно получить «особое отношение и услуги», два купона на визит к психотерапевту в качестве «психологической реабилитации» (на третий визит – скидка 20%!) и что-то вроде Конституции и Уголовного Кодекса в десяти коротких тезисах. Последний документ был украшен сразу тремя печатями – администрации президента, администрации города и администрации Альтернативной Москвы (надо же!) и двумя подписями: министра внутренних дел – видимо, чтобы показать всю серьезность ситуации – и некого Канцлера Альтернативной Москвы Колчака В.А.

«Он восхитительный человек и настоящий лидер, – сказал ей Амадео несколько часов назад. – Его забота о ситуации – это пример невероятно чуткого руководства».

Саша покивала, но поняла только одно: если о человеке говорят хорошо за глаза, то он либо действительно ангел, идеально выполняющий свои обязательства, либо настоящий дьявол, у которого уши везде и всюду. Какой из двух вариантов верен, Саша пока не разобралась.

Ей вообще во многом предстояло разобраться, если она хочет остаться в своем уме и трезвой памяти. Период истерик, недоверия и даже слез утих – благодаря Амадео, который убил несколько часов, на практике доказывая ей реальность ситуации – и Саша перешла в стадию принятия. Факты, какими бы невероятными они ни казались, таковы: у нее что-то вроде серьезной болезни с обманчиво приятными симптомами, и если она не хочет пачками доводить людей вокруг до оргазма или безумия (а заодно и себя – до возможной смерти), ей необходимо учиться жить заново. И многое, очень многое узнать о мире.

И начать стоит хотя бы с этой жутко официальной листовки с печатями. Возможно, сейчас написанное на ней перестанет изображать из себя китайскую грамоту.

Саша уселась на арбатскую скамейку, разложила всю свою образовательную макулатуру на коленях и углубилась в чтение.

ИНСТРУКЦИЯ ДЛЯ СУБЪЕКТОВ, ОБЛАДАЮЩИХ ВОЗМОЖНОСТЯМИ

1. Возможность, какой бы она ни была, совместима с жизнью. Главное для Субъекта – постоянный контроль над Возможностью.

2. Возможность – не дар, но ответственность. Обладание ею – не право, а обязанность. Субъект, обладающий Возможностью, обязан неукоснительно следовать всем пунктам Инструкции. Нарушителей ждет лишение Возможности.

Ладно, с этим более-менее понятно. Сухим канцелярским языком сказано: не ходи налево, не пугай людей, не тряси волосами в общественных местах – а то получишь по шапке за свою безалаберное поведение. Типично русско-административный подход к делу. Что там дальше?

3. Существуют Возможности, похожие по свойствам, но при этом двух одинаковых Возможностей не существует. Каждая Возможность обладает своими особенностям в зависимости от личности Субъекта и требует индивидуальной меры контроля.

4. Возможность следует использовать ровно столько, сколько необходимо для поддержания жизни. Неиспользование Возможности приводит к смерти Субъекта. Чрезмерное использование Возможности приводит к смерти Субъекта.

А вот это уже интереснее. Видимо, об этих самых Возможностях человечеству известно до стыдного мало; это что-то вроде молний для питекантропа или вертолетов Да Винчи для его эпохи. А когда человек чего-то не понимает – он боится. А когда он боится – он прилагает максимальное количество усилий, чтобы это контролировать. Саша была умной девочкой с дипломом лучшего университета страны; и свою корочку она заслужила сполна. Воспитанный на сравнениях разум понял, что теперь Саша представляет из себя опасность для отлаженной людской системы с государствами, конституциями, тюрьмами и выборами. А то, что опасно, необходимо сдерживать.

Это вполне могло бы стать поводом для бунта – все-таки Саша была натурой романтичной и склонной к борьбе за истину – если бы не одно «но». Саша была теперь опасна и для себя тоже, и без помощи она не справится. За последние часы ей пришлось побегать по бывшему «офису», оказавшемуся чуть ли не цитаделью в фантастическом фильме, и пройти десяток медицинских кабинетов на третьем этаже. От педиатра и сдачи крови до полного МРТ – ее исследовали так, словно собирались отправить в космос. Однако ни слова о том, в чем причина ее Возможности, Саша не услышала.