Камилла Лысенко - Альтернатива. Совиное гнездо

– Добрый вечер, – начала Саша. – Мне бы… Эм… Эксклюзивную татуировку.

Администраторша вздохнула и медленно, будто издеваясь, убрала ногу со стойки, прежде чем продолжить скучающим голосом:

– Все, что захотите, нарисуем. У вас есть эскиз, макет? Если нет, наши художники готовы его подготовить в срок от трех дней…

– Нет, – перебила ее Саша. – Мне нужна альтернативная татуировка.

– А, – совершенно спокойно кивнула девушка. – Это без макета. Идите в ту дверь и вниз по лестнице. Там диванчик, посидите. Майя занята пока, потом заберет вас.

Саша кивнула и пошла в указанном направлении. На цокольном этаже оказалась довольно уютная комната с белым диваном и стеклянным столиком, на котором были навалены журналы и каталоги. Здесь даже была кофемашина, чем Саша с удовольствием и воспользовалась.

Это казалось почему-то совершенно нормальным: потягивать на диво неплохой капучино и листать каталог услуг, где вместо рисунков было изображено человеческое тело с отмеченным на нем местами, где можно сделать татуировку. Рисунок на затылке, под волосами – для развития памяти. Правая лодыжка, сантиметр ниже косточки – гарантия того, что поездки будут проходить безопасно. Левая лодыжка, но выше на сантиметр – помогает избегать ненужных трат.

Описание услуг немного напоминало эзотерический салон: подвеска с этим иероглифом принесет удачу в делах, а с этим – в любви… Но при этом все «товары» были вполне приземленными и не пытались смахивать на чудеса. Скорее, это было что-то вроде перманентной прививки от чего-то и для чего-то; только вместо вакцины – татуировка. Рисунков не предлагалось, только места, где можно его сделать, и функция. Саша решила, что эскизы должен подбирать сам мастер.

Ждать становилось скучно; Саша отложила каталог услуг и хотела уже достать телефон, когда из ближайшей двери раздались голоса.

– Я вообще не понимаю, как у тебя хватает наглости о подобном просить, – говорившая явно была раздражена. Сразу после этой фразы что-то, кажется, уронили; или швырнули.

– Я не прошу ни о чем новом, Майя, – со вздохом ответил кто-то второй. Этот голос был глубоким, спокойным и немного усталым. Саше подумалось, что таким голосом нужно успокаивать диких зверей. – Раньше ты не видела в этом ничего предосудительного.

– Времена изменились, Ань, – резко ответил первый голос. – И если раньше у меня был какой-то повод, чтобы рисковать собой и своим бизнесом, то сейчас у меня его нет. И ты прекрасно знаешь, почему.

– Не надо переводить все на личности, – холодно заметила вторая собеседница. – Есть мы, есть все, что между нами, а есть сотни людей, которым нужна помощь. Насколько я помню, тебя волновала их судьба, когда мы все это начинали.

– Да, вот только продолжать ты решила без меня.

– Во-первых, ты сама отказалась рисковать. И я понимаю, почему. Во-вторых, повторюсь: давай оставим прошлое в прошлом. Речь не об этом.

– Конечно же, не об этом! – саркастично рассмеялся первый голос. – Ты же не любишь говорить о том, что тебе неприятно. Окей, давай без личностей. Чисто по делу. И мой ответ: нет. Я не буду рисковать, Аня. Если раньше было более-менее спокойно, то сейчас кое-что начало происходить. Мне клиенты, знаешь ли, рассказывают всякие вещи. И с меня хватит. Я не твоя Кара, которой закон не писан!

– Ты можешь нормально объяснить? – еще более устало спросил второй голос.

– Нет, – отрезал первый. – Сама скоро все узнаешь. Я тебе не служба новостей.

На несколько минут в комнате повисло молчание, неудобное настолько, что даже Саше, сидящей в соседнем помещении, захотелось выйти покурить.

– Майя, – наконец тихо позвала та, кого называли Аней. – Нам действительно нужна твоя помощь. Кроме тебя больше никого нет.

– А я действительно не могу ничем тебе помочь. Мне есть, что терять, Аннет, – не менее тихо ответили ей. – Знаешь, он ведь в этом году в первый класс пошел…

Они снова замолчали. В тишине кабинета мирно простучала чайная ложечка. Саше становилось все более некомфортно: невольно она подслушивала что-то очень личное. И, судя по тону разговора, не совсем безопасное.

– Ладно. Послушай… – наконец произнесла Майя. – Все, что я могу сказать… Ты ведь знаешь эту китайскую лавочку в Камергерском?

– Кукольная, что ли?

–Да. Так вот… Не будет там сегодня больше лавочки.

– Подожди… – удивленно выдохнула Аня. – Как так? Да у нее чуть ли не президент же бывал!

– Президент-не президент, но половина министров точно. Но вот… Не будут больше.

– Быть не может. У нее крыша на трех континентах. Не тронет ее никто.

– Уже тронули. Прямо сейчас трогают. У меня опер Канцлера сидел час назад. При мне докладывали ему по скайпу. Не веришь – езжай да посмотри. Только, пожалуйста, завтра и осторожно. И вообще… Зря ты сюда пришла. Больше не приходи.

– Майя…

– Я сказала, не приходи. У вас есть Кара. Вас не тронут. Меня могут в любой момент.

– Ты им нужна.

– Да, как и тебе… Вам. Меня не тронут. А вот Егора…

В наступившей тишине тихий вздох и шуршание ткани показалось невыносимо громким. Словно невидимый звукорежиссер в погоне за саспенсом подкрутил колки до максимума. Саша знала, что ей необходимо встать и выйти за дверь, не присутствовать при этом взаимном разоблачении когда-то, видимо, очень близких людей; при этой тяжелой битве между обидой, необходимостью и страхом. Но она продолжала сидеть, покачивая в руках уже совершенно пустую чашку, и жадно вслушивалась, безошибочным чутьем настоящего журналиста понимая, что за пудрой взаимного напряжения и человеческих факторов скрывается что-то глобальное и важное, что-то, затрагивающее, возможно, теперь и Сашу.

Вряд ли она понимала и пятую часть того, о чем они говорили. Но мрачный флер Регистратуры маячил в разговоре грозовой тенью. Что делать с этой информацией? Позвонить Амадео? Сохранить себе? Стоит ли вообще что-то делать? Она только несколько часов как упала в эту новую реальность, и от всего пережитого давно кружилась голова. Саша не была готова разбираться во всем сейчас и сходу принимать чья-то сторону. Почему она вообще должна? Господи, она и политические новости обычно пролистывала, как бесполезные!

– Я поняла, – прервал ее размышления голос той, которую назвали Аней. – Значит… Даже сегодняшних к тебе нельзя?

– Пусть приходят к порядке очереди. Официально, – глухо ответила Майя. – Иначе я не приму.

– А если я попрошу Кару за тебя вступиться? – не оставляла попыток собеседница.

– Вот уж чего еще! Во-первых, это сразу меня противопоставит! А я хочу просто спокойствия, и думала, что нормально объяснила тебе это! Во-вторых… Очень надеюсь, что она вообще. Никогда. Тут. Больше. Не появится. А если появится, я ее по-своему встречу. Ясно?