Юлиан Егоров - Стаи. Книга 2. Новая Волна

Сейчас будет так же, и ментальный зов не рождённых (пока?) детей Лиса и Лисички нужен совсем для иной цели. Кое-что очень необычное предположили номера двадцать два и четыре после тщательного осмысления первой пробы Якоря.

– Тебя что-то конкретно смущает? – не унималась встревоженная Марина.

Хельга ответила максимально прямолинейно:

– Не люблю строить теории, объясняющие явления, не поддающиеся анализу и расчётам, но…

Она задумчиво почесала подбородок, помялась, словно боясь несуразными высказываниями испортить высокую репутацию ИР, но продолжила:

– А что, если мы наблюдаем некое наложение Эфирного Мира на наш мир?

– Но оно всегда есть! – Удивилась собеседница, – Планеты, что создают наши девчонки и мальчишки в Океанесе и есть проекция реальных планет Галактики!

– Да, – согласилась Хельга, – но всегда ставилась задача протащить через маленькую щёлочку душу эволэка, не более того! А выход пары Лесавесима-Деилес чем сопровождался, помнишь?

Сафирова тяжело вздохнула:

– Помню, разве такое забудешь. Очень рискованная это затея.

Парочка новаторов-энтузязистов (как Амма любит это словечко, точно передавая интонацией всё, что думает о пристрастии человека-«разумного» к воплощению в жизнь безумных авантюр!) получила в своё полное распоряжение целый космический корабль вроде как для невинной затеи. Приоткрыть это самое окошко, создав перекрёсток между мирами и посмотреть, во что всё выльется. Ничего опасного в этом не разглядели, ведь в каждом погружении такой перекрёсток приходиться создавать, да и Императрица дала согласие с условием – точки соприкосновения будут вынесены на безопасное расстояние и от Паллады и от Новой России, но….

– Именно, – со злорадной усмешкой ответила Хельга, – Элан и Афалия – практики, как и все эволэки, им не интересны споры на тему: а возможно ли это? Их не интересует «теория совмещенности» Океанеса и нашей Вселенной. Им интересней всё прощупать своими руками.

Иригойкойя не очень доверял официальной версии о мироустройстве, всегда придерживаясь точки зрения, что Великая Река не существует обособленно, но кто из учёных мужей будет слушать подростка?

– Процесс создания перекрёстка запущен, и его уже не остановить, как и преобразование тел. Тем более, что на первое мы согласились ещё до начала погружения, – напомнила Хельга и на несколько мгновений замерла, превратившись в снежную королеву.

Её мозг с головокружительной скоростью просчитал массу вариантов развития событий, которые можно было смоделировать, основываясь по большей части на недоказанных никем и никогда постулатах о некоем гипотетическом единстве Океанеса и нашей Вселенной. Картинка получилась не особо радостной, и киборг позвала свою верную подругу:

– Амма!

Девчонка тут же выкристаллизовалась из воздуха и взяла под козырёк:

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа!

– Приготовь на всякий случай наш мобильный комплекс, а то у меня нехорошее предчувствие…

Усе не нужны были ни доктора, ни сложное оборудование, что бы совершенно точно знать о зарождении жизни в своей утробе. Мать задолго до того, как раздуется живот, прекрасно знает, что она уже не одна: тело перестраивается, готовясь выкармливать детёныша, ведь тот много месяцев после первого вдоха не сможет самостоятельно добывать себе пищу. Все эти бесконечные смены дня и ночи, пока будет расти чадо, наполнятся заботами и тревогами, радостью и гордостью, а все тяготы материнства сторицей вознаградятся непередаваемым восторгом. Видеть, как растёт дитё, чувствовать ровный ритм его сердца, когда убаюканный маминой колыбельной шумный непоседа будет засыпать у поверхности воды, покачиваясь на волнах словно поплавок.

Она уже сейчас говорила с ним, пела песни, рассказывающие о бескрайних морях и приливах, хороводе солнца и луны по небосводу, о крепкой семье, что никогда не оставит в беде ни маленького китёнка, ни его маму в бесконечных странствиях.

И он отзывался. Она слушала его песни о далёких мирах, откуда они оба пришли и куда вернуться вместе снова…

Свинцовую воду вспорол острый хребет, гигантский фонтан брызг устремился почти вертикально вверх. Уса с наслаждением глотнула свежего воздуха, разрезала невысокую волну, снова вмиг выжала лёгкие без остатка. Ещё один сладкий вдох, наполняющий мышцы силой, заставляющий сердце чаще и сильнее биться.

Радость от жизни, радость от каждого вдоха, от каждого прекрасного восхода, и не менее очаровательного заката, что раскрашивают небосвод всеми оттенками синих тонов. Тёплый солнечный день, или наполненная таинственной темнотой ночь, спокойная вода погожих деньков, или кипучая энергия налетевшего шторма – всё прекрасно. Уса радовалась этому миру и никогда не задавалась вопросом: какой и зачем ей быть?..

Большая семья китов уже третий день как покинула гостеприимную бухту и двигалась на зад, на юг. Знойное лето отступило, тропические воды быстро остывали, далеко у царства вечного холода снова готовились к наступлению эскадры белоснежных кораблей, подчиняющиеся ветрам и сильным течениям. Скоро будет снова с каждым днём крепчать ветер, поднимая крутую тяжёлую волну, снова с её пенных гребней будут срываться потоки воды и стаи стремительных рыб-летунов, пытающихся убежать от очередного шторма.

Они снова были в пути, неспешные удары могучих хвостов несли тела вперёд, а прозрачные воды и тёмные глубины наполня лись волшебным протяжным пением, но Уса незаметно отдалялась от родных, её звало собственное дитя, и странницу морей отныне ждала своя дорога.

* * *

Эта рукотворная громадина, поражающая воображение своими исполинскими размерами, изяществом, прекрасно продуманной функциональностью, уже давно стала визитной карточкой системы Аврора-2. И хотя «Полярная Звезда» фактически привязана к Новой России, но именно ей выпала судьба стать опорной точкой Империи.

Кстати, в слове «привязана» нет ни тени шутки, или преувеличения, и образными выражениями тут так же и не пахнет. Как и любая орбитальная станция «Полярная Звезда» связана с поверхностью планеты лифтами, то есть фактически на месте её удерживают широкие ленты мономолекулярных тросов, тянущихся от земли на невообразимую высоту. Это потрясающее изобретение конца XXI века позволило в немалой степени облегчить острую проблему: невероятную дороговизну доставки в космос грузов, хотя и само сооружение таких систем обходилось, ох, как не дёшево, но со временем они себя с лихвой окупали.

Дежурный на мостике, Кожемяко Дмитрий, чувствовал себя немного неловко в роли этакого временного капитана странного корабля. Странного, во многих аспектах.