Алексей Рожков - Космические Робинзоны

Через минуту вверху мы увидели, как что-то пролезло внутри шахты, крючок зацепился за валик дверей, и они раздвинулись в две стороны, впуская спасительный свет. Словно ошпаренные, отталкивая друг дуга, мы полезли наверх, выскочили из проклятого чрева лифта и бросились прочь, обгоняя друг друга

– Да что с вами? Вы что, чёрта увидели? А кто кричал-то наверху? – слышали мы себе в спину затихающие вопросительные слова своих спасителей, но не оборачиваясь бежали из адского подъезда, только пятки сверкали.

*****

Словно ошпаренные мы вылетели из страшных дверей тёмного подъезда на улицу. Вот он – спасительный двор! Мы всё-таки вырвались из цепких объятий круга смерти! Как вдруг… От увиденного мы встали как вкопанные, оно заставило затрястись нас мелкой дрожью и вцепиться друг в друга. Этого не может быть! Невероятно, но факт. Мы попали в другой мир, проклятый лифт увёз нас в параллельную реальность… Теперь мы никогда не увидим своих родителей, друзей, бабушек, дедушек… Или их место займут страшные хвостатые и шипастые монстры с сочащимися слюной пастями… Ничего не кончилось! Лифт просто сожрал нас и выплюнул в параллельную галактику, где царствует тьма.

Дело в том, что, выйдя из подъезда, мы обнаружили абсолютно пустую улицу. Такого не могло быть, потому что время было 21-00 вечера и по всем законам улица микрорайона должна была быть полна людей, гуляющих детей, мамаш с колясками, просто прохожих. Но она была полностью пустой. Ни единого человека, как будто все вымерли. Словно вирус выкосил всех людей на свете. И как же теперь жить дальше, когда они с Рыбой остались одни во всём мире? Но и это было не самое страшное. Страшнее всего было то, что микрорайон поглотила тьма. Он был полностью во власти чёрной непроглядной темноты. Не горел ни один уличный фонарь, ни одно окно в одинаковых панельных девятиэтажках, которые окружали нас. Тьма и пустота поглотили город, а мы с Анрюхой стояли посередь темноты, как два одиноких странника во вселенной, единственные выжившие. Нам опять захотелось заплакать и юркнуть под одеяло. Хотелось, чтобы всё это был только сон, из которого можно выскочить, стоит только приложить усилие и проснуться…

– Я больше никогда не буду кататься на лифте, – заныл Рыба, – я всегда буду пешком ходить, клянусь… Да что это за день сегодня такой!

Вот тут-то, Александр, я первый раз и увидел Его…

– Кого Его? – переспросил Санёк своего случайного собеседника.

– Его, человека с другой планеты… Точнее не человека, он называл себя «юпитерианец»… Эта сущность возникла среди темноты, как бестелесный образ, как дымка. Его не было, но вместе с тем я его ощущал… Через какое-то время мы с ним вступили в контакт, и голос инопланетного создания отчётливо зазвучал в моей голове. Это был всё тот же голос-ощущение что и раньше, его ни с чем не перепутаешь. Только теперь он обрёл оболочку, пусть ещё не до конца осязаемую, но уже вполне оформленную. С появлением этого существа я вдруг понял, что время остановилось. Увидел застывшего в одной позе Рыбу, висящий в воздухе падающий листок тополя, крохотную пушинку, так и не долетевшую до асфальта и услышал всепоглощающую тишину вакуума. Я как будто сделал шаг за занавес и приоткрыл завесу другого измерения.

– А ты не думаешь, что ты просто… немного того… свихнулся? – спросил Санёк Родиона, пристально глядя в его глаза.

– Мне тогда было слишком мало лет, чтобы понимать такие подробности. Тем более и образ, и голос в голове, и остановка времени, всё это было слишком реалистично. Собственно, первый раз мы с ним контактировали очень недолго. Он успел только сказать, что его зовут Арес, что он с Юпитера, и что он теперь будет помогать мне, исполнять мои желания. Но взамен ему понадобиться помощь от меня в будущем. Я должен был помочь ему в каком-то очень опасном деле… Свергнуть какую-то Империю что ли…

– Н-да, что-то как-то звучит подозрительно…

– Ну это сейчас так кажется, а в тот момент мне было всё равно, лишь бы спастись.

– Ну-ну, и что же произошло дальше?

– Дальше он сказал, что исполнит любое моё желание.

– И что же ты загадал ему?

– Что-что, конечно выбраться из темноты, чтобы на землю вернулись люди, и чтобы всё стало как прежде, что ещё?

– И что, помогло?

– Он тогда сразу растаял, как будто и не было его. Правда потом мы с ним часто встречались, но всё по порядку…

– И?

– И… Вот тебе и «и». Хочешь верь, я хочешь не верь, но вдруг время снова продолжило свой ход. Отмер Андрюха, всё вокруг пришло в движение. Откуда-то сзади, будто из другой вселенной, с неба, мы услышали знакомые спасительные голоса взрослых мальчишек, которые выручали нас уже второй раз из ада, в который сами же нас и отправили.

– Ну что застыли, трусы малолетние? Ещё ноют! Никогда не видели, как свет на подстанции вырубается?

Если честно никогда. Ни до этого, ни после, я не видел такого уникального техногенного эффекта, когда целый микрорайон полностью, со всеми своими потрохами, отключился от электроэнергии и погрузился в полную непроглядную тьму. И ведь главное, какое совпадение, именно в такой напряжённый момент… Позже такое явление назовут «блэк-аут». Через минуту в окнах домов замелькали маленькие хилые огоньки свечек, которые люди в СССР всегда держали на чёрный день, который, собственно, и настал. Жизнь потихоньку стала возвращаться в дома. Мы с Рыбой, спасаясь от всех пережитых за день ужасов и не веря в своё очередное счастливое спасение, побежали к родителям, которые были для нас словно сказочные добрые божества, защитники, что могут решить любую проблему, разрушить любое зло. Правда мы тогда ещё не знали, что нас ждёт завтра…

– Знаешь, – перебил Сашка его рассказ, – а ведь вот в этом я с тобой полностью соглашусь. Более того, мы здесь с тобой очень похожи. И я бывал почти в такой же ситуации, когда родители казались тебе неким вселенским оружием защиты, без которого ты казался себе брошенным на произвол судьбы, один одинёшенек во всей галактике. Практически голый перед ужасным миром. И я, как и ты, видел призраков.

Вспоминаю давно забытую историю, даже не историю, а свои чувства. Я всего на один миг почувствовал себя одиноким, маленьким, беззащитным человечком, которого лишили самого родного что у него было. Лишили чувства семьи, точки опоры. Я тогда был очень мал, лет мне было всего ничего, возможно три или четыре года. Но случай этот врезался мне в память навечно, как нечто экстраординарное, как вселенское ощущение глобальности одиночества. Неописуемое чувство поглощения тебя в виде молекулы огромным водоворотом бытия.

– Ну и что же это за случай такой? Ты не тяни, давай к сути, – поторопил меня Родион.